Великие Игры 3.0

Все наши маги это либо вчерашние калеки, которые еще не умеют обращаться с вновь обретенными органами или частями тела, либо вчерашние дети, не имеющие никакого опыта: ни магического, ни жизненного, ни военного.

Радовало лично меня только одно. К месту будущего сражения, которое решит если не судьбу мира, то судьбы жителей ближайших городов, мы ехали почти что с комфортом.

Все лошади были реквизированы на войну (Блестящему не смогли отказать, по той простой причине, что он ни у кого и не спрашивал разрешения), поэтому мы путешествовали на передвижной баллисте.

Научники начали ее конструировать в качестве первого образца ПВО, как только убедились в эффективности наших планеров. По задумке местных кулибиных баллиста должна была за раз выпускать четыре больших стрелы, изготовленных по сигнальной технологии, т. е. выпускающих искры, способные поджечь планер еще на полете к цели. Соответственно, мощь в ней была дикая. Транспортировалась баллиста на телеге, в расчет входил возница, стрелок, заряжающий и две лошади. Одна лошадиная сила тащила телегу, вторая, участвовала в зарядке баллисты, помогая натягивать до упора дуги.

Направляющие у стрел слегка расходились в разные стороны, чисто для того, чтобы снаряды не пересеклись в воздухе из-за неровности древк или небольшого порыва ветра.

В походе телегу тащили сразу обе лошадки, поэтому двигались мы бодро, постепенно сокращая расстояние, что успело отыграть у нас городское ополчение.

Вскоре произошла и встреча союзников.

— Флин, дружище! Ты никак в пехоту пошел?! — обрадовался я знакомому лицу, носитель которого выходил из штабной палатки. — Все-таки дорос ты до простой, но гениальной мысли, что рожденный ползать летать не может?!

— Тебе, Женя, я очень рад, но твоей радости не понимаю и не разделяю, — не без улыбки, но достаточно серьезно ответил Флин (и что только воинский чин и война с человеком делают?!), — реки крови уже пролились и еще прольются, а ты шуточки шутишь…

— Так горевать после будем, как победу отпразднуем, да все разрушенное восстановим, а сейчас кручиниться очень даже нежелательно! Тем более, командирским чинам: ты же образец для подчиненных! Как любит говаривать мой сосед по лестничной клетке — отставной военный: «Ничего не пугает подчиненных так, как вид бегущего полковника!». Так что и ты панику не сей — ходи и улыбайся! Пускай народ видит, что штабные не теряют присутствия духа!

— Ты извини, но некогда мне с тобой тут шутки шутить, — прервал меня все это время нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу Флин, — мне бежать надо!

— Не бежать, а быстро идти… — проговорил я ему уже вслед.

За спиной раздался шелест — кто-то снова выходил из палатки.

— Мой друг! Твой затылок заметно поумнел со времени нашей последней встречи! На нем, кажется, даже видна морщина, какая у нормальных людей появляется на лбу во время усиленной мозговой деятельности!

Естественно, это был Хрюн!

— А знаешь, уважаемый Женя, почему меня так радует это наблюдение? — добродушно и хитро улыбаясь, уточнил библиотекарь.

— Ну, и почему же? — подыграл ему я.

— Потому что это первый признак того, что ты перестал думать задницей! Головой, правда, пока что толком работать не научился: пока только на затылке мысль отображается, но наметившийся прогресс не может меня не радовать!

— А я просто рад тебя видеть, — улыбнулся я неунывающему другу.

— Отойдем в сторонку? — с лица Хрюна вдруг словно ветром сдуло веселье, а в глазах сразу зажегся пытливый огонь.

— Давай…

— Что с правой рукой, Женя? — без всяких прелюдий спросил он, едва мы оказались одни.

— Все в порядке, а что?

— У тебя есть странная привычка, касательно рукопожатия. У нас этот жест используется крайне редко. Ты же тянешь свою пятерню каждый раз когда встречаешь кого-то из знакомых, находясь в задумчивости или испытывая яркие положительные эмоции. Я из палатки видел, что ты приветствовал Флина, пряча руку за спину. Так же ты поступил, когда я тебя окликнул — спрятал ее на животе, а потом засунул в карман. Я очень наблюдательный человек, Женя. И с тобой что-то не так.

— Ничего страшного. Рука в порядке, поверь мне.

— Женя, как ты думаешь, я рациональный человек? — в очередной раз удивил меня Хрюн, застав врасплох неожиданным вопросом.

— Думаю, что вполне.

— Так вот, я сейчас не за тебя, дурака, переживаю, а за свой Город и за соседние города. Не знаю, что там Блестящий рассмотрел в тебе такого, что относится к тебе с нескрываемым пиететом, но вынужден доверять его мнению. И потому, если с тобой что-то не так, это не твое дело, а мое, моего Города и, возможно, моего мира. Что с твоей рукой?

— Кровь… — односложно ответил я, поднося ладонь к самому его носу.

— Где?! — не понял Хрюн, внимательно рассмотрев абсолютно чистую пятерню.

— На всей руке. До самого плеча, — говорю я, глядя в округляющиеся глаза друга. — Да не пугайся ты! Мозгами-то я понимаю, что она чистая — Рина нас всех каким-то бытовым заклинанием из последних сил отмыла — а вот глаза видят пятна крови. Прав ты, помощь мне нужна. Из разряда той, что забыть помогает, ну или чувства притупляет. Я их в спины резал, понимаешь? Как скот!

— Так они и не люди, Женя. — тут же тихо откликнулся Хрюн. — Все, не вопрос! Мы с Метрой и Джудо одну походную палатку на троих делим — пошли туда!

Ох, и не хотел же я встречаться с Джудо, которого последний раз видел распятым на полу в процессе пытки. Однако Хрюн был прав: мне действительно нужно постараться быть в форме, когда начнется генеральное сражение.

Как вести себя с ним?

Но бывший опальный менталист сразу же дал понять, что никакой неловкости между нами быть не может при том простом условии, что я прощу ему его былое поведение по отношению ко мне. Тем более, что на носу битва, имеющая все шансы стать последней для нас обоих.

Вот тут-то рукопожатие было к месту. Заодно и появилась возможность сообщить о проблеме.

Малышка Метра поняла меня с полуслова и тут же принялась за дело.

— Дело простое, обойдусь без посторонней помощи, — важно заявила она, но спустя минуту уже задумчиво пробормотала, — тут не просто эмоции и переживания заглаживать нужно, здесь реморализация может понадобиться. Представляете, он их — людьми считает. От того и все проблемы с совестью!

Все трое посмотрели на меня с осуждающим удивлением.