Ведьмы.Ру 2

— Эт точно…

Вдвоём каталку толкали бодрее, но от мелкой тряски Наума Егоровича слегка замутило.

— Так чего случилось? — уточнил тот, который привёз.

— Ну, сперва вроде как на внешнем периметре кто-то там появился. Ребят отправили, те и разобрались. Там городские какие-то не туда впёрлись. За ними Козырина послали, чтоб присмотрелся, то да сё…

Наум Егорович потрогал языком щёку, потом вспомнил, что в щеке у него как раз ничего и нету. И в зубах. Ампулу с ядом не выдали, а когда он заикнулся, то заработал тяжёлый взгляд Фёдора Фёдоровича.

— Мы, — сказал тот престрого. — И без того вечный кадровый голод испытываем, чтоб подобная идея понимание нашла. Сотрудник должен думать, как выполнить задание, а не как помереть героическим образом.

Ампула с ядом и вправду дурь. Даже тогда стыдно стало. Получалось, что он, Наум Егорович, пересмотрел шпионских сериалов.

— А этот придурок, прикинь, нажрался! С приезжими! — воскликнул голос прерадостно.

— Точно придурок.

— Ага… сперва связь глушанул… ну, за ним сразу и послали, чтоб проверить. По регламенту там…

Лежать становилось всё сложнее. С другой стороны, ситуацию-то Наум Егорович хорошо понимал. В маленьком закрытом городке, где приходится дисциплину блюсти, ибо начальство бдит, только одно развлечение и остаётся — сплетни.

— … приезжают, а он вхлам. Вообще никакущий! Его Евгеньич привёз капаться. А этот прям руки тянет, хватается и в любви клянётся…

— Теперь точно уволят.

— Да не, скорее переведут. И премию обрежут, само собой. А увольнять-то навряд ли. Людей-то нет.

Кадровый голод, кажется, испытывал не только Институт Культуры.

— Ну и только этого определили, как тут сигналка сработала. Сперва рядом с третьим. Потом уже возле второго. И пошла веселуха.

— И с чего она?

— В том и дело, что ни с чего вроде. По камерам пусто. А сигнал на пульт идёт. Вахря наш опять орать. Всех выгнал на территорию… короче, завтра кусты пилим. Чтоб вообще ни одного.

— Твою ж…

— Погодь, это не всё. Наши-то носятся, языки высунули, ищут лазутчика, которого нет, а тут Евгеньич как выскочит и с криком, что надобно срочную эвакуацию объявлять. Главное, у самого рожа белая, руки трясутся. Наши тоже затряслись… ну, сам понимаешь, хрен его знает, чего у них там в подвалах.

Каталку тряхнуло и Наум Егорович застонал.

И мысленно заметку сделал, заглянуть в подвалы, а то ж и вправду, хрен его знает. Может, тут давно группу надо вызывать и всю эту богадельню закрывать прямо с ходу.

— Вахря Евгеньевича скоренько осадил. Типа, чего орёшь… а тот ему фиговину тычет, типа, вон оно, остаточные эманации нестандартного профиля, — эти слова были произнесены другим, будто блеющим голосом. Явно передразнивали того самого Евгеньевича. — И что спектр на восемьдесят процентов совпадает с демоническим.

И тут демон.

А может, он как раз отсюда и пришёл? Может, эти головастые вызвали какого? Правда, почему вызов прошёл мимо детекторов, да и в целом нехарактерно тихо, вопросец.

К Институту, мать его, культуры.

Но так-то похоже. Сначала вызвали, а потом… потом демон сбежал, иначе с чего ему против своих-то вызывающих работать? С другой стороны, какие они демону свои?

Та ещё пакость.

— Ну и типа, все приборы там с ума сходят… и собаку кто-то потерял.

— Какую собаку?

— А… про собаку ты ж не знаешь.

Каталку снова тряхнуло, а потом голос задумчиво произнёс:

— Тут ступеньки, однако…

— А пандус где?

— Это ж старый корпус. Какой тут на хрен пандус? Так придётся… слушай, а он точно в отключке?

И Наума Егоровича похлопали по щекам. Он издал тихий печальный стон, а мышцы расслабил усилием воли. Кто-то попытался приподнять ногу, потом за руку подёргал и произнёс печально:

— Точно…

— Может, вшпандоришь чего?

— Нельзя, — это было сказано с сожалением. — В нём столько всякой дряни, что и сердце отказать может, и почки отвалятся. Давай лучше подводи. Снизу надавим, колёса и приподнимутся… так чего с собакой?

— А ничего. Выяснилось, что один из охранников приволок.

— На кой?

— Спроси чего полегче. Вроде как сюрприз невесте хотел. Где-то там договорился, перед сменой забрал и приволок сюда. А эта псина сбежала. Ну и носилась… ему тоже вставили фитиля… ну и премию обрежут.

— Теперь всем обрежут, вот посмотришь.

— А нам за что?

— А потому что можно. Что, не знаешь Вахрю? Он же ж тварь сквалыжная, на себя выпишет, а нам — шиш с маслом… и чего дальше?

— А дальше выставил этого придурка с собакой, смену не засчитав. И велел домой валить.

— Так автобус же… того.

— Вот-вот. Пехом.

— Да уж…

— Ну, тут до трассы рукой подать. Дошёл. Так-то тоже поди пойми, с чего переклинило. Нормальный вроде мужик был. А вот дурь спорол. Хотя… я тут и сам дурею.

— Дурдом же ж…

— Ну да… или Евгеньич всё. Чего они в лаборатории той творят? Может, на нас тут всех эксперименты ставят втихую. Облучают вон и смотрят…

— Вот… давай без этого, а? Лучше помогай.

На ноги навалилась тяжесть, и каталка дрогнула, а потом, вместо того, чтобы подняться, начала заваливаться на бок.

— Держи…

— Держу, — упасть Науму Егоровичу не позволили. Кто-то тяжело пыхтящий и пованивающий спиртом, встал сбоку. — Не, так не пойдёт… слушай, может, через кухню? Тут в блоке отдельная, там вроде и заезд такой делали, чтоб продукты вкатить можно?

— Точно! Как я сам не додумался.

— Вот… говорю ж, облучают. Чтоб у нормальных людей мозги отказывали. Небось, если б оно и вправду безопасно было, Евгеньич так не истерил бы. А он прям слюной брызгал, что утечка произошла. И может там чего-то то ли коротнуть, то ли ещё. Главное, что не Вахре, а хозяину напрямую. А тот велел контингент перебазировать. Даже уплотнить разрешил, пока не разберутся… Вахря теперь на Евгеньевича злой, да против хозяина не рискнёт…

Каталку покатили дальше. Колёса гремели по мелкому гравию.

— И чего там?

— Так в том и дело, что ничего. Евгеньич вон носился сайгаком, искал утечку. За ним эти… из особой бригады, тоже с палками. Прям смех один. То туда побегут, то сюда… короче, без толку. Как я понял, ничего они не нашли. Вахря с этого прям осатанел, орал на Евгеньича прям при всех, что типа тот панику на пустом месте развёл.

— За своих боится?

— А то… хозяин-то вполне может лично заявиться, тут-то и вопросы возникнут.