Великие Древние (сборник)

Внутри было совсем темно, но сделав несколько шагов вперёд наугад, Освальд увидел слева небольшую тускло освещённую комнату. На стенах поблескивало оружие. Тут было всё: от помповых ружей и автоматических винтовок, до пистолетов и револьверов времён Гражданской войны. Встреча начинала оправдывать его ожидания.

– Мне нужна пушка – нетвёрдым голосом начал Освальд – не особо большая, но достаточно мощная…

– Неужели – протянул Маккарти – а бабки принес?

Освальд кивнул. Он взял из своих накоплений пять тысяч долларов, и ещё пятьсот обнаружил в карманах убитого курьера.

Маккарти кивнул и выложил перед ним на выбор несколько потертых, но внушительных пистолетов. Освальд купил старый кольт 1911А1 с автоматическим и ручным предохранителем. Этот пистолет поступил на вооружение американской армии ещё в далёком 1911 году. То есть тогда когда Лавкрафт ещё был несмышлёным юношей, и Освальд засомневался, в рабочем ли пистолет состоянии. Но Эбнер при нём разнёс вдребезги глиняный кувшин с толстыми стенками. Плюс к этому Эддингтон приобрел самодельный глушитель, который очень бы ему пригодился, и две запасные обоймы. Маккарти даже удивленно спросил:

– Ты от целой армии намерен отстреливаться?

– Что-то вроде – ответил Освальд и не соврал. Он засунул пистолет с глушителем во внутренний карман, а обоймы положил во внешний. Решив пройтись пешком до дома в целях конспирации, он угробил на путь почти три часа, пока, наконец, не оказался дома. Он подумал, что неплохо бы записать на курсы по стрельбе, чтобы как-то подготовиться к использованию настоящего оружия, которое у него, наконец, появилось.

В ночь с субботы на воскресенье Освальда посетил спокойный здоровый сон, который уже давно его не посещал. Видимо, он был на правильном пути. В воскресенье он проснулся в хорошем расположении духа и после завтрака сразу же отправился записываться на курсы по стрельбе. Он взял пять занятий на неделе, надеясь обучиться как можно скорее. Ведь опасность окружала его с разных сторон. Но вечером произошло опять нечто неприятное, от чего Освальд уже отвык. Когда он отпирал входную дверь, напротив, за глухой соседской дверью послышалась какая-то возня, и чьё-то шарканье. Освальд понаслышке знал, что там живет одна полоумная старуха, которая редко сама куда-либо выходит. Но сейчас он поймал себя на мысли, что ни разу не видел её в глаза.

Но едва закрыв за собой дверь, он подумал, а вдруг?.. Может они поселились в её квартире, прямо у него под боком, и выжидают удобного момента для нападения? Надо нанести к соседке визит. Только не сейчас, а позже. Когда он научится стрелять. После этих мыслей Освальд покормил голодного Джекила и лёг спать, чувствуя себя сильно утомлённым.

Ему опять приснился жуткий сон. Он бежал по тёмным переулкам, плохо освещённым улицам, и не видел ни единого человека. Зато было много странно ковыляющих силуэтов, вприпрыжку пытающимся за ним угнаться. Освальд пытался отстреливать, и преследователи как дырявые мешки падали на асфальт, но их число не убавлялось. Всё новые лягушачьи фигуры появлялись из темноты, из тёмных колодцев канализации, спрыгивали с крыш. У него уже начали кончаться патроны, как он неожиданно оказался в тупике. Рыбьи антропоморфы уже вплотную приближались к нему, когда он выстрелил в ближайшего последним патроном. После этого Эддингтон закричал. Закричал от омерзения и отчаяния…

А потом Освальд проснулся вспотевший насквозь. Он несколько минут тяжело дышал, приходя в сознание окончательно. Отдышавшись, Эддингтон пошёл в душ. Он осознал, что оружия купил недостаточно. Нужно было ещё.

VI

Неделя для Освальда пролетела незаметно. Курсы по стрельбе дались ему легко. Он без труда попадал в мишень, причём из разного оружия. Дома в тайнике у него теперь лежал не только пистолет и уже пять запасных обойм, но и осколочная граната. Он купил ее, находясь под впечатлением своего последнего сна. Если его окружат, он должен быть к этому готов. Хорошо готов, и иметь возможность забрать на тот свет, как можно больше этих тварей. Вместе с тем он понимал, что в одиночку ему трудно бороться с этим нашествием. Но он пока не был готов поделиться своими подозрениями с кем-либо. Но повод вскоре представился.

