Ведьмы не хотят...

Холодная грязная жижа быстро пропитала джинсы, но я уже ничего не видела, осталось только это неприятное чувство. Перед глазами потемнело, а последнее что я услышала, был щелчок закрывающихся наручников.

— Марина?

Остановилась у столика Егора и перехватила поднос грузной посуды в другую руку. Парнишка сложил руки на столе и улёгся сверху, он так просидел, наверное, последний час, непривычно задумчиво смотрел стену. Почти начала волноваться, а тут всё-таки подал признаки жизни.

— Чего?

— Как думаешь… — замялся и пробубнил что-то в рукав неизменной красной толстовки. — Как думаешь, а чисто, ну предположим, можно же всё вернуть?

Брякнула тяжеленный поднос на стол и отодвинула себе стул. Всё равно работы пока не было, в кофейне остался только Егор.

— То есть вроде перемотки? — предположила, хотя совершенно не понимала, к чему он клонил. — Как повернуть время вспять, да?

Ответа рыжего тогда толком не услышала, меня отвлекла зашедшая дама, и я поспешила на кассу. Сейчас же точно была уверена, что видела всего лишь сон. Мутная картинка, подкинутая измученным организмом, тошнота, головокружение, беспокойство и невозможность проснуться. Магическое истощение называлось.

— Вернуться в тот день, — вдруг раздалось в моей болевшей голове. — Выиграть у времени хоть денёк.

Глава 4. Ведьмы не хотят Нового года в участке

Ещё до того как полностью очнулась, в голову пришла навязчивая мысль, что на меня кто-то смотрел. Причём даже непросто смотрел, а откровенно пялился, пока я пыталась прийти в себя и открыть глаза. Получалось плохо: то и дело проваливалась обратно в беспокойный сон, а ощущение никуда не пропадало.

В комнате я была не одна, и меня кто-то внимательно разглядывал. Жутковатое вообще осознание, но хуже всего то, что ты как бы ничего сделать не можешь. Энергетическое истощение оно такое, а для слабой ведьмы вроде меня всё могло и вовсе плохо закончиться. Что-то часто последние дни вспоминаю, насколько туго у меня с магией. Раньше оно как-то совсем не беспокоило, наверное, никогда, как сейчас, не хотелось вдруг оказаться сильной… Но не судьба, и меня арестовали.

Воспоминания о последнем были самые мутные, но характерный щелчок закрывающихся наручников вряд ли перепутала. Оставалось надеяться, что за мной придёт Карине, с другой стороны, если у Прокофьева ордер, может, даже маг- участковая не сможет ничего сделать. Не знаю, надо было свои права лучше учить, да кто 6 подумал, что пригодится! Проблем с маг-миром у меня никогда не водилось, а тут полгода не успела прожить, как на тебе. Москва, что сказать, город больших возможностей и, как выяснилось, произвола прокурорских сыночков.

А потому первое, что выдала, было сонное,

— Да-а не я этфа!

И только после этого открыла глаза, сразу же сталкиваясь взглядом с тёмно серыми. Мужчина, кем бы он ни был, нависал прямо надо мной. Я же лежала на какой- то кушетке, что ли. Пошевелила пальцами, попробовала покрутить затёкшими запястьями, и к своему удивлению, как будто бы обожглась о ледяной металл. Невозможно? Эффект похожий: перепугалась до ёлок зелёных и резко вскочила.

Разумеется, незнакомец, а до меня медленно доходило, что им и был Прокофьев собственной персоной, но такой прыти от меня в любом случае не ожидал. Отстраниться не успел, вот и тюкнулась лбом аккурат в его нос.

