Ведьмы замуж не выходят

Сердце пустилось вскачь от осознания, что он не увидит Вириди. Ведьмочка обо всем догадалась, а ведь он так тщательно убрал за собой следы своего пусть не очень хорошего поступка. Злость разгорелась внутри. «Она не посмеет запретить мне войти в собственный лес! Не посмеет отказать мне в близости!»

– Вириди, – прорычал молодой лорд. – Вириди! Закричал он рассерженно и ринулся в бурелом.

До самой темноты Дарин бродил по безмолвному лесу, злость на ведьму давно отступила, уступив место усталости и отчаянью. В который раз он возвращался к одному и тому же месту, сначала было удивление, потом страх гнал его вглубь леса. Отбросив в очередной раз лапу ели, он встречался с мертвыми корнями деревьев.

Уставший, ободранный, опустошенный он вышел из леса, упал на покрытую снегом землю, не веря, что ему удалось вырваться из ведьминого круга. Полежав немного, он встал, бросил с ухмылкой взгляд на черноту леса.

– Думаешь, сильная…посмотрим, что ты заговоришь, когда ведьмина сила с леса спадет? А я подожду, куда мне торопиться. Вскочив на уставшего коня, Дарин направил его в сторону своего замка.

Глава 5. Конар

Конар отхлебнул немного воды из кожаной фляжки, нахмурив брови, напряженно всматривался вдаль. Караунский конь по кличке Призрак, выражая свое недовольство, фыркнул, переставил от нетерпения ногами.

Ведьмак похлопал коня по крупу, приговаривая.

– Тихо...тихо Призрак подожди немного, осталось совсем чуть-чуть и ты сможешь не только напиться, но и искупаться.

Конь, словно осознав, о чем говорит хозяин, пустился рысью. Цокот его копыт по твердой рассохшейся земле разносился глухо и монотонно.

Глаз не радовала безжизненная высохшая степь, тянувшаяся намного миль вперед. Осень не самое лучшее время для передвижений, а если учесть, что она еще затяжная и дождливая, то совсем дела плохи. Ни тебе костер развести, чтобы согреться, ни тебе поспать в тепле и сухости.

Три месяца провел Конар в Змеиной пустоши. Три месяца скитаний под палящим солнцем, жара была неимоверная, и что самое интересное, наступила она мгновенно. В первый день, когда они с Призраком прибыли в Змеиную пустошь, шел мелкий противный дождь. Небо было серым и гнетущим, зависнув тяжестью над головой, изливало на них свою изморось. А на второй день, степь накрыла жара, да такая, что пришлось снять с себя все вещи, напитавшиеся вчерашней влагой. Под лучами дневного светила он сгорел изрядно, кожа слезала белыми пластами, словно со змеи в момент линьки. Вроде не мальчишка уже, лет уже больше трех десятков миновало и ведь надо ж, было так оплошаться. Пришлось создавать себе самодельный шалаш и лежать в нем пять лун. После того, как кожа зажила, он уже был осторожен, снимал рубашку и брюки только в утренние и вечерние часы, но и этого хватило, чтобы тело покрыл ровный загар напоминающий чем-то шоколад. Волосы на голове отрасли до пояса, он их собирал в пучок и заплетал в тугую косу, чтобы не мешали. Борода тоже изрядно отросла, не мешало б привести ее в порядок. Мысли о горячей ванне и сытой еде раззадорили желание быстрей покинуть надоевшие места, кишащие змеями.

Сам бы Конар не сунулся в эти места, но со старейшинами клана ведьмаков не спорят. Немало вложено было сил и знаний в таких же, как и он молодых ребят выбравших путь ведьмака. Их тренировали жестко, порой бессердечно, а для чего, начинаешь понимать, когда самостоятельно встаешь на свой путь. Первые полгода многие не выдерживали, уходили. Дальше помимо тренировок их начинали поить отварами трав, травить ядами и так в течение десяти лет. Оставались единицы.

Конару дали задание исследовать Змеиную пустошь на наличие прорывов тварей из низшего мира. К его счастью, за три месяца передвижений по степи, ни одного прорыва не было. Но вот укусов ползучих гадов – не избежал. Один раз его укусила лоски. Длинный, тонкий, словно веревка зеленый змей преспокойно отдыхал на ветвях ракиты.

