Великие Древние (сборник)

На улице стояла мертвая тишина, лишь земля слегка вибрировала под ногами. Метель кончилась, и мы были потрясены прозрачным утренним небом и раскинувшимся вокруг белым великолепием. Снег полностью засыпал ту широкую колею, по которой мы дошли сюда, везде лежало ровное белое покрывало из снега.

Я заметил некую черную полосу на снегу примерно в полумиле от нас. Нас охватило любопытство, тем более, что мы так и не нашли следов ни Истмэна, ни Мэйсона. По мере движения, нам стало ясно, что мы приближаемся к огромной расселине в земной коре. Судя по всему, она образовалась в результате тех самых таинственных сотрясений. Наше изумление еще более усилилось, когда мы заметили слабые отпечатки у края пропасти. Это были те же отпечатки непонятных рептилий, правда, сейчас мне показалось, что они больше походили на лягушачьи. Следы обрывались у пропасти, но ниже, на небольшой площадке они снова возобновлялись.

Подойдя к пропасти, я потянулся за биноклем, ибо дна пропасти не было видно, а на склонах ущелья виднелись причудливые горные образования, сильно напоминавшие какие-то сооружения. Однако то, что показалось мне естественными слоями горных пород, при взгляде в бинокль опрокинуло это убеждение напрочь. Глядя в окуляры, я с изумлением взирал на явно искусственное происхождение строений, раскинувшихся в громадной пропасти.

Внизу, на каменистом выступе, футов пятьсот от нас, виднелись монолитные сооружения, сложенные из гигантских блоков зеленоватого оттенка. Остатки стен, арок, акведуков. Древность их была непередаваема: на блоках виднелись следы разрушений и окаменевших горных пород. Каменный выступ, раскинувшийся далеко внизу, имел форму окружности, а в центре этой окружности была бездонная пропасть футов в сто пятьдесят в диаметре. Из нее поднимались испарения, по-видимому, и распространявшие тот самый странный червиво-дождевой запах. Еще до наших ушей долетали странные звуки, похожие на бульканье какой-то жидкости где-то далеко внизу. Я передал бинокль Обрайену, чтобы он убедился в том, что у меня не начались галлюцинации.

Я смотрел в эту расселину, на эти диковинные развалины, и до меня постепенно начал доходить смысл эскимосских сказок. Так значит, в них есть доля правды? Значит, когда-то в глубокой древности здесь действительно существовала другая цивилизация? И кто же ее населял? Кто мог воздвигнуть эти колоссальные сооружения, чьи величественные обломки мы узрели в окулярах бинокля. Но тогда кто такой Уббо-Сатхла? Чей прототип был положен в легенду о нем? В моем мозгу началась мешанина из мыслей о реальности происходящего и вымысле, в конечном итоге оказавшегося абсолютной правдой.

В тот момент, когда зарождающееся безумие боролось в моей голове со здравым смыслом, я вновь почувствовал подземную вибрацию, и тут же услышал удивленный возглас шерифа. Даже без бинокля я заметил, что из пропасти, обрамленной древними развалинами, показалось ЧТО-ТО. Что-то громадное и одушевленное.

Будучи, словно приросшими ногами к краю расселины, мы округлившимися глазами наблюдали за тем, как гигантское полупрозрачное ТЕЛО, полужидкое, и похожее на желе, медленно выползая из теперь уже казавшейся ничтожной пропасти, полностью заполняет все пространство. Невозмутимо ломая циклопические блоки, эта страшная масса упрямо ползла вверх. К нам!

Мы с Обрайеном опомнились только тогда, когда края нашего уступа начали трескаться крошиться. Мне удалось быстро отпрянуть, но правая нога шерифа соскользнула, и он чуть было не полетел в кромешный ад, формировавшийся внизу. В последний момент его руки схватились за уцелевший край, и я стал помогать ему, выкарабкиваться, но краем глаза заметил, что кошмарное чудище, с отвратным скребущим звуком, поднимается быстрее.

Шерифу уже почти удалось вылезть на ровную поверхность, как что-то схватило его. Лицо его приобрело изумленное выражение, но всего лишь на несколько секунд. Потом началось нечто невообразимое.

