Ведьмы замуж не выходят

Ланда пробиралась через лесные буреломы тяжело дыша. Платок давно слез с ее головы, вылезшие из растрепанной косы волосы, лезли в лицо и рот. Машинально убирая их, она с тревогой вглядывалась в ряды деревьев, пытаясь найти тропинку, по которой бегала к Вириди, но ее не было. Повитуха облизнула в очередной раз пересохшие губы, внутри от сухости все горело, сколько она плутала по лесу, не знала, но страх давно овладел разумом. Присев на поваленный ствол березы, Ланда вытерла вспотевший лоб, оглянулась по сторонам. – Вириди, родненькая, где же ты?

Словно услышав ее мольбу, какая-то сила заставила девушку встать с поваленного дерева и повела лесом, затем через небольшое болото, вывела на небольшую поляну покрытую кустами риски. Спокойствие и тишина вокруг давила. Окинув взглядом красный покров спелых ягод, на которые медленно опускался снег, Ланда увидела у корней поваленной ели, лежащую на земле сжавшуюся ведьмочку.

– Вириди!

Прокричала повитуха и бросилась со всех ног к ней. Шаги ее замедлились от вида грязного, всего в крови платья. По телу прошел озноб, осознание что произошло, пришло мгновенно, Ланда бросилась к подруге, стала трясти ее за плечи. – Вириди, Вириди…очнись. Что ж такое творится…

Слабый стон ведьмочки вселил надежду.

Ланда поднялась, осмотрела поваленный лес, увидев обломанную ветку ели, побежала, взяла ее и подтащила к Вириди. Сняв с себя легкий тулуп, бросила на ветку, кое-как с трудом смогла перетащить на нее бесчувственную ведьмочку.

Не счесть сколько раз Ланда падала от бессилия, немного передохнув, вставала и опять тянула непосильную ношу. Слезы и пот застилали глаза, но она упорно тянула ветку ели, содрав до крови кожу на своих ладонях.

Лес страшил своей переменой, поваленными корнями деревьев, уханьем болота разносящемся по всему застывшему в тишине лесу. Он словно отдыхал после разгула стихии, ворвавшегося в его владения.

Как Ланда вышла к избе ведьмы, сама не поняла, из последних сил она подтянула ношу к крыльцу. Подхватив Вириди подмышки, на полусогнутых трясущихся от усталости ногах, переступила ступени, внесла ведьму в дом. Дотащив ее до кровати, вскрикнула от увиденной картины, слезы заструились по щекам. – Ох, ты ж подруженька. Ланда завыла, осторожно собрала пух из разодранной подушки, положила в сторонку. Сбросила с кровати, окровавленные простынь и одеяло. Увидев в углу разбросанные вещи, подбежала, схватила их, разложила на постели. Подхватив вновь Вириди за подмышки, с трудом затащила ее на кровать. Побежала к крыльцу, схватила свой тулуп, вновь вернулась в дом, укрыла посиневшее тело подруги. – Потерпи, моя хорошая…сейчас печь растоплю, согреешься.

Пять дней Ланда, суетилась, выхаживая полуживую ведьмочку, натирала ее мазями, отпаивала отварами. Много крови потеряла Вириди, холод, проникший не только в тело, но и в душу не хотел отступать. На третий день, когда руки повитухи опустились от осознания того, что она уже ничем не сможет помочь, разбив окно, в избу влетел черный ворон. Подлетев к ведьме, он опустился у ее изголовья, положил голову на ее плечо и исчез..

Ланда прикрыла рот ладошкой, закрывая рвущейся крик, слезы в который раз заструились по щекам. Сердце жгло от осознания, что сейчас на ее глазах фамильяр отдал свою жизнь за спасенье своей ведьмы. «Не должна его смерть быть бесполезной. Вытащу я тебя, подруга, с того света. Мы вместе вытащим». Ланда вновь бросилась перебирать банки с мазями, травы…

Вириди открыла глаза, обвела потухшим взглядом потолок своей избы, облизнула потрескавшиеся губы, повернула голову. Уголки губ чуть дернулись, от вида повитухи перетирающей что-то в ступе. – Ланда. Свой голос она совершенно не узнала, он больше напоминал скрип телеги.

