Великая Отечественная: Правда против мифов
Шрифт:
19 сентября 1941 г. сложилась ситуация, когда войска маршала Кулика, находившиеся за спиной у окружавших Ленинград немцев, могли пробить брешь во фронте противника и соединиться с Жуковым. Вполне вероятно, блокада была бы прорвана. Но маршал Кулик опасался неудачи, не решился на удар. 20 сентября Сталин отправил Кулику телеграмму, в которой указывал, что тот «очень опоздал», что 21 и 22 надо пробить брешь во фронте противника, а потом уже будет поздно! Кулик не выполнил и этот приказ. И был тут же освобождён от командования 54-й армией. Сталин подчинил её Жукову.
Можно сказать, что в битве за Ленинград Сталин в конце концов лично переиграл не только гитлеровских фельдмаршалов, но и самого Гитлера. Лично. Дело в том, что после снятия фельдмаршала Браухича с поста командующего
Да, Сталин не сразу обрёл качества Стратега, Тактика и Полководца. Но, будучи от природы умным и хитрым, имея феноменальную память, он чрезвычайно быстро учился, изменяясь при этом во всех отношениях. В сторону жестокости — тоже.
Сама жизнь, обстановка, события, экономические и политические процессы в стране подвигали Сталина к жёсткости и жестокости. Гражданская война. Антанта. Три неурожая, один из них — большой. Голод в стране начала 1920-х годов и в 1931–1932 гг. Продразвёрстка. Коллективизация. Крестьянские восстания. Индустриализация. Троцкий и «параллельная троцкистская партия» внутри ВКП(б), претендовавшая на власть. Левый и правый уклоны. Объединенная оппозиция. Заговоры…
Сегодня известно: это не фантазии, они были, эти заговоры. Как были в действительности иностранные шпионы, диверсанты, предатели, вредители, реальные враги народа…
Я скептически отношусь как к яростным ненавистникам, так и к оголтелым защитникам Сталина. Снова скажу: не берусь ни обелять, ни тем более очернять эту крайне сложную, противоречивую, но великую фигуру советской и мировой истории. Своё слово скажет Время, и уже, как видим, говорит…
Зачем тогда так долго рассуждаю на эту сложную тему? Лишь для того, чтобы создать некоторый фон для центрального вопроса данной главы моего повествования: «А мог пи Сталин не быть столь жестоким, отдавая Жукову приказ не допустить врага в Ленинград “любой ценой”?..» Не мог. И не имел на то права.
Война — сама Жестокость. На войне убивают миллионы людей. Разрушают города и сёла. Уничтожают страны и народы. И никто не начинает войну в расчёте на своё поражение. Кто не верит в свою победу, тот уже проиграл.
Разумеется, стратеги тоже размышляют о «цене победы». Но тут свой бал правит арифметика: складываются и вычитаются, делятся и умножаются полки, дивизии и армии; численность солдат, офицеров и генералов; количества оружия, сырьевых продуктов, продовольствия.
Войны ведутся солдатами. Солдат, конечно же, живой человек, но в бою — это «боевая единица», мыслящая, чувствующая, но лишь часть точного и безотказного армейского механизма, служащего по команде выполнению определённой функции в определённом месте в определённое время. Посылать солдата в бой, тем более сотни тысяч солдат на битву, зная, что многие тысячи будут убиты и искалечены, — это всякий раз казнь ума и души для того, кто отдаёт такие команды. Не ожесточиться тут невозможно. Но и терзаться до нервных срывов и сердечных припадков всякий раз — тоже. Люди мягкотелые и жалостливые к действиям на войне непригодны. Тем более на высших командных должностях.
Армия как организация со всеми её подразделениями и техникой — это, как ни крути, огромная «машина», предназначенная для того, чтобы убивать… и умирать. Убивать и умирать — ради Победы. А победа там, где противник бросает свои знамёна и штандарты к ногам победителя. В знак признания своего поражения. В этот момент никто уже не меряется количеством безвозвратных и санитарных потерь. Хотя мера, конечно, есть во всём. О «цене» победы можно рассуждать и спорить. Но — после победы.
В Великой Отечественной войне у Советского Союза не было альтернативы, кроме победы. Именно — «любой ценой». Поражение означало смерть. В этом смысле наша Победа
бесценна и, несмотря ни на что, — Великая. Величие это определяется степенью небывалых, невероятных, немыслимых трудностей, прёодолённых Советской армией, советским народом и руководителями Советского Союза вопреки всем неблагоприятным обстоятельствам, несмотря на безмерные потери на фронтах, бесчисленные жертвы в тылу. Думаю, что в своей реальности история Великой Отечественной войны была ещё страшнее, чем известно, ещё ужаснее, чем о ней можно выдумать. А Победа наша — ещё величественней, чем сказано о ней в научных трудах, журналистских очерках, повестях и романах, пьесах и кинофильмах.С этой точки зрения, убеждён, надо смотреть и на «цену» Победы в битве за Ленинград, за снятие блокады, в Великой Отечественной войне в целом.
Всем, кто знает историю Великой Отечественной войны, известно, что 28 июля 1942 г. был издан приказ Народного комиссара обороны № 227, известный под названием «Ни шагу назад!». Приказ был подписан Сталиным и зачитан во всех подразделениях Красной армии и Военно-морского флота. В нём говорилось: «У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину… Наша Родина переживает тяжёлые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило»{190}. Запрещалось без приказа оставлять позиции, а самовольно отступавших предписывалось расстреливать на месте заградительным отрядам (полный текст приказа № 227 дается в прил. 6 к этой книге).
Приказ был издан перед началом Сталинградской битвы. В тот момент в 6-й немецкой армии насчитывалось 270 тыс. человек, а противостояли ей 160 тыс. воинов Сталинградского фронта. Советское объединение уступало противнику и в вооружении, особенно в самолётах, противотанковой и зенитной артиллерии, боеприпасах. Большинство советских дивизий были новыми, необстрелянными формированиями. Но отступать дальше было нельзя. От них теперь зависело, удастся ли противнику осуществить свои планы на 1942 г. и тем самым поставить СССР на грань катастрофы.
Это был очень жестокий приказ, но в той крайне критической ситуации он сыграл положительную роль. Да, это так.
Был ли жестоким маршал Жуков? Известно — был. Это качество своё он проявил ещё в боях на Халхин-Голе с японцами. И в битве за Ленинград — тоже. Когда генерал-фельдмаршал фон Лееб, пытаясь избежать гнева Гитлера, подготовил мощный удар, чтобы всё же прорваться в Ленинград, Жуков (на год раньше сталинского приказа «Ни шагу назад!») отдал 17 сентября 1941 г. своим истекающим кровью войскам короткий и жесточайший приказ:
«Военным советам 42-й и 55-й армий Боевой приказ войскам Ленинградского фронта
17.9.41 Карта 100 000
1. Учитывая особо важное значение в обороне южной части Ленинграда рубежа Лигово, Кискино, Верх, Койрово, Пулковских высот, района Московская Славянка, Шушуры, Колпино, Военный совет Ленинградского фронта приказывает объявить всему командному, политическому и рядовому составу, обороняющему указанный рубеж, что за оставление без письменного приказа Военного совета фронта и армии указанного рубежа все командиры, политработники и бойцы подлежат немедленному расстрелу.
2. Настоящий приказ командному и политическому составу объявить под расписку. Рядовому составу широко разъяснить.
3. Исполнение приказа донести шифром к 12.00 18.9.41.