Выругался и шагнул назад, одновременно выпрямляясь в полный рост и разминая переносицу. Пока же я тёрла собственный лоб, краем глаза зацепилась за расстёгнутый ворот чёрной рубашки. Сама того не желая, скользнула вдоль пуговиц ниже и…

Ледяной взгляд пробирал насквозь, а потом выворачивал наизнанку. И плевать, что у него красивые, пускай и немного резкие, черты лица, а под рубашкой очевидно перекатывались впечатляющие мышцы. Кхем, опять не туда, хорошо хоть Карине поблизости не обнаружилось.

Губы не нашего маг-участкового исказились в насмешливой улыбке, и он как-то слишком медленно скрестил руки на груди. Заметил, зараза.

— У меня есть алиби! — выпалила первое, что пришло в болевшую голову.

Хотела добавить, попытаться объяснить, взывать, чтобы меня послушали, но к горлу подступила тошнота, и из-за слабости бухнулась обратно на кушетку. Ударившись затылком о подлокотник, ибо это оказалась никакая не кушетка, а старенький диванчик. Знаете, такой ещё у моей бабушки на даче стоял, а судя по тыкавшимся мне в щёку ниткам, это её диванчик и был.

В комнате стоял противный спёртый запах, и от духоты мутило больше положенного.

— А я смотрю меня уже представили, — его слова донеслись до меня как в тумане. — Что ж, Максим Прокофьев, — с трудом повернула голову в его сторону, — маг-участковый, район Якиманка, Центральный административный округ.

Никогда не думала, что бывают насколько холодные голоса. Его взгляд вымораживал? О нет! Каждое слово отдавалось, казалось, кубиком льда по коже… Ёшкин кот, о чём мне только подумалось.

— У меня… — упрямо начала, но хриплый голос предательски дрогнул и я зашлась кашлем. — У меня всё равно есть алиби! Карине подтвердит!

Хмыкнул. И рассмеялся. Глухо, зловеще так, очевидно потешаясь вдоволь. Непринуждённо сунул руки в карманы узких брюк, как будто случайно задев кобуру пистолета. Сглотнула и дёрнула руками, но снова помешали наручники.

— И что? Думаешь это имеет какое-либо значение?

Сознание всё-таки возвращалось, а вместе и способность более или менее соображать. Руки ныли — оказалось их сцепили за моей спиной, а потому как только на них лежала и не замечала, непонятно. Пришлось вывернуться, но получилось лишь плюхнуться на живот, да и нос неудачно уткнулся в грубую ткань обивки. Пыльную к тому же, но у меня ведь были проблемы и посерьёзней, да?

А Прокофьев тем временем невозмутимо продолжал,

— Мы должны кого-то посадить, кого-то наказать…

Вздрогнула. Да нет, точно показалось, незачем ему было последнее слово выделять. Или…? Сама не заметила, как заёрзала.

— Мы ведь оба выигрываем. — Шаг ко мне, второй. — Кому-то сложившаяся ситуация, — присел у дивана и наклонился к моему лицу, — очень даже по душе, — горячий шёпот обжёг ухо, и я вздрогнула. — Ведь видел, что ты предпочитаешь…

Ледяной тон как ведро холодной воды на голову! Отстранился и заглянул мне в глаза. Его губы изогнулись в усмешке, мои же в ужасе мелко подрагивали.

— Мне просто нужно кого-нибудь посадить, — улыбаясь и, казалось бы, добрым голосом, сообщили мне. Только прозвучало более чем зловеще. Открытая угроза. — А вот кого, мне абсолютно плевать. И давай без глупостей, — погладили по головке, — не рыпайся, наручники анти-магические.

Встал и, едва ли не насвистывая весёленькую мелодию, отошёл к окну. Опёрся о подоконник и выглянул наружу.

Я? А что я, я в… кхем, медленно обалдеваю от его охренительной задн… Марина! Здравый смысл остался в Красноярске, совесть взяла больничный, а логика приказала долго жить. Итого: спорить там было особенно не с кем, и кое-кто, кого, между прочим, только что пообещали кинуть за решётку, рассматривал совершенно не то. Что следовало? Например, замок наручников или комнату в поисках ключей.