Повитуха подняла голову, слезы в который раз заструились по ее щекам, только теперь они были полны радости и счастья, от того, что ей все-таки удалось спасти подругу. Таких добрых и искренних ведьмочек как Вириди, она не встречала еще на своем жизненном пути.

– Вириди.

Ланда встала, подошла к кровати, прошлась ласково по черным волосам девушки. – Наконец ты очнулась. Я уж думала, что уйдешь за грань… пять дней в бреду металась по постели.

Грудь Вириди поднялась от тяжкого вздоха.

– Пить хочется.

– Я сейчас.

Ланда бросилась к печке, на еще неостывших кругах стоял чугунок с запаренными травами. Зачерпнув кружкой отвара, повитуха поспешила к ведьмочке, придержала, пока та отпила немного.

– Вот и ладненько, отлежишься, придешь немного в себя и дальше заживешь. Только не пойму как же ты ребеночка потеряла, ведь совершенно здоровая была?

Вириди едва смогла разомкнуть стиснувший челюсти спазм. – Убил Ир Сальский свою дочь, опоил вином, в котором слизь Кувы была…не распознала…заговор на имя был сделан. Дочь потеряла, фамильяра, буду одна век доживать. Буду ходить на могилу своей доченьки, прощения вымаливать за свою глупость…матерью мне больше не быть, выжгла черная слизь у меня все внутри.

Ланда прикрыла рот ладошкой, боясь своего крика. – Горюшко-то, какое. Но как он узнал, что ты беременна?

– Не знаю. Да и не имеет это, теперь никакого значения, навсегда закрыла ему путь в Ведьмин лес. Пусть только попробуют сунуться в него.

– Никак прокляла?

– Они сами себя прокляли – душегубы. Закляла я лес. Ни один мужчина в него не войдет, не потревожат нас доченькой своим присутствием.

Девушки долго молчали, каждый думая о своем.

Первой вырвалась из оцепенения Ланда, встала, покормила Вириди и отправилась домой. Муж и дети наверно все глаза проглядели, смотря на лес. Страшно подумать, что было с Партером, когда он вошел в Ведьмин лес, а что он отправился за ней и к бабке ходить гадать не надо. – Пойду я подруга. Дети и муж брошены уже как пять дней. Не знают, что и думать.

Ведьмочка посмотрела вслед уходящей подруге, но ничего не ответила. Не могла она сказать, той, что пять дней сидела, у ее кровати, вытаскивала из оков смерти, что сама Вириди все это время не хотела жить.

*****

Молодой лорд Ир Сальский стоя у зеркала придирчиво осмотрел себя, поправив фрак, развернулся, вышел из своих покоев. Прошла неделя после того как он покинул избу ведьмочки. За эти дни беспокойство иногда подкрадывалось к нему, но он быстро гнал прочь тревогу. «Что может случиться с ведьмой? Лишится ребенка и опять заживет как прежде. А уж он больше не допустит, чтобы ведьма беременела от него. Надо было так проколоться. Если б не отец, вся будущая жизнь могла пойти под откос».

Ловко запрыгнув на коня, Дарин выехал за ворота замка. Первый снег укутал землю белым покрывалом, легкий морозец щипал щеки и нос. Поежившись, молодой лорд пришпорив Норда, направил его в сторону леса.

Оказавшись у леса, Дарин спрыгнул с коня, нахмурил брови. На протоптанной за эти месяцы тропинке, его встретили выкорчеванные корни деревьев. Окинув взволнованным взглядом лес, он попятился, сосны, ели, березы каждая высохшая травинка, излучали магию смерти. Они давили его разум своим безмолвием, не давая сделать шаг в лес. Дарин взмахнул рукой, сделал над ладонью магический огонь, запустил его в лес. Огонь ворвался в тишину леса, вспыхнул и погас.