Ведьмы.Ру

Глава 29 О пацифизме и роли музыки в установлении мира

Глава 29 О пацифизме и роли музыки в установлении мира

Медведь выкопал яму под пальмой, открыл пасть, засунул в неё лапу и упал в зимнюю спячку.

О сложностях жизни медведей в тропиках

— Бу! — Мелецкий натянул резиновую маску клоуна.

— Тебе идёт, — мрачно сказала Ульяна, беря вторую. Резина была мягкой и едва заметно пахла ванилью. — Может, как-то по-другому?

— О, — в магазин заглянул дядя Женя, окружённый мышами. Мыши тащили флейты, тромбон и ещё зачем-то арфу, которая покачивалась на чешуйчатых спинах, аки золочёный парус. — Готовитесь? Зачёт, молодёжь. Весело пойдём. Душевно.

— Может, не надо весело и душевно?

— Тараканова, давай без нытья, — Мелецкий протянул костюм, сшитый из зеленого и желтого атласа. — И сама подумай, незаметно такую ораву мышей не уведешь. Значит, надо как-то удивить противника.

— Точно!

— И вы, — дяде Жене Мелецкий тоже костюм дал. — Чтоб не выделяться. Пойдём организованной группой клоунов.

— Знаешь, организованным группам, если так-то, срок больше дают, — не удержалась Ульяна.

— За что?

— За организованность.

Костюм налез, но на груди натянулся, намекая на принадлежность клоуна к слабому полу. Маска… в общем, клоунов Ульяна как-то никогда не любила. Более того, в этих странных белых лицах с кроваво-красными губами виделось ей что-то донельзя зловещее.

А теперь это зловещее хитровато поглядывало на неё из зеркал.

— Тогда тем паче тщательней одевайся, чтоб не нашли, — Мелецкий определённо не испугался.

Дядя Женя напялил и костюм, и маску.

— А можно, я Белоснежкой буду? — Ляля напялила парик со смоляными волосами. — Или лучше Золушкой? Или Чудовищем?

Масок в магазине было множество.

— Ляль, давай, не выделяйся, — дядя Женя натянул костюм и повёл плечами. — Прям как для меня шито. Вот всегда я чувствовал в себе талант. Эй вы, играйте там…

Мыши послушно забренчали на арфе.

А потом раздался длинный трубный рёв, заставивший Ульяну подскочить. И тотчас Мелецкий подхватил её под одну руку, а во вторую сунул осоловевшего Никитку, от которого отчётливо тянуло копчёным.

— Пармскую сожрал, — сказал Мелецкий и почесал за ухом. — Вот когда тебя приступ панкреатита скрутит, тогда вспомнишь, что собаки должны питаться правильно. Кстати, я там сказал пару мешков корма взять. Хороший. Холистик для собак с чувствительным пищеварением. Ладно, двигаемся?

И дядя Женя, вытянув вперед руку — перчатки тоже имелись, огромные и белые, — повелел:

— На штурм, господа! Давайте покажем этому городу…

А что покажем, не пояснил. Впрочем, Ульяна очень подозревала, что городу и без пояснений будет, на что посмотреть.

— Мы с Вильгельмом, — Физечка ожидала на первом этаже, придерживая Вильгельма под руку или точнее лапу. То ли опасалась, что сбежит, то ли просто на всякий случай. — Посоветовались и решили, цто он разделит силы. Цасть пойдёт с вами, отвлекаюсцим манёвром, на прорыв. А основной удар будет направлен на стоянку. Там есть старые коммуникации. А дальше я их проведу, прямицком к домику. Ты з не возразаешь, ведьма?

Как будто Ульяна может возразить.

Нет, может, конечно, но смысл?

— Отличный план! — ответил за неё Мелецкий. — Гениальный…

— Императорский, — Филечка перекинула через плечо хвост шарфа. — Но вы идите вперёд. Мысленно мы с вами! Родина вас не забудет! Цто? Я в одном фильме видела. Оцень вдохновляюсце!

— Строимся! — рявкнул дядя Женя. — Барабаны? Где, мать вашу, барабаны! В бой надо идти под барабанную дробь. Или вот ещё горн сгодится. Дудим веселее.

Что-то загремело.

Барабанов то ли не нашлось в магазине, то ли установка была слишком тяжела для мышей, но посовещавшись, те притащили кастрюли.

Фирменные.

Из маленького, но очень пафосного магазинчика, куда Ульяна заглянула ради интереса, а потом долго думала, зачем нужна кастрюля из космического сплава? И вообще, кто их, таких, покупает? Но мышам кастрюли понравились. И звучали, может, не совсем в такт, но громко и радостно. Следом раздался вой тромбона, поторапливая. Взвизгнули, вплетаясь в общую какафонию, флейты.

— Эм, там как бы купол, — робко напомнила Ульяна, глядя на мышей, которые ринулись к выходу. — И военные. Дроны ещё.

— Купол… купол… точно! Так… ты, с арфой… Ляля, придерживай… а мы вперёд. К свершениям!

— Знаешь, — Ульяна поглядела вслед дяде Жене. — Кажется, я начинаю понимать, почему ему нельзя пить.

— Ну… так-то… это он пока ещё себя в руках держит.

Двери распахнулись, выпуская ударный отряд. И грохот кастрюль, сопровождаемый тоскливым подвыванием тромбона — вот как у них вообще получалось в неё дуть-то? — огласил окрестности.

— Не отставать! — раздался приказ, и Мелецкий потащил Ульяну за собой.

Не отставать.

Снаружи было светло, тепло и весело. Мыши на открытом пространстве несколько растерялись, замедлив ход. И даже грохот слегка поутих. Арфа и вовсе начала заваливаться на бок, но была подхвачена крепкой рукой Ляли. А потом Ульяна почувствовала движение силы, будто ветерок прокатился, и тут же что-то звонко хлопнуло.

— Купол всё, — прокомментировал Мелецкий. — Улька, ты… если что вдруг, беги. И ты Ляль. Просто… куда-нибудь. Постарайтесь смешаться с толпой.

— Думаешь, где-то рядом есть толпа клоунов? — Ульяна глядела, как мыши, собравшись в единый ударный кулак, понеслись вперёд. И поняла, что если они не прорвутся, то.

Вспомнился давешний военный.

Двое.

И вот тот, который в броне. И… и их тут много наверняка, таких, в броне. Хватит, чтобы задержать. А потом что? Подвалы Особого отдела? Ульяна, правда, не была уверена, что эти подвалы существуют, потому как только подкаст о них и слушала. Про зверства и опыты над людьми.

И конечно, ни на секунду не поверила.

А тут вдруг взяла и поверила, представив, что опыты будут проводить уже над ней. И допрашивать. И вообще…

Сила заволновалась.