Ведун

Вечером читал книжки. В общем и целом, скучать было особо некогда.

Да, еще один момент, несмотря на повышенную нагрузку, сисястые бабы свои визиты в мои сны не прекратили. Время от времени мои шаловливые ручонки сами поневоле тянулись куда не нужно, однако я держался. Следуя примеру одного из киношных героев Адриано Челентано колол дрова, насиловал турник, бегал как угорелый, то есть пытался сбросить пар, но это не очень помогало. Постепенно пришел к выводу, что, вопреки советам доброй старушки, все-таки неплохо было бы познакомиться с какой-нибудь пейзанкой посимпатичнее и основательно поковыряться в её некоторых интимных местах к обоюдному удовольствию и радости. Мущина я или не мущина, в конце концов?

Это случилось через неделю после того, как я очухался от злой лихоманки. Я сидел за столом и ужинал в одиночестве. Егоровна была занята с каким-то пациентом, которого доставили на телеге мужики из деревни Бутовка, расположенной в пяти верстах от нашего жилища. Страдальца сгрузили, завели в дом и уложили на топчан, а сами уехали по каким-то своим делам, пообещав заехать позже.

Неожиданно моя трапеза была прервана громким голосом хозяйки из-за стенки:

— Андрюша, помоги-тко!

Отставив в сторону тарелку, бросился на зов. Когда оказался в приемном покое увидел обнаженного по пояс бородатого мужика крепкого телосложения и немалого роста, едва не свалившегося с топчана на пол. Сухощавой старушке каким-то чудом удавалось удержать его верхнюю половину на дощатых полатях. Мужчина при этом лишь сипло мычал, закатив глаза, по всей видимости, от боли. Я подскочил и схватив его ноги затащил на лежак. Затем подбежал со стороны головы и, взявшись под руки, подтянул тело, чтобы ноги не свешивались. Тяжелым оказался, что тот богатырь былинный.

Когда тягал неподъемную тушу, ненароком положил руку на голову больного и неожиданно для себя вдруг понял, от какой хвори тот страдает. В тыльной части головы под черепной коробкой я «увидел» пульсирующий шарик размером с грецкий орех. Осознание пришло мгновенно и как-то по-будничному.

— Егоровна, — сказал неожиданно спокойным голосом я, — у него опухоль в районе затылка. Тебе его не спасти.

— Да знаю я, Андрюшенька, — печальным голосом сказала старушка, — никто не сможет ему помочь, разве токо Аркадий Сафронович государев целитель из Боровеска, но тот, как назло, нонече в отъезде.

Тут мужик еще сильнее закатил глаза, так что только белки остались видны и жалобно всхлипнул, похоже голосовые связки успел надорвать еще до визита к целительнице. И на меня, как это ни странно, снизошло откровение, как избавить его от мук, при этом сохранить жизнь.

— Так, Егоровна, отставить панику! Будем делать ему трепанацию черепа и удалять опухоль. Ты пока хирургический инструмент готовь. Выстриги ему волосы и хорошенько побрей вот это место, — я обвел указательным пальцем участок на голове мужчины. — И еще, у тебя наверняка имеется какая-нибудь настойка или отвар, чтоб мужика вштырило так, чтобы он заснул часиков на пять и боли не чувствовал, что бы с ним ни делали.

Старушка посмотрела на меня сначала непонимающим взглядом. Затем вроде бы что-то увидела такое, от чего глаза у нее на лоб полезли. Затем, глядя на меня как едва ли не на святую икону, тихим голосочком сказала:

— Хорошо, Егорушка, сделаю всё, как ты велишь.

Ух ты! «Велишь», то есть приказываешь. Ну ни фига себе!

Ладно, непонятки будем разбирать после, а пока что нужно человеку жизнь спасать. Интересно, откуда у меня в голове появились эти чудесные знания, и зрение как-то поменялось, эвон, под черепной коробкой опухоль разглядел.