Обрайен начал кричать, но и крик его длился недолго. Точнее он начал изменяться. Но самое страшное было то, что изменялся не только крик. Я увидел, как на его лице начали набухать странные волдыри, затем лопаться, а потом затвердевать. Нос стал втягиваться в лицо, вернее в ту нечеловеческую опухоль, что осталась вместо лица. Зрачки сузились и стали наподобие змеиных, волосы ссохлись и выпали почти мгновенно, а руки… о боже, руки, бывшие минуту назад человеческими, покрываясь глубокими морщинами с зеленой кожей, превратились в когтистые лапы ящера! Рот, в котором показались плотоядные зубы и черный острый язык, издавал уже змеиное шипение, ничуть не похожий на человеческие звуки.

Я в ужасе отшатнулся от этого ящерообразного гуманоида, который впрочем, не выказывал ко мне никаких признаков агрессии, а только мучительно пытался схватиться за лед и не сползти в пропасть. Было похоже, что он и сам не понимал, что собственно происходит. Моя голова окончательно перестала соображать, и ноги мне уже не подчинялись. Я мог только отползать от того существа, бывшего когда-то шерифом Обрайеном, и который еще не закончил своего конечного превращения.

Его тело медленно укорачивалось и одновременно стало расширяться. Куртка с треском разорвалась, а голова с отвисшими щеками стала походить на жабью. И за секунду до того, как циклопический слизистый монстр окончательно выполз из своего логова, и обрушил край пропасти вместе с несчастным мутировавшим шерифом, Обрайен издал высокий, квакающий крик, в котором я уловил только одно членораздельное слово: «Монро!!!»

После этого снежная поверхность начала трескаться и обрушаться вниз. Шериф исчез в пропасти, и только инстинкт самосохранения, прокричавший в моей голове о смертельной опасности, вернул в мое тело способность соображать. Я вскочил на ноги и бросился бежать, обдуваемый со всех сторон испарениями, исходящими из пор гиганта-слизняка, двигавшегося ко мне, медленно переваливаясь в пропасти с видимым усилием. Раскалывающийся лед, ибо и земная твердь уже не выдерживала столь огромной массы, сетью крупным трещин устремился ко мне, и поверхность под ногами затряслась в безумном танце.

На бегу я обернулся, и чуть не потерял сознание от страха, ужас сдавил ледяными пальцами мой череп, ноги автоматически несли мое тело вперед, а глаза не мигая, наблюдали за парализующей волю картиной: громадная тварь высунулась из-под земли и зависла огромной тушей надо мной. Эта отвратительная колонна из протухшего белесого студня, стояла всего пару секунд, а потом с ужасающей силой обрушилась вниз. Земля подпрыгнула у меня под ногами, и от ударной волны я покатился по снегу. В ушах у меня зазвучал гул, и подняться я уже не смог.

Обреченно я смотрел на широкую трещину медленно скользящую ко мне, разрезающую снег надвое, открывая безумное зрелище внизу, где пульсировало тошнотворное тело монстра. А гул в голове не прекращался, и даже с каждой секундой усиливался. Слизистое чудовище, безо всякого намека на органы зрения и слуха, опять медленно поднималось, чтобы нанести еще один удар. Последний удар, который погребет меня навсегда в ледяной пропасти, если до этого я не превращусь в омерзительного урода, подобно шерифу.

Внезапно я почувствовал, как теряю опору и падаю вниз. Кто-то говорил, что перед смертью человек в одно мгновение вспоминает всю свою жизнь, однако со мной этого не произошло. Вместо этого меня, что-то хлестнуло по голове, и упало, болтаясь передо мной. Я в последнее мгновение схватился за трос, как будто с небес упавший на меня, чтобы спастись от страшной участи. Это был мой единственный шанс. Руки вцепились в него намертво, и трос, брошенный со спасательного вертолета, который и воспроизводил тот самый гул, потащил меня вверх, прочь из пасти смерти, бесконечно более ужасной, чем самые безумные фантазии.