Велес и Компания

В девять часов замполит провел вечернюю поверку. Каждый из стоявших в строю прекрасно понимал, чем может обернуться любая попытка повалять дурака, поэтому поверка прошла без сучка и задоринки.

Когда прозвучала последняя фамилия в последнем взводе, замполит захлопнул книгу со списком личного состава и свирепо уставился на стоявших перед ними солдат. Сержанты и старослужащие уже стояли в первой шеренге, браво выпятив грудь. Замполит пошевелил своими рыжими усами и отрывисто высказался:

–  Какие вопросы есть у личного состава?

В казарме повисла напряженная тишина. И вдруг, неожиданно для всех, эту тишину мягко нарушил спокойный голос Ионова:

–  Разрешите посмотреть телевизор, товарищ капитан.

Эти слова произвели на капитана такое же действие, как плевок в лицо. Он пошатнулся, как от удара, и начал раскачиваться с пяток на носки и обратно. Его белое конопатое лицо начало краснеть, наливаясь кровью. Он с шумом втягивал воздух через нос и с таким же шумом выпускал его обратно. В воздухе запахло электричеством.

Замполит поднял налитые кровью глаза на личный состав части и выкрикнул:

–  Кто хочет смотреть телевизор - выйти из строя!

Последовала секундная пауза, и из строя вышел Ионов. Он сделал два шага вперед и повернулся к строю лицом. Десятки пар глаз смотрели на него как на самоубийцу.

Шурик поколебался еще секунду, и сделал два шага вперед. Разворачиваясь лицом к строю, он увидел, как на него смотрят его сослуживцы, и явно прочитал в их глазах одновременно сожаление и осуждение. Взгляды словно говорили: "Эх, ну и дурак же ты, Шурик. Лезешь на рожон, когда тебя не просят, вот и пеняй теперь сам на себя". "И черт с ним - подумал Шурик, - ну и пусть".

В строю раздался тяжелый вздох и из взвода связистов вышел Оскар. Оскар как всегда был невозмутим и рассудителен. На этот безрассудный поступок он, как и Шурик, несомненно, решился из чувства солидарности. Ни тот, ни другой, откровенно говоря, телевизор смотреть не любили.

Замполит кровожадно посмотрел на троицу, затем перевел хитрый взгляд на строй:

–  Кто ЕЩЕ хочет смотреть телевизор?

Этот вопрос был задан таким тоном, словно эти трое были уже расстреляны.

Желающих смотреть телевизор более не нашлось.

Замполит иронично посмотрел на спокойно стоящую троицу любителей просмотра телевизора. Да, для того чтобы выйти на этот зов замполита в подобной ситуации требовалось немалое самообладание.

–  Так! Так значит, НЕТ БОЛЬШЕ желающих смотреть телевизор?

Строй благоразумно молчал. Замполит кругами ходил вокруг Ионова, Шурика и Оскара.

–  А что сегодня по телевизору?
– обратился замполит к Ионову, придвинув свое лицо к его лицу.

–  Футбольные матчи первого круга европейских кубковых турниров, - сказал Ионов, глядя мимо замполита прямо перед собой.

–  А!
– крикнул замполит, распрямляясь и поворачиваясь к строю.
– Так вот значит, каких людей мы видим перед собою! Это же любители футбола! Футбольные фанаты! А, каково?!

Строй приглушенно и нечленораздельно захихикал. Шурик понимал ребят. В армии мало массовых развлечений, а здесь, судя по всему, замполит собирался устроить бесплатный цирк, в котором сам отводил себе роль рыжего клоуна, веселящего и одновременно всех чуть-чуть пугающего. Ну а Шурику и всей остальной кампании, в соответствии с законами жанра, досталась роль белых клоунов, призванных получать удары палками и вызывать у публики смех собственным жалким видом.

Замполит вдруг вмиг ощетинился и стал суровым. Все поняли, что близится развязка.

–  Желающие смотреть телевизор - сомкнуться в середину строя!

"Это для того, чтобы покончить с нами одним разом", - подумал Шурик.

–  Р-рота, сорок пять секунд - отбой!

Этой команды ожидали не все, но, тем не менее, в норматив все уложились.

Замполит развернулся лицом к трем "любителям футбола".

–  Взять табуреты, сесть на центральном проходе, включить телевизор. Громко не включать, самим не орать. Все. Остальным, проверить заправку обмундирования.

Этого, пожалуй, весь личный состав части, не исключая самих трех ослушников, ожидали меньше всего.

Ионов, Шурик и Оскар, перекидываясь восторженными взглядами, уселись возле телевизора. Экран телевизора засиял голубым цветом. Матч уже начался. Они слышали, как замполит подошел сзади и сопел в нужных моментах игры. Очевидно, он сам принадлежал к братству футбольных болельщиков.

Телевизор работал на минимальной громкости, в казарме воцарилось спокойствие. И вдруг, среди этого спокойствия, послышались шаркающие звуки осторожных шагов. Кто-то, тоже будучи футбольным болельщиком, решил присоединиться к мирной кампании, которая так добропорядочно наблюдала за матчем. Ни Шурик, ни Оскар, ни Ионов не оборачивались, но вот замполит встрепенулся и заспешил навстречу новоявленному телезрителю.

–  КУДА ТЫ ПРиШЬСЯ?!!

–  Товарищ капитан, я… телевизор бы посмотреть… футбол ведь… я тоже люблю…

–  В КОЙКУ!! БЕГОМ!! Пока я тебе другого занятия не нашел! Телевизор он хочет посмотреть!! С-суки лагерные! Я спрашивал, кто хочет телевизор смотреть! Я два раза спрашивал! Я три раза спрашивал! Или ты не слышал этого? Р-рожа парагвайская! А НУ, БЕГОМ В КОЙКУ!!!

По паркету один раз шаркнули солдатские тапочки и сразу же заскрипели пружины койки. По звуку могло показаться, что неудачливый телеболельщик нырнул в койку прямо с центрального прохода.

До окончания футбольных матчей так никто более и не рискнул попробовать присоединиться к кампании футбольных болельщиков. Те, кто лежал поближе к телевизору, конечно, поглядывали на экран, но делать это приходилось лежа, имитируя сон.

В конце концов, закончился и футбол, и теперь уже по койкам разбрелись все.

Средь ночи Шурик вдруг проснулся, сознавая с ужасом, что не успел выспаться. Он мотнул головой прогоняя остатки сна, и явно услышал, как замполит злобно кричит:

–  Тетери! Подъем, ядри вашу душу, защитнички! Подъем! Строиться в трусах и майках на центральном проходе! В трусах и майках! С-суки лагерные! На центральном проходе!

Рота построилась, как и было сказано, в трусах и майках на центральном проходе. Перед строем стоял озлобленный замполит, держа в руках список личного состава части. Кулаки замполита были измазаны кровавыми полосками. На его левую руку была намотана толстая суровая веревка. Другой конец веревки был завязан в петлю, и эта петля находилась на шее стоящего рядом с замполитом помощника повара - Пашки Жука. Пашка выглядел очень живописно:

На его лице распухали самые свежие синяки, родство которых с кулаками замполита не вызывало сомнений. Руки самого Пашки были связаны за спиной в локтях, отчего на его позу нельзя было смотреть без содрогания. Пашка был явно пьян, и если прибавить к выпитому еще три - четыре удара кулаками замполита, то можно было предположить, что Пашка находился на грани потери сознания.