Снова погрузившись на работе в Интернет, ибо дома таковой отсутствовал, Освальд начал понимать подлинную картину происходящего. Оказывается, в учёном мире были уже давно знакомы с таким понятием как рыболюди, морские люди или квакеры. Во второй половине ХХ века экипажи морских судов и подводных лодок часто встречали непонятные плавающие объекты на экране радаров, а в наушниках слышали непонятные звуки напоминающие кваканье. Иногда экипажи слышали ещё более таинственные звуки, принадлежащие, судя по всему, какому-то огромному животному, но которое не поддавалось индентификации. Может быть, подумал Освальд, этот звук издавал легендарный Дагон или Ктулху? Божества, которым истово служат морские жители и подготавливающие их приход к грядущему царствию на Земле.

Освальд с упоением читал сообщения о том, что в разных частях Тихого и Атлантического океанов на дне были обнаружены странные сооружения, напоминающие пирамиды. В воображении Эддингтона возникали города, описанные Лавкрафтом с причудливыми названиями Рлайх и Йхантлея. Великое множество рыболягушек резвилось в толще воды, посреди улиц своих подводных городов. Но его мучил один вопрос: ведь всё же ясно, люди давно об этом знают, но почему все продолжают делать вид, будто ничего не происходит. Неужели только он один их видит в Нью-Йорке? Или этих пришельцев уже настолько много, что они захватили все важнейшие посты и должности в городе?

Вечером после работы Освальд решил пройтись по району, чтобы оценить масштабы угрозы для своей безопасности. Ему не пристало больше прятаться, раз он объявил рыболюдям войну. Их кровь теперь на его руках и Освальд полностью готов к продолжению борьбы. Он решил пройтись через один тёмный переулок, который освещал единственный фонарь. Переулок находился недалеко от его дома, и именно около него Освальд видел несколько дней назад из своего окна непонятно передвигающуюся фигуру. Естественно у Эддингтона в этот момент в кармане пальто лежал пистолет с глушителем. Пора было выходить на охоту. Хватит прятаться.

Погода была тихая и безветренная, и по мере приближения к переулку в ноздри Освальда стали проникать неприятные запахи. Дикая смесь, заставившая его сбавить ход. Тухлые овощи, краска, запах нестиранного белья и, конечно же, слабая рыбная вонь. Эддингтон понял, что он на верном пути.

В переулке было очень грязно, чуть поодаль сидела фигура на четвереньках в грязном пальто. Эддингтон остановился около неё, и фигура подняла лицо к свету. Освальд отшатнулся. Нет, он увидел не рыбье лицо, но тем не менее, всё равно внушающее ужас. Ужасные шрамы тянулись через всё лицо бродяги, и оттого придавали улыбке настоящий оскал смерти. Эддингтон в ужасе отшатнулся, а урод зловеще рассмеялся, став от этого ещё уродливее.

Неужели это ОНИ с ним сделали, подумал Освальд. Надо быть начеку. Эддингтону стало страшновато идти дальше, но, боясь показаться в глазах бродяги странным, он всё же продолжил путь вперёд. Едва он сделал несколько шагов, как услышал громкий шорох и увидел странную, переваливающуюся человеческую фигуру, направлявшуюся к нему.

– А, ну стой! – но громко крикнуть у Освальда не получилось. Ему стало страшно. Ему мерещилась в темноте согбенная фигура с широкими ступнями и отвратным рыбьим лицом. Она двигалась прямо к нему, не останавливаясь, но руки Освальда онемели и не слушались. Он пытался вынуть пистолет и не мог! Не мог заставить себя стрелять в человека, ибо мишени в тире это совсем другое. А к первой фигуре вдруг прибавилась ещё одна. Она неслышно отделилась от стены и направилась к Освальду с другой стороны, а он всё никак не мог вытащить пистолет. Эддингтон вспомнил свой сон, где его окружали рыболягушки, и наконец, с воплем отчаяния вытащил пистолет. Ночную тишину города разорвали глухие щелчки выстрелов…

Освальд открыл глаза: он лежал на асфальте, а перед его лицом была лужа тёмной крови. Справа и слева от него лежали два неподвижных тела. К стене испуганно жался нищий изуродованный бродяга и шёпотом что-то восклицал. Наверно я потерял сознание от испуга, подумал Освальд и поднялся на ноги. Луна в это время вышла из-за туч, и Освальд узрел весь ужас происшедшего. У одного из нападавших, (конечно нападавших, а для чего же они направлялись к нему так угрожающе?) выстрелами была снесена верхняя часть головы, и Освальда затошнило от развороченных мозгов.