Великая Отечественная – известная и неизвестная: историческая память и современность
Шрифт:
В своей работе политработники руководствовались также основными положениями приказа Верховного Главнокомандующего № 70 от 01.05.1944 г., в котором говорилось, что «наши задачи не могут ограничиваться изгнанием вражеских войск из пределов нашей Родины. Немецкие войска теперь напоминают раненого зверя, который вынужден уползать к границам своей берлоги – Германии для того, чтобы залечить раны. Но раненый зверь, ушедший в свою берлогу, не перестает быть опасным зверем. Чтобы избавить нашу страну и союзные с нами страны от опасности порабощения, нужно преследовать раненого немецкого зверя по пятам и добить его в его собственной берлоге. Преследуя же врага, мы должны вызволить из немецкой неволи наших братьев поляков, чехословаков и другие союзные с нами народы Западной Европы, находящиеся под пятой гитлеровской Германии» [626] .
626
Сталин И. О Великой Отечественной Войне Советского Союза. Изд. 5-е. М., 1947. С. 145–146.
В
Так, в политдонесении 2-го Украинского фронта (Румыния) отмечается, что часть бойцов и офицеров задавали такой вопрос: «Кто мы в Румынии – победители или гости? Если победители, то почему мы бедно живем, неважно питаемся, не потребуем снабдить нас табаком, не отбираем награбленного у нас оборудования, личных вещей?» [627] . Или заявление командира минометной роты 74 сд лейтенанта Шамрай: «Я не могу понять этой установки. Как мне хорошо относиться к румынам, когда они избили мою мать и убили брата?».
627
Политдонесение (ПД) Начальника Полит. Управления 2 Украинского фронта Тевченкова в ГлавПУ о ходе выполнения постановления ГКО № 5594 от 10.04.1944 г. О работе среди румынского населения за период с 10 мая по 10 июня 1944 г. // Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦА МО РФ). Ф. 240. Оп. 2772. Д. 125. Л. 59–60.
На противоречие политических установок до и после вступления на территорию зарубежных государств обращали внимание и сами политработники, когда воспитание чувства ненависти к врагу за творимые им злодеяния по-прежнему оставалось одним из важнейших направлений всей партийно-политической работы. В проводимой партийно-политической работе применялась такая форма, как открытие «счетов мести» противнику. Бойцы и командиры получали письма с родины, из освобожденных от оккупации районов, в которых родные и близкие сообщали о потерях, страданиях и горе, которые принесли с собой гитлеровцы. Так, в политдонесении 41-й мотоинженерной бригады (Восточная Пруссия) сообщается, что у отдельных бойцов имелись настроения, чтобы дома немцев сжечь, а имущество уничтожить. Главным образом эти настроения были у тех, кто имел личный счет мести к немцам. Например, старшина Николаев просил замкомандира по политчасти майора Аксенова, чтобы он разрешил ему сжечь хотя бы один немецкий дом за то, что немцы сожгли его дом на родине [628] .
628
ПД 41-й мотоинженерной бригады от 22.01.1945 г. // Там же. Ф. 310. Оп. 4389. Д. 136. Л. 163.
В политдонесении замначальника политотдела 348 сд от 02.01.1945 г. (2-й Белорусский фронт) сообщается:
«В своем большинстве весь личный состав частей дивизии независимо от национальности, возраста, сроков пребывания в рядах Красной Армии, правильно понимает свою историческую миссию, международную и военно-политическую обстановку нашей страны и считают для себя первым долгом перед Родиной – всесторонне подготовить себя к предстоящим боям, с тем чтобы пойти в логово врага и водрузить знамя победы над Берлином. Это вполне понятное стремление объясняется не только правильным пониманием наших задач, но и личной местью гитлеровцам. Так, например, из ста индивидуально опрошенных бойцов в 1-м стрелковом батальоне 1174 сп – 87 человек пострадало от немецко-фашистских оккупантов: гитлеровцы расстреляли и замучили 213 родственников и членов семей; 38 родственников и членов семей было угнано в рабство в Германию; разрушено и сожжено 18 домов; угнано в Германию 140 голов рогатого скота; 32 бойца получили личные ранения от немцев». Вот таким образом открывали «счета мести» [629] .
629
ПД 348 сд от 02.01.1945 г. (2-й Белорусский фронт) // Там же. Ф. 310. Оп. 4389. Д. 135. Л. 4–5.
При освобождении населенных пунктов освобождаемых стран военнослужащие Красной Армии обнаруживали большое количество имущества, вывезенного немцами из оккупированных областей нашей страны. Бойцы и офицеры с огромным возмущением и ненавистью говорили о немецкой грабь-армии. Бойцы 41 гв. сд на своем пути от Дуная (Венгрия) встретили в трех помещичьих усадьбах сотни вывезенных людей из Донбасса, Закарпатской Украины и т. д. Эти люди служили рабами у венгерских помещиков: полуголодные, раздетые, больные; многие девушки были изнасилованы венгерскими и немецкими фашистами. Все эти факты вызывали огромную ненависть к немецко-венгерским захватчикам [630] . На этих примерах политработники воспитывали у бойцов еще большую ненависть к фашистам, одновременно разъясняя о недопустимости мести мирным гражданам.
630
Из ПД 4 гв. Армии от 11.12.1944 г. // Там же. Ф. 243. Оп. 2914. Д. 75. Л. 84.
