Великая шаисса

— Не знаю, надолго ли задержится Зульфия в фаворитках, но ты должна научится отстаивать свои интересы, Салмея, хотя бы ради дочери. Ты — мать Фирузе, одно это возвышает тебя над гаремом. Никому больше не спускай подобного поведения.

— Я постараюсь, — улыбнулась невестка. — Но не уверена, что у меня получится.

Я улыбнулась ей в ответ.

— Ничего, скоро Фирузе подрастет и тогда любому, кто посмеет косо на тебя взглянуть, придется плохо.

Я покинула Салмею только убедившись, что она окончательно успокоилась. А придя в свои покои, распорядилась привести ко мне Зульфию.

Сегодня обольстительная танцовщица выглядела не лучшим образом. Лицо ее было заплаканным, рыжие волосы растрепанными. Неужели переживала из-за смерти соперницы? Но первые же ее слова прояснили ее плачевное состояния.

— Это не я! — Зульфия упала на колени и прижала руки к груди. — Поверьте мне, шаисса, я этого не делала! Я уже рассказала дознавателям все-все: что делала вечером и ночью, кто мог меня видеть, с кем разговаривала.

То, что дознаватели отпустили Зульфию, подтверждало ее невиновность. Возникни у них хоть малейшее сомнение в словах рыжеволосой красотки, она находилась бы сейчас в темнице. Впрочем, хоть шанс обмануть дознавателей был совсем крошечным, окончательно отметать эту вероятность было нельзя.

— Успокойся, Зульфия, — мягко сказала я. — Присядь, выпей со мной кофе.

Девушка выглядела пораженной.

— Я — с вами, шаисса?

— Разве ты видишь здесь еще кого-нибудь по имени Зульфия? — попыталась пошутить я.

Танцовщица недоверчиво покачала головой, встала с колен и подошла ко мне. Повинуясь моему жесту присела на диван, настороженно глядя на меня. Похоже, она ожидала какого-то подвоха.

— Ты любишь сладости, Зульфия? Лукум? Или нугу? Или велеть, чтобы тебе принесли пахлаву?

— Благодарю вас, шаисса. Я с удовольствием съем лукум.

Вопреки ее словам, ела Зульфия совсем без аппетита.

— Ты знаешь, что я выхожу замуж?

Девушка, не ожидавшая, что я буду обсуждать с ней свою жизнь, поперхнулась кофе.

— Да, шаисса, об этом известно всем, — откашлявшись, выговорила она. — Позвольте мне пожелать вам счастья.

— Спасибо, Зульфия. Как ты понимаешь, через некоторое время после свадьбы я уеду с мужем в Северное Королевство. И мне хотелось бы пребывать в уверенности, что я оставляю управление гаремом в надежных руках.

Глаза моей собеседницы сверкнули. Ей показалось, что она догадалась, к чему я клоню. А я дожидалась ее реакции на свои слова.

— Шаисса, Айше управляет гаремом уже долгое время. Разве вы недовольны тем, как она ведет дела? Или она уже решила попроситься на покой?

— Нет, Зульфия. Айше еще полна сил, а ее работой я очень довольна.

— Но тогда простите, шаисса, я не могу понять…

— До моего приезда Айше подчинялась Салмее, — пояснила я. — Вероятнее всего, так будет и после моего отъезда.

Зульфия выглядела обескураженной.

— Понимаешь, дорогая, — понизила я голос, — моей невестке будет нужна поддержка. Кто-нибудь, на кого она сможет положиться.

— О! Я с радостью помогла бы шани, но я не знаю, чем могу быть ей полезна.

— Подумай над моими словами, Зульфия. Я хочу надеяться, что вы с Салмеей найдете общий язык и сумеете стать если не подругами, то хотя бы добрыми приятельницами.

Со слов невестки я уже сделала вывод, что новая фаворитка предпочла бы с ней дружить, а не враждовать. И я заметила, что мои слова только укрепили Зульфию в ее решении — поддерживать нормальные отношения с Салмеей ей будет выгодно. Во всяком случае, со стороны нынешней любимицы Селима опасность невестке, скорее всего, не грозила.

Когда же я отпустила наконец Зульфию, то у меня осталось только лишь одно желание — упасть на кровать и лежать без движения. Но пропустить свидание с женихом я намерена не была, поэтому второй раз за день распорядилась приготовить купальню. После долгого лежания в теплой воде и массажа я почувствовала себя получше. Слегка перекусив за ужином, я надела синее платье, оставляющее открытыми руки, плечи и спину, накинула сверху шаль и спустилась в сад.

— Я слышал о том, что произошло, — сказал Эдвин, когда мы устроились на нашей скамье. — Как ты себя чувствуешь?

— Я растеряна. Не знаю, что делать дальше. Понимаешь, я не верю, что Лайла могла покончить с собой. Значит, это сделал кто-нибудь, кому она мешала, например Салмея или Зульфия. Или даже Селим, — здесь я поежилась.

Рука Эдвина медленно гладила мою обнаженную спину под шалью.

— Значит, Салмея, Зульфия и Селим. Твоего брата и его жену я знаю, а кто такая Зульфия?

— Новая фаворитка, та самая, чей танец тебя так впечатлил.

Принц нахмурился, вспоминая.

— Знаешь, я уже почти не помню, как она выглядит. Но разве это не ее едва не отравили?

— Ее, — я вздохнула. — И именно это не позволяет окончательно снять с нее подозрения, ведь девушка на себе ощутила, на что способна Лайла. Конечно, ей удалось убедить дознавателей в том, что она ночью не видела Лайлу…

— Но ей не обязательно было убивать самой, — понял Эдвин мою мысль. — Она могла заплатить кому-нибудь.

— Или этот кто-нибудь рассчитывает на ответную услугу, — горько усмехнулась я.

— Что же касается твоего брата, то я не вижу причин, по которым он мог бы избавиться от жены таким способом, имея возможность в любой момент просто отослать ее.

Я пожала плечами.

— Кто знает. Самое простое объяснение — она сказала нечто, что привело его в ярость, вот он и не сдержался.

— А твоя вторая невестка?

— Салмея уверяла меня, что время, когда она желала Лайле смерти уже прошло. Я очень хочу поверить ей, но не могу окончательно перестать подозревать. Все-таки покойная измывалась над ней довольно долго.

— Насколько я понял, Лайла была из тех женщин, что с легкостью наживают себе врагов. Так что список подозреваемых смело можно расширять.

— Да, но кого туда можно добавить? Айше? Она недолюбливала Лайлу, но не столь сильно, чтобы убить ее из-за этого.

— Ну могли еще быть обиженные служанки, рабыни, другие девушки из гарема. Ты ведь отсутствовала несколько лет, так что многого не знаешь.

— Да, ты прав, — согласилась я. — Об этом я не подумала.

— Только предоставь вести расследование дознавателям, хорошо? Крыса, загнанная в угол, становится агрессивной. Боюсь, что если ты приблизишься к разгадке, то преступник пойдет на еще одно убийство.