Ведьмы не любят инквизиторов

– Зачем тебе принц?
– тихо спросил он, - Инквизитор лучше. Пойду дров принесу, - быстро добавил и вышел из домика.

Ихошка даже не успела ничего ему ответить.

Иван взял пару поленьев, но возвращаться не спешил. Он только что практически сделал предложение... ведьме. Ну, во всяком случае, был близок к этому.

Он серьезно задумался о том, как быть, если представиться возможность вернуться домой. Вместо того, чтобы планировать побег, он все больше и больше привязывался к Ихе. Делал это сам, по бодрой воле. Инквизиторские догмы как-то слишком легко улетучились, рассеялись, как утренний туман, под лучами солнца.

Он не видел в ней ни какого зла. Даже понимал, почему она наложила на него чары и одела ошейник из веревки.

Ихошка подошла неслышно. Остановилась за спиной Ивана и нарочито громко спросила:

– И где дрова?

Они чинно уселись за стол и молча принялись за жареную картошку.

– Лето кончается, - неожиданно сказала ведьма, - Что же мне делать-то?

– Ну, а что делать. Я помогу тебе припасы заготовить...

– Да, нет, - отмахнулась Иха. Не первый год в лесу живу... с припасами справлюсь.

Она поковыряла вилкой еду и продолжила:

– Здесь скоро шагу не возможно будет ступить, чтобы на ведьму не натолкнуться. Опасно будет. Шабаш урожая, все дела...

Иван удивился:

– Я думал здесь и вас много.

– Нет... и живем мы довольно далеко друг от друга. Знаешь, что говорят про дружбу ведьм?

Иван покачал головой.

– Вот именно. Ничего!

Инквизитор посчитал, что момент самый подходящий, он очень осторожно начал:

– А тебе нравится здесь жить?

Ихошка посмотрела ему в глаза, сложила руки на груди.

– Просто, тебе... нам не обязательно в лесу оставаться.

Он глубоко вздохнул и выпалил:

– Давай переедем ко мне?

В его синих глазах горела надежда.Ведьма чуть наклонила голову на бок, продолжала внимательно рассматривать Ивана, как будто видела его первый раз.

Ободренный тем, что Иха не возразила, мужчина продолжил:

– Ты, конечно, можешь сказать, что это безумие! Так как дикой ведьме опасно появляться в городе.

Ихошка, только открыла рот, чтобы что-то сказать, но Иван не дал ей такой возможности:

– Но я инквизитор и смогу взять тебя под свою защиту. Это довольно простая процедура.

Он не стал упоминать о необходимости поставить сначала ведьмовскую метку, а потом пройти через подчинение. Эти детали сейчас казались малозначимыми.

Ихошка взмахнула рукой:

– А..

– Понимаю, ты хочешь знать, где я живу? У меня свой дом. Очень удобно расположен.

– Эмм...

– Сможешь переделать все по своему вкусу, - добавил он.

Перед его глазами возникла картина, как они с Ихой выбирают плитку для ванной. Ванна - какое же это волшебное слово. Иван подумал, с каким бы наслаждением он бы погрузился в горячую воду. А если принимать ванну вдвоем...

Ведьма перегнулась через стол и принялась обнюхивать Ивана, ноздри ее трепетали.

Инквизитор сделал вид, что не заметил, ее странного поведения и привел, как он считал главный аргумент:

– Я буду о тебе заботиться, защищать, оберегать, холить и лелеять, как цветок.

Ведьма продолжала принюхиваться.

– Ты согласна?

– Странно, - сказала она, оттолкнулась от стола и соскочила на пол, - От тебя не пахнет ложью.

– Я не вру!
– Иван обиделся и замкнулся.

Опустил глаза и водил пальцем по трещинкам на поверхности стола.

– Не врешь, - подтвердила Иха, - Скорее веришь в то, что говоришь.

На ее губах зазмеилась ядовитая улыбочка, сейчас она была чистым воплощением ведьмы.

– А я-то подумала просто закрыть тебя в погребе на денек-другой, пока все не уляжется.

Иван почувствовал себя так, как будто все силы ушли, как вода, уходит в сухой песок.

– Или так...- апатично ответил он.

Мужчина замолчал, между бровями пролегла морщинка, он задумчиво водил вилкой по тарелке.

– Нет, ты, что это серьезно?
– Ихошка даже слегка подпрыгнула на лавке.

Иван насупился и замкнулся.

– Я помою посуду, - холодно сказал он и загремел тарелками.

Он решил не разговаривать с ведьмой без необходимости.

Иха засмеялась.

– Действительно, серьезно! Ох, инквизитор!
– у нее на глазах даже слезы выступили, она промокнула их краешком рукава.

Иван старательно игнорировал ведьму, казалось, что в мире для него не существует более важной вещи, чем сковородка с несколькими пригоревшими кусочками картошки.

– Ладно, как закончишь с посудой, поправь забор за огородом, пожалуйста.

Он кивнул, давая понять, что понял распоряжение.

Иван домыл посуду. Это монотонное действие его всегда успокаивало. Но в этот раз он был очень расстроен. Внутри все кипело. Вместо того, чтобы пойти и заняться забором, мужчина улегся на лежанку и прикрыл глаза. Он всегда действовал по правилам, установленным ведьмой, и сейчас, сознательно шел на бунт. Иван где-то в глубине души даже хотел, чтобы она проявила свою темную сущность, тогда, возможно, он бы исцелился от этого колдовского наваждения. Смог бы выбраться из омута, в который погружался все глубже и глубже.

Иха стояла на берегу озера и смотрела на воду, по давней привычке рассуждая вслух:

– Обиделся... Он, что серьезно ждал, что я просто возьму и перееду к нему. Я! Зеленая-презеленая ведьма! Как та, которую в печку засунули, а она и рада...Нет, кому рассказать не поверят! Он будет обо мне заботиться. Очень интересно... Как инквизитор заботится о ведьме? Раз уж решил 'холить и лелеять', - передразнила она, - пусть здесь этим занимается.

Она приложила ладошки к щекам:

– Как все сложно. Хорошо, что веревку с шеи ему снять не удастся.

Вернув себе некоторое спокойствие и уверенность, Иха поспешила обратно.

Ведьма вернулась к домику и обнаружила, что забором Иван не занимался. На улице его не было, и она с опаской вошла в хижину.

Инквизитор демонстративно валялся на лежанке.

Вид у него был самый решительный, а еще он был явно обижен.

Из рассказов своей учительницы-ведьмы Ихошка знала, что мужчины - существа очень ранимые и нежные, из равновесия их может вывести любая мелочь. Сейчас она могла в этом убедиться на собственном опыте.