Ведьмина доля

– Зоя! Хватит!

Девочка резко отвернулась, Алла виновато улыбнулась, а я задумчиво прищурилась на Зойку. В чем-то ее рассказ наверняка правдив. Туманная стена же откуда-то взялась. И обязательно надо вспомнить, у кого я видела похожие глаза. Может, и тетю таинственную найду.

Я посмотрела на часы. Однако время. Почти десять утра и пора разбегаться. Дел невпроворот. И балласт. На пару дней, надеюсь. С детьми я ладила... не очень, с нечистью - лучше. Но мама с высоты своего опыта замечала, что между ведьмами до тринадцати и нечистью - невелика разница. Значит, договоримся.

– Хорошо, свяжусь с Верховной.

...и она будет в восторге оттого, что ей опять мешают работать.

– Спасибо, - Алла улыбнулась с очевидным облегчением.
– Если и от меня что-то понадобится... Ты же понимаешь, жизнь непредсказуема.

– Что верно, то верно. Прощайтесь, - я встала и пошла к кассе.

Да, надеюсь, не больше, чем на пару дней... А если тетя Фиса решит, что девочке лучше остаться среди нас, в Кругу, то пусть сама с ней возится. И договаривается об этом с Аллой. Но до тех пор... Я представила реакцию Жорика, которого придется попросить с любимого дивана. Визг, писк и объявление голодовки. Ничего, перекантуется пару дней на кухне. Или пойдет в разведку. Давно из дома никуда не выползал, лентяй.

Прощание было коротким. Алла, присев, поправляла на Зойке то куртку, то рюкзак, и что-то тихо-тихо говорила. А та молчала и смотрела почему-то на меня. Беспокойный взгляд, настороженный. Укусит - не укусит... поверит - не поверит? Вот бы стеночку-то приподнять...

– ...буду звонить, ладно? И не бойся, я же сто раз говорила, что ведьмы своих не бросают. Тебе обязательно помогут. А после ритуала выбора сама решишь, домой вернешься или здесь останешься, - чмок в щечку: - Уже скучаю...

Зато девочка расставанием не расстроена нисколько. Не все у них гладко в отношениях-то. Наконец Алла встала, натянуто улыбнулась и вышла из кафе. А мы с Зойкой нерешительно посмотрели друг на друга. Ситуация, да. Ребенок после ночи в поезде, в огромном городе, наедине с малознакомой и явно подозрительной теткой. А малознакомая и явно подозрительная тетка уже третью неделю спит по четыре часа и плохо соображает, что делать дальше. Ах, да, Верховной позвонить надобно.

– Пойдем?
– я протянула руку, а Зойка посмотрела на меня эдак... выразительно и свысока.

Разумеется, мы же взрослые, чтоб за ручку-то ходить...

– Вокзал - место шумное, людное и небезопасное, а город - огромный и незнакомый, - сообщила я дружелюбно.

Она кивнула, соглашаясь, и на выходе из кафе взяла меня за руку. Ладошка - влажная, холодная, а пульс бешеный.

– Да ладно, не такая уж я страшная.

– Вы тоже мне не верите, - спокойно, констатируя привычное.

Я решила пройти пару остановок пешком. Чем ехать с пересадками, лучше прогуляться до "прямой" маршрутки. Да и погода чудная: синее небо, яркое солнце, терпкий ветер. Ускользающее тепло сибирского сентября.

– Почему же, верю, - я остановилась на перекрестке на сигнал светофора.
– Такую стену ребенку не поставить, а значит, кто-то тебе помог. До тринадцатилетия и выбора сферы мы ничего создать не можем, ты в курсе?

Молчит.

– И не выкай. "Ты" и по имени. Не такая уж я старая.

– А сколько вам... тебе лет?
– смотрит застенчиво.

– А вот...
– я таинственно улыбнулась.

У ведьм Круга нет понятия возраста. Мы не праздновали дни рождения и не знали, сколько лет коллегам. И никакой возрастной дискриминации. В Кругу ты просто ведьма. И, как говорила мама, глядя в зеркало, мы пожизненно двадцатипятилетние. А возраст души и силы никого не интересовал.

По пути я купила Жорику свежие газеты и журналы с кроссвордами. К технике дух относился с предубеждением, заявляя "Картинки врут!", а читать любил. В маршрутке Зойка сразу же уснула, а я всю дорогу пыталась дозвониться до тети Фисы, но абонент был недоступен. И по приезду, волоча сонную девочку на буксире, я с пятой попытки, через ужасные помехи в связи, прорвалась к Томке. Она правая рука Верховной, как-никак.

– Том, привет. Не знаешь, где тетя? За городом?
– я удивилась.
– По какому делу? Не знаешь? Сейчас к ней летишь?
– удивилась еще больше. Обычно Томка знала все.
– Ладно, расскажешь... Передай, что у меня к ней срочное дело. Да, очень срочное. Потом объясню. Ага, пока.

"Дело" в это время чутко навострило уши, по-прежнему изображая сонную муху. Бедное создание.

Дома все прошло на удивление гладко. Кирюша на радостях привычно уронил челюсть и, кланяясь и приседая, едва не рассыпался на запчасти. Жорик, смущенно теребя полу старой сорочки, попенял мне, что не предупредила о гостях, и повел гостью показывать "свои" хоромы. На наивно-сочувствующий вопрос "За что тебя так?.." лишь поправил удавку-"галстук", покраснел и охотно уступил "свой" диван. Зойка, ни разу не испугавшись домашней нежити, оттаяла и заулыбалась. Будто нежить и нечисть ей ближе людей. И в этом я ее понимаю.

– А почему "Кирюша"?

– В школе так назвали. Руки мой, и за обедом расскажу.

Борщ еще "жив", котлеты вроде тоже...

Томка не звонила, тетя не объявлялась. Зойка клевала носом, и я вместе с ней. И после обеда поняла, что никуда не пойду. Вернее, пойду, но не "куда-то", по архивным или гадальным делам, а в постель. По прямой - до подушки, и гори все синим пламенем. Иначе вечером от меня толку будет ноль.

– Уль, она странная, - увязался за мной Жорик.

– А кто из нас не без греха?
– отозвалась я, расправляя одеяло.

– Нэ, нэ смыслишь, - Жорик тактично отвернулся, пока я переодевалась в пижаму.
– Она... не просто странная. Она и тебя постраньше.

– Чудно, - я закуталась в одеяло.
– Разбуди меня часа в четыре, ладно? Нет, в пять... Короче, к шести я должна быть на ногах. В восемь у меня встреча.

– Добре, - кивнул дух и снова взялся за свое: - Нэ, Уль, ну нутром же чую...

...кажется, он так и гундел, сидя на краешке постели, пока я спала...

– ...а еще шо - она сидит и повторяет "Сбегу, сбегу! Как только ночь..."

Я зевнула.

– О, а уже пять, - спохватился Жорик.

Моргнула и не заметила... Я сладко потянулась, просыпаясь.

– Ничего не поняла, да?
– упрекнул призрак.

– Разберусь, не маленькая, - отмахнулась беззаботно.

Ни Верховная, ни Томка признаков жизни не подавали.

Я умылась, выгнала Жорика на кухню чай греть, оделась и осторожно заглянула в гостиную. Зойка тоже проснулась. Причем давно. На стеллаже передвинуты книги и безделушки, из ящика комода выглядывает маленький розовый носок, на ковре - пульт от телевизора и горка колечек для плетения. Зойка же сидела на одеяле, обняв коленки, и смотрела перед собой. Ну, раз рюкзак разобрала - не драпанет на поиски тети. А может, глаза отводит.