"Великая река". Компиляция. Книги 1-8

Краем глаза он увидел внизу, во дворе, красную вспышку. Мгновение спустя, когда Алсек на животе подполз к ограде и выглянул из-за неё, сверкнула вторая. Над неразожжённым очагом стоял с закрытыми глазами Шафкат. Его била дрожь. Перед ним, держа его за запястья, замер Сахик - Алсек узнал его и с затылка, и очень пожалел, что отпустил стражника. Чуть поодаль сидел на резной трубе водовода Ксарна Льянки и разглядывал свою ладонь. К его спине жалась перепуганная Гвайнаиси. Она бы убежала в дом, но дед держал её за руку.

– Вот огонь, что сильнее любого огня, - нараспев проговорил Сахик, и Шафкат опустил голову, стискивая зубы и морщась.

– Вот испепеляющее пламя, вот солнце, восходящее в крови! Ты, отмеченный Кровавым Солнцем, назовёшь ли его по имени? Кому ты служишь?

– Тзанголу, - еле слышно выдавил из себя Шафкат и зажмурился. Сахик отпустил его, положил руку ему на спину, заставил наклониться к очагу.

– Зажги огонь, - приказал он.

Шафкат положил трясущиеся руки на поленья, неловким движением смахнув растопку, и Алсек вздрогнул и захотел немедленно провалиться в подвал, а лучше - к подземным притокам Янамайу. Дрова вспыхнули разом, и столб огня взметнулся на три локтя вверх, осыпав двор алыми искрами.

– Этой силы тебе хватит, воин Сапа Кеснека, - кивнул Сахик.
– Привыкай к ней. Завтра утром я буду в городе. Если боль не утихнет, приходи.

– Х-хорошо, - пробормотал Шафкат, потирая запястья. Алсек долгим недобрым взглядом проводил Сахика до ворот, метнулся к другому краю крыши - и увидел пустые переулки. Гость растворился в воздухе.

Алсек успел спуститься в комнату раньше, чем туда поднялся измученный Шафкат. Чародей ввалился в дверь, едва не сорвав плетёную завесу, рухнул на постель и застонал, побелевшими пальцами вцепившись в запястья. Изыскатель отодвинул полог, с горшком воды в руках наклонился над магом.

– Почтенный Шафкат, тебе нехорошо?

– Э-эш-ш...
– маг прижал руки к груди. Алсек видел, что по коже поверх вен протянулись багряные полосы. Очень осторожно он прикоснулся к красноте. Шафкат отдёрнул руки, жёлтое пламя плеснулось в его глазах, пальцы разжались и снова скрючились, будто он хотел вцепиться Алсеку в горло.

– Опусти в воду!
– изыскатель протянул ему горшок.
– Принести зелёного масла?

Шафкат заглянул ему в глаза, мигнул, плеснул воды на запястья и облегчённо вздохнул.

– Масла? Нет, это излишне, - его голос почти выровнялся.
– Спасибо, Алсек. Я был неосторожен. Ярра...

Он криво усмехнулся.

– Ярра всегда меня в этом упрекала. Йиннэн... они очень честные.

Он ещё раз намочил руки и кивнул на изорванный клок папируса на полу.

– Прошу, дай мне этот лист.

– Держи, - Алсек подобрал обрывки. На них ещё можно было различить знаки Шулани, кажется, упоминались какие-то имена... и слово "казнь".

– У тебя беда, почтенный Шафкат?
– осторожно спросил он. Чародей судорожно вздохнул.

– Письмо из Хекоу... Это Кетмон, ему удалось бежать, остальных убили. Монкут, Токта... Их приговорили к сожжению, как изменников. Они из Гильдии... Там больше нет никого, в Хекоу, в Джэйкето... Кетмон бежал. Он был жив... может, жив и теперь. Их сожгли, Алсек. Сожгли...

"Людей Гильдии?!" - Алсеку было что сказать, но он успел прикусить язык. "Должно быть, они пытались защитить кошек... Вот такой у нас теперь Сапа Кеснек, храни меня Аойген! Добрый и справедливый властитель..."

– Видимо, они нарушили законы Сапа Кеснека, - склонил он голову.
– Джаскар не стал бы казнить их ни за что.

Глаза Шафката полыхнули свирепым пламенем, и Алсек думал, что теперь маг точно схватит его за горло, но он только покачал головой.

– Мы всегда соблюдаем законы городов, в которые приходим, - еле слышно сказал он.
– Их оговорили. Если бы знать, кто...

Алсек нахмурился.

– Великому властителю виднее, кто чего заслуживает, - он наклонился, чтобы заглянуть Шафкату в глаза.
– Ты сказал уже почтенному Сахику, где скрывается беглый преступник Кетмон? Если он ушёл от правосудия, его надлежит схватить и отдать страже. Ты ведь сделал это уже?

Чародей стиснул зубы, судорожно схватился за покрасневшее предплечье.

– Кетмон - не преступник.

– Тогда ему нечего бояться, - криво усмехнулся жрец.
– И он может вернуться под руку Сапа Кеснека. Где он прячется?

– Алс-сек, - процедил Шафкат, уставившись в пол.
– При всём почтении - это не твоя забота.

Он замолчал и прижал руки к груди. Повисла тишина, и очень долго ничто не нарушало её.

Аманкайя вернулась перед закатом и растянулась на ложе, зажмурив усталые глаза. Алсек, не задавая лишних вопросов, приготовил примочки и долго сидел рядом.

– Ты видела Глорна?
– тихо спросил он, когда колдунья открыла глаза.
– Мне бы поговорить с ним...

– Его второй день нет, - покачала головой Аманкайя.
– В коридор поставили Хогана. Он говорит, что Глорн приболел.

– Око Згена! Вот это плохо, - поцокал языком Алсек.
– И где он? Лежит в доме стражи?

– Ты же знаешь Хогана, - пожала плечами колдунья.
– Из него слова не вытянешь. Может, мне навестить Глорна? Ты ведь с Кегаром снова в ссоре...

– Да не ссорился я с ним, - поморщился изыскатель.
– А ты не тревожься, Аманкайя. В дом стражи меня пустят.

При последних отблесках заката он поднялся на крышу и долго стоял там, глядя на звёзды и принюхиваясь к ветру. На небе, светлом от множества лун, не было ни облачка, и гроза не ворочалась за горизонтом, и ни одна молния не сверкнула на краю неба.

"А ведь черпалки до воды уже не достают," - хмуро подумал он, опускаясь на жёсткие циновки. "На поля льют ил, а скоро и он затвердеет. В верховьях нет дождей, похоже, что и подземные озёра пересыхают. Интересно, где сейчас Великий Змей Небесных Вод, и отчего он забыл о нас..."

Алсек нащупал в складках пояса несколько тонких шипов Ицны - обычно этими иглами штопали одежду, но сейчас был другой случай.

– С Кеттом, Великим Змеем Небесных Вод, я хотел бы говорить, - прошептал он, вонзая иглу в палец. Капля крови упала вниз, на мостовую.

– Ты, повелитель рек на земле и в небесах, спрятал от нас дожди. Скажи, где они...

Он просыпался трижды в эту ночь - то болел палец, то огнём наливались запястья. Уже перед рассветом он в последний раз сомкнул глаза и увидел красные скалы в потёках расплавленного стекла, разбросанные белесые и желтоватые глыбы и гиену, волокущую в зубах чешуйчатую жёлтую руку.