Первым делом кинулся к сараю, где хранился плотницкий инструмент. Захватил из ящика коловорот и сверло диаметром миллиметров десять. Жаль нет специального для работы по кости. Да ладно, будем использовать то, что имеется под рукой. Благо прочие необходимые принадлежности для задуманной операции имеются в ящике Егоровны. Вернувшись в дом, достал из печи чугунок литров на пять залил туда воды и поставил на керосиновую плиту кипятиться. Затем разобрал коловорот на детали и сунул в емкость с подогреваемой водой вместе со сверлом. Не автоклав, но на безрыбье…

Пока инструмент дезинфицировался, я вернулся в комнату со страдальцем. Ага, кажется, уже принял на грудь снотворно-анестезирующего. Дрыхнет, даже расслабился, губами причмокивает, прям младенец, только бородатый. От неожиданных мыслей меня слегка пробрало, аж захихикал. Но, наткнувшись на суровый взгляд целительницы, тут же прикусил язык.

— Готово, Андрюша, сделала все, как ты сказал.

Я осмотрел больного и убедился, что Егоровна сделала все правильно. Приличный участок головы был освобожден от косматых волос и тщательно выбрит опасной бритвой.

— Отлично, бабушка, или как говорят жители Туманного Альбиона «All right», а германские немцы «Alles ist gut»! — Блин, что за ересь мне в голову лезет? Нервишки что ли разыгрались? А коль помрет мужик? Беру на себя ответственность, а о последствиях не подумал. Прислушался к внутренним ощущениям и понял, что все делаю правильно, пациент выживет. Интересно, откуда такая уверенность? — Егоровна, мне бы спиритуса твоего да покрепче.

— Ужо подумала, — лекарка указала рукой на стоящий на столе штоф.

— Инструментом позволишь твоим воспользоваться?

— Весь струмент в твоем полном распоряжении.

Я подошел к стоящему в углу комнаты деревянному ящику, достал из него скальпель, пару пинцетов и несколько крючков. Посмотрел на остальной инструментарий. Нет, клещи для удаления зубов, пила для ампутации конечностей определенно не понадобятся, лишними будут и прочие штуковины, своим видом более напоминающие палаческие принадлежности. Тут работа тонкая, можно сказать, ювелирная.

Собрав необходимые инструменты, поместил их в специальную плошку и залил спиртом. Затем сходил к чугунку с дрелью и сверлом в кипящей воде. Ладно, пусть еще покипят. Чтобы кипение происходило менее интенсивно, прикрутил фитили трех горелок керосинки. Хорошая все-таки штука в условиях отсутствия газа и электричества.

Вернувшись в комнату с больным, тщательно промыл руки бабушкиным самогоном, на лицо надел марлевую повязку, голову обвязал наподобие банданы цветастым ситцевым платком. Спиртом также обеззаразил место будущей операции. Егоровна при этом ассистировала — придерживала голову больного и по моей команде безропотно поворачивала её под нужным углом, также по мере необходимости чистой тряпицей смахивала пот с моего лба и щек. При этом от её рук исходил ощутимый запах спирта. Молодец старушка, гигиену блюдет и немытыми руками, как было принято в эти дикие времена в моей бывшей реальности, грязными ручищами в ранах не копается.

Взяв в руки скальпель, на пару мгновений прикрыл веки, чтобы сосредоточиться. По необъяснимой для меня причине траектории движения лезвия скальпеля были как бы вычерчены светящимися линиями на коже оперируемого. И это был вовсе не прямые крестообразные надрезы, что в данной ситуации вполне логично, а довольно витиеватые кривые. Ага, понял, резать необходимо так, чтобы не задеть важные кровеносные сосуды. Совсем от этого не уйти, но минимизировать кровотечение вполне реально.

Уверенными движениями (чего не ожидал от себя) вскрыл плоть больного до самой черепушки, аж заскрипело при надрезе. Затем с помощью пинцетов и скальпеля раздвинул полоски кожи и мышечных тканей, обнажив тем самым слегка желтоватую кость. Слава Богу, крови особо не было, так вытекало немного, но бдительная медсестра тут же удаляла её чистым перевязочным материалом.