Однако в политдонесениях отмечалось, что, несмотря на большую разъяснительную работу, еще не все бойцы и офицеры до конца поняли сущность проводимой политики, например по отношению к населению Румынии. Имелся ряд характерных высказываний бойцов и офицеров, показывающих их настроения. Так, старший лейтенант Берндерский (14
гв. сд) в кругу офицеров заявил: «Мою семью они сожгли, и я бы их всех перебил, почему не дают этого сделать?». Гвардии красноармеец Ивлиев (33 гв. сп) спрашивает: «Раньше нам говорили – кровь за кровь, смерть за смерть, – а мы ведем себя в Румынии сильно мягко. Мою мать убили, а я должен относиться к ним вежливо?». Когда ему сказали, что мы не должны за зверства мстить местным жителям, то Ивлиев ответил: «Не их ли дети, отцы и братья это делали. Значит, они отвечать должны» [631] .631
Политдонесение НачПО 5 гв. армии гв. полковника Каткова «О политической и боевой подготовке войск армии» от 26 мая 1944 г. // Там же. Ф. 240. Оп. 2772. Д. 22. Л. 286.
Немецкое командование во всех странах, оккупированных ими, отступая, проводило политику устрашения и запугивания жителей приходом войск Красной Армии. Это была длительная и многообразная антисоветская агитация через печать, радио, плакаты и т. п. [632] Фашистская пропаганда рисовала лживую картину вступления Красной Армии, внушая ложные представления о Советском Союзе и его вооруженных силах. Всеми средствами внушалось, что Красная Армия:
– физически истребит всех собственников от крупных предпринимателей и банкиров до мелких торговцев и крестьян-середняков, будут созданы колхозы и полностью изъято личное имущество и скот;
632
Доклад Члена Военного совета 2-го Украинского фронта И. Сусайкова секретарю ЦК ВКП (б) Маленкову и начальнику ГлавПУ РККА Щербакову от 20.05.1944 г. Об обстановке в Румынии // Там же. Ф. 32. Оп. 1289. Д. 590. Л. 400–416; ПД 70 А от 08.08.1944 г. // Там же. Ф. 233. Оп. 2374. Д. 26. Л. 149.
– уничтожит все духовенство, разрушит церкви и монастыри, так как советская власть вводит «принудительное безбожие»;
– ликвидирует национальную и государственную самостоятельность, физически уничтожит в первую очередь интеллигенцию, чиновников, представителей всех национальных партий и организаций.
Все остальное население, кроме указанных выше категорий, будет переселено в Сибирь.
Использовалось лживое освещение жизни населения Западной Белоруссии, Западной Украины и Бессарабии в 1940–1941 гг., после их воссоединения с Советским Союзом. От населения скрывалось подлинное военное положение на фронтах, велась пропаганда о слабости Красной Армии и о распаде Советского Союза.
Такая пропаганда основывалась на страхе населения порабощенных стран перед советскими войсками. Нелепое представление о большевиках было вызвано не только интенсивностью антисоветской агитации, но и неразвитостью, культурной отсталостью большинства населения, примитивностью его политического сознания.
Так, в с. Альвешти (Румыния) группа местных жителей, узнав из беседы с советскими офицерами, что они большевики, была очень изумлена и никак не хотела верить этому, а пожилая женщина, показывая на голову одного офицера, спросила: где же его рога? В ее представлении большевик – это человекоподобный зверь с рогами. Многие крестьяне, даже спустя полтора месяца после прихода наших войск, все еще не верили, что они имеют дело с Красной Армией, ибо им внушили представление о красноармейцах как об убийцах и грабителях, краснокожих и одетых в красную одежду. И даже по истечении некоторого времени после прихода войск Красной Армии многие румыны говорили: сейчас нас не трогают и наших порядков не изменяют, потому что это пришла к нам русская армия. Вслед за ней придет Красная Армия, одетая во все красное, армия, которая будет все уничтожать, разрушать, убивать и насиловать [633] .
633
Доклад Члена Военного совета 2-го Украинского фронта И. Сусайкова секретарю ЦК ВКП (б) Маленкову и начальнику ГлавПУ РККА Щербакову от 20.05.1944 г. Об обстановке в Румынии // Там же. Ф. 32. Оп. 1289. Д. 590. Л. 400–416.
Здесь стоит отметить, что в Румынии русскую армию помнили по первой мировой войне. Надежную опору среди населения Красная Армия имела в лице стариков, бывших солдат румынской армии, воевавших во время первой империалистической войны против немцев. Они придерживались традиций ненависти к немцам и дружественного отношения к русскому народу, вспоминали, как рядом с русскими били тогда немцев, и высказывали желание, чтобы румынский народ снова стал в братстве с русскими бить немцев. Все повторяли: «Мы не хотели эту войну, нам не было чего воевать против России, немцы нас заставили вступить в эту войну. Румынские солдаты уже давно перестали бы воевать, если только немцы не стояли бы сзади с пулеметами» [634] .
634
Докладная записка в ПУ 2 УФ от 16.05.1944 г. О работе среди румынского населения // Там же. Ф. 240. Оп. 2772. Д. 125. Л. 2.
Говоря о Румынии, стоит отметить, что еще одним фактором политических перемен, происшедших в Румынии в августе 1944 г., стало православие. Сознание того, что русские, – несмотря на установленный в России социально-политический строй, – все-таки народ православный, сохранялось в румынском обществе и в годы войны. Это способствовало распространению убеждения: несмотря на преступления против человечности, совершенные румынскими войсками и полицией на территории СССР, русские, вступив в Румынию, не поведут себя аналогичным образом. Уверенность в том, что в случае их пленения русские будут обращаться с ними гуманно, распространяли в румынских войсках солдаты-бессарабцы.