Бывает, не заметил…слишком, был увлечен видом небольшого озера. Бросил рубашку на куст, а эта рептилия молниеносно впилась зубами в руку. Пришлось обломать ему клыки, завязать узлом чешуйчатую тварь и от досады зашвырнуть подальше. Потом пожалел о своей горячности, из-за нее – яда не насобирал с клыков зеленого змеюки.

Второй раз, на него ночью напал курак-сихт. Здоровый змей оказался. Эти твари пользуются своей внезапностью, бросаются, окольцовывают и душат медленно жертву.

Призрак почувствовал приближение опасности, всхрапнул, а я успел схватить меч и перерубить толстого аспида. Обидно…одно радует, пока удавалось увернуться от лап смерти.

Завидев вдалеке низкорослый кустарник, Призрак, перешел на галоп. Его черная длинная грива развевалась на ветру, ноздри широко раздувались от тяжелого дыхания. И его можно было понять, скудная растительность в Змеиной пустоши могла надоесть кому угодно.

Воздух пропитанный влагой, ударил в ноздри. Призрак заржал и ринулся через кусты, быстро преодолев их в несколько прыжков и шагов, он прыгнул с небольшого обрыва и скрылся практически под водами реки. Вынырнув, замотал головой, стал задорно фыркать, радуясь воде и свежести.

– Призрак, я, конечно, понимаю твою радость, но мог бы и попридержать свою прыть. Придется сушиться, а это значит еще один упущенный день. Ты вот напьешься и наешься вскоре, а я опять – сухим мясом давись.

Конь замотал головой, весело фыркая, покосился на Конара своим черным глазом.

– Ладно, давай к берегу, там с тебя седло сниму, накупаешься потом вдоволь, да и я с тобой уж заодно.

На берегу Конар снял с крупа коня тяжелое седло, стянул с себя мокрую одежду, выкрутив, развесил на прибрежных кустах, сразу бросился в синие воды. Накупавшись вдоволь, ведьмак вышел на берег, подхватив заплечный мешок, развязал его, вытащил скрученное тонкое покрывало. Встряхнув, накинул на плечи, присел на лежащее бревно, вытащил из мешка полоски вяленого змеиного мяса. Призрак пасся рядом на небольшой поляне, с удовольствием поедая еще зеленую сочную траву.

Немного утолив голод, Конар встал, вытащив меч из ножен, пошел на поляну упражняться. Расслабился в Змеиной пустоши, а впереди одной Богине Ириде известно, что случится. В каком месте произойдет очередной прорыв, не знает никто. И что интересно и странно, прорывы обычно случались на дорогах в безлюдных местах, бывает и в болотах, там почему-то самые мерзкие твари появлялись.

Поупражнявшись с мечом, ведьмак вновь искупался, смывая с себя пот и пыль. Выйдя на берег, надел слегка влажную одежду, куртка из кожи тарха была еще мокрой, ее он прикрепил к седлу. Отдохнувший и сытый конь в нетерпении вновь отправиться в путь переставлял нервно копытами.

– Да стой ты уже смирно, до ближайшей деревни, пять дней пути, хотя ты сможешь и за три дня управиться.

Призрак, словно понимая, о чем говорит хозяин, фыркнул и как только ведьмак вскочил в седло, рванул, пугая и разгоняя птиц, спрятавшихся в невысокой траве.

*****

В деревне они оказались через три дня, как и предполагал Конар. Жители встречали ведьмака дружелюбно, слава и легенды об их битвах с тварями из нижнего мира давно разлетелась по всему миру Эйхарон. Горячая банька, да сытный ужин ему и коню был обеспечен.

В избу, которую предоставил Конару староста деревни, забилась ребятня, с любопытством рассматривая здоровенного дядьку, а особенно его лицо и тело, изрисованное рунами.

Еще молодая пышногрудая хозяйка избы, ставя на стол угощения, бросала восхищенные взгляды на мускулистое загорелое тело ведьмака. С первого взгляда, когда она его увидела, он показался ей старым, но когда он вышел из бани без своей черной бороды, ее глаза восхищенно пробежали по его широченным плечам, крупному торсу, сильным ногам. Завидев, в его черных, как сама царица-ночь глазах смешинки, смущенно отвернулась и побежала в избу.