Ведьмина практика

Рядом на ветке начал заливаться соловей, я цыкнула на него, чтоб замолчал. Не до пения мне. И тут же услышала шорох травы. Ползет моя русалка! Наконец-то! Вскочила, в дом побежала и столкнулась там с появившимся Бурьяном.

– Решил посмотреть, как зелье сработает? – спросила, переливая прозрачную жидкость из котелка в жестяную кружку, – Мне тоже интересно!

Тут бы, конечно, правила соблюдать. Ведьмины зелья хрусталь любят, у меня и баночки, специально для этих целей куплены, в чемодане где-то лежат, но достать сразу я поленилась, а теперь не до них!

– Ох, Забава, – пробасил Леший и глаза закатил, – Чую я, если сегодня все сладится, очень долгий год у нас с тобой будет.

Я только хмыкнула. Это он еще не знал, что после прохождения практики и получения диплома, я обратно сюда попроситься могу. Это ежели понравится.

Он подошел, посмотрел, как я зелье свое в кружке нюхаю, головой покачал, но продолжил:

– Хочу дать тебе с собой оберег.

– Ведьме? Оберег? – наморщила я лоб и засмеялась, – В каком же это уложении ведьмам обереги положены?

– Ну так и ты еще недо… – начал было Бурьян, но только рукой махнул. Достал из-за пазухи тряпицу, развернул аккуратно, а там половинка хлебушка черного.

Я сглотнула набежавшую слюну. Подумала и кивнула. От такого оберега ни одна ведьма еще не отказывалась. И я не буду первой.

– Подожди, сейчас превратимся, а потом отдашь!

– Я эту краюху у Овинника нашего выпросил, ты уж будь хорошей ведьмой, поклонись ему потом со всем уважением.

– Тоже мне, нашел хорошую, – обиделась я, снимая через голову сарафан, оставаясь в одной рубахе, – И Овинник ваш этот… – промолчала, не хотела Лешего обижать.

Бурьян покряхтел, знал он, что Овинники – охальники, наглецы и потаскуны. И куда только маги смотрят, распустили их совсем! Вот мы, ведьмы, хоть и злые, вредные, а такого непотребства, что эта нечисть себе позволяет, всё одно не терпим! Это ж где видано, чтоб девки по собственному желанию им под мохнатую лапу голые ягодицы подставляли! А они, дескать, решали, какая из них замуж пойдет. Я фыркнула. Хотя вот за одно это надувательство, которое в некоторых деревнях до сих пор практикуют, Овинников уважать можно. Но лучше б они спокойно сидели в своем сарае и зерно сторожили, как положено.

– Ладно, пойдем, – вздохнула, кружку с зельем со стола взяла и открыла дверь на улицу, замерев на пороге.

– Ого, – выразил общую мысль Леший, глядя на воздушное белое облако, опершееся рукой на ступеньку крыльца.

– Ты зачем платье свадебное нацепила, дурища? – спросила я, спускаясь к русалке, и пальцами прищелкнула, голос ей возвращая.

– Так… Традиция, – просипела русалка, откашливаясь, – Мы в люди идем, а русалкам нельзя без платья, пояса вот специально нет! Чтобы, значит, как по закону положено, расхристанная! Венок только… – она махнула рукой в сторону леса.

– Чего венок? – спросил Леший

– Потеряла по пути… – расстроилась русалка.

– Ни в какие люди мы не идем, – оборвала я ее, – Мы в кикиморы идем, а они свадебные платья не очень уважают. Снимай!

– Госпожа ведьма, может, все-таки в нем, а? – попросила русалка, – Оно и спрячет, ежели что, и защитит от волка дикого, от ворона глазастого…

– Не беси меня! – начала я выходить из себя. Как захочешь с русалками дела иметь, так сразу и вспомнишь, за что мы, ведьмы, их терпеть не можем, – Ворона она испугалась…

Русалка что-то бубнила себе под нос, стаскивая с себя метры белой тряпки. И где только они себе такое неказистое нашли? Ни фасона, ни посадки. Будет время, напишу в город, закажу им что-то поновее…

– Сама ведьма, чего ей бояться, – донеслось до меня из этой кучи у крыльца, – А ежели меня волк какой прихватит?..

Я закатила глаза, снова прищелкивая пальцами. Достала, как есть достала!

Леший только вздыхал за спиной. Признаться, я уже сама расхотела на болото идти. С такой-то помощницей.

– Всё, – топнула, чтоб себя взбодрить, и подошла к снова немой, а оттого грустной русалке без платья, – Пей! Два глотка хватит.

Поднесла к ее губам кружку, наклонила и проследила, чтоб точно выпила. Потом рубахой края чаши обтерла, и сама отпила. Горьковато получилось, надо было еще барбариса туда… И только потом вспомнила, что хотела сначала дождаться, как на русалку зелье подействует. Ох мне!

Испугаться я не успела, на моих глазах русалка начала стремительно в размерах уменьшаться, хвост ее раздваивался, превращался в две толстые коряги, руки истончились, становясь древесными прутами, лицо начало вытягиваться, а нос расти.

– Вроде нормаааа… – начала говорить Лешему, и сама упала на землю. Успела только порадоваться, что Аконит тот самый был! А встала уже кикиморой. Покачалась на ногах неустойчивых и повернулась к Лешему, просипела:

– Ну как?

Он оглядел нас, обошел со всех сторон и кивнул:

– Похожи! Даже я обмана не чую, и пахнет от вас нежитью болотной.

– Во-от! – подняла я крючковатый палец, – А ты боялся!

– Я и сейчас боюсь, —ответил Леший.

Помощница моя так и сидела на земле, недоуменно руки свои разглядывая. И, кажется, собиралась плакать.

– Так! – я снова щелкнула пальцами, – Ты хоть скажи, как тебя зовут, болезная?

– Арвила я, – прошептала русалка, – Ой, какая я стра-а-ашная!

И все-таки заревела, руками-сучьями лицо закрыла.

– Не такая и страшная, – я попробовала походить из стороны в сторону, получалось пока не очень, но мы, ведьмы, очень упертые и старательные, поэтому с каждым шагом становилось все лучше и лучше, – Да не переживай, ты и до этого не очень была.

Русалка взвыла.

– Арвила, ты Водяного вашего выручить хочешь? – решила надавить я на русалочью совесть, которой отродясь у них не было.

– Хочу, – простонала она, – Только он меня увидит и разлю-ю-юбит!

– Этот может, – подтвердил Леший, – Наш Водяной до красивых девок больно охоч.

Русалка заплакала по новой, правда уже тише. А я села на ступеньку, к Лешему поворачиваясь:

– Так может, ну его? Водяного этого? Я напишу в Ковен, попрошу нового, маленького… Сами его тут воспитаете.

Русалка вскинулась, глазами маленькими сверкая:

– Нет! Мы нашего спасать пойдем!

Я только плечами пожала, мое дело предложить.