Великие Спящие. Эпилог 1

Но тогда в чём причина… В свойстве характера? Но Зелод пусть и не блещет умом, однако уж самому-то себе врать тоже вряд ли будет.

Или во влиянии Молота, который в руках Зелода уже перерос уровень обычного, хоть и могущественного, инструмента и кажется превратился в некое дополнение к природному Дару… Ну да, риск, конечно, есть, но тут скорее стоит ожидать всплеска высокомерия, а никак не погружения во мрак самообмана.

Что тогда остаётся? Ментальная магия, извращающая мировосприятие неопытного мага? Выглядит вполне правдоподобно, особенно если представить, что воздействие идёт не напрямую, а косвенно, через раздувание и без того немаленького эго. Почему бы не предположить, что неизвестный злодей своими манипуляциями также затронул ещё и память, а уже та, в свою очередь, крайне удачно легла на распустившиеся цветы надменности…

Проклятье, но ведь другое-то подобное воздействие, заклинание Паралича, на Зелода никак не подействовало! Как такое быть-то может?!

В общем проблема требовала пристального внимания, и Птоломей был весьма рад, что уже через считанные дни после визита на полигон у него появилась возможность заняться ею всерьёз.

Всё случилось в загородном поместье господина Гийома, куда собралась их четвёрка по случаю подписания какого-то очередного союзного документа — магнат за каким-то мархузом решил сделать обладателей Наследия символом единства всех борцов с тиранией аристократии Колоний и теперь требовал их присутствия на всех таких мероприятиях. Потом был банкет, плавно переросший в пьянку, и в итоге гости на ночь расползлись по гостевым домикам.

Более идеальной возможности, чем в тот момент — когда и Зелод был недалеко от Птоломея, и мозги у него были затуманены хмелем — придумать сложно. Так что едва Ирэн уснула, как обладатель Книги проследовал в соседнюю комнату, прямо на крышке стола намалевал колдовскую фигуру, расставил в правильно порядке свечи и… благополучно отрубился, едва закончив наполнение Силой подготовленную цепочку рун. Благо ничего самому ему придумывать не понадобилось, весь ритуал уже был разложен по полочкам в доставшейся ему версии Наследия, а кое-что и вовсе взял на себя астральный слепок компендиума магических знаний.

Вот только погрузился Птоломей не в мир своих привычных сновидений о величии и славе, а в чужой. Где тоже было полно фантазий, но каких-то настолько однобоких, что Птоломею хватило несколько мгновений, чтобы узнать в них наведённую подделку.

Тьма, а ведь онн был прав, и Зелоду действительно каждую ночь с достойным лучшего применения упорством промывали и без того куцые мозги!

Подтверждая данную мысль, перед замершим незримой тенью сознанием Птоломея развернулась уже в десятый раз за один этот сон повторяющаяся картинка, на которой великий Зелод — даже внешне в два раза более высокий, чем это положено для нормального человека — с боем прорывается через Лес, за ним бегут слабые и внешне никчёмные безликие спутники, а он рычит, крушит зло и всех спасает.

«И кто же тогда это у нас тут такой ушлый-то? Что за хфургов выродок?» — мелькнула у Птоломея невольная мысль, и тем самым грубо вторгалась в и без того находящуюся в напряжении ткань сна. Увлечённый топтанием каких-то ничтожных уродцев Зелод моментально отвлёкся, поднял голову и… рванувший прочь из чужого разума Птоломей лишь чудом разминулся с устремившимся в его сторону Молотом.

Впрочем нет худа без добра. Вмешательство Великого артефакта нарушило также и работу чужих ментальных чар, так что уже покидая мир снов Птоломей успел выдернуть нить некоего плетения. Вроде бы внешне совершенно безобидного — похожего на лекарское Расслабление, — но вне всякого сомнения являющегося ключом к творящемуся в разуме Зелода бардаку.

— А что, неплохо поспал, — усмехнулся Птоломей, отчаянно зевая, однако всё равно заставляя себя вглядываться в парящее над ладонью заклинание.

Если верить часам, то ритуал его длился не больше десяти минут, а сколько всего интересного открылось! Да стоит ему сейчас подойти к Зелоду и показать находку, и тогда не только их приятельским отношениям с Грассом придёт конец — а на то, что автор чар именно сын господина Гийома указывал характерный для второго обладателя Книги магический «почерк» — а ещё и вся мировая история по другому пути пойдёт. Потому как ни за что и никогда вспыльчивый Зелод не останется на стороне тех, кто пытался поковыряться в его мозгах! Во всяком случае Птоломей на его месте точно бы из кожи вон вылез, но союз разорвал…

И отсюда вопрос: а стоит ли тогда поднимать шум, если любые волнения среди союзников не выгодны лично Птоломею и некая управляемость Зелода ему уж точно никак не мешает? Более того, если копнуть ещё глубже, то разве он не может с этим ключом претендовать на роль второго кукловода, дёргающего за ниточки марионетки с Молотом — ну или будущей марионетки, это не так важно! — а?

Птоломей подумал-подумал и вдруг понял, что вот так сразу ответ он дать не сможет. Поэтому не без стыда спрятал плетение в глубинах своей ауры и постарался загнать воспоминание о случившемся под пласты старой памяти — светить подобного рода вещами рядом с балующимся ментальными чарами коллегой явно не стоило.

— А всё-таки Грасс хорош, как быстро освоился с Наследием… Я-то про него всё лекарь, да лекарь, он же вон в какие запретные темы ухитрился влезть. Мерзавец! — почти ласково усмехнулся Птоломей и медленно поднялся из-за стола, намереваясь вернуться под тёплый бок к Ирэн.

Вот только выполнить задуманное он уже не успел. В небе за окном вдруг одна за другой бухнули сигнальные чары, среди туч повисли освещающие бухту гигантские «свечи», а на улицах тревожно завыли сирены. То к чему они все готовились и что давно ждали, случилось. В порт пришёл враг.

И Птоломей, как был в пижаме, ринулся на улицу. Уже в коридоре его догнала всполошившаяся и весьма соблазнительно выглядящая в пеньюаре Ирэн, они вместе вывалились на площадку перед домом и… с высоты холма, на котором располагалось поместье, увидели встающую на рейд военную эскадру под флагами Объединённых Колоний.

— Всё-таки война началась, да? — радостно заорал с крыльца соседнего дома до сих пор не протрезвевший Зелод, и Птоломей с трудом сдержал ухмылку.

Смотреть на этого с самого начала неприятного ему любителя хорошей жизни и при этом презрительно не улыбаться было выше его сил. Могучий войн, раздери его мархуз! А из башки нити управляющих чар торчат!!!

— Пока ещё не война, пока ещё только небольшая к ней прелюдия, — раздался рядом голос теперь уже Грасса. Уверенного в себе, спокойного и даже разговаривающего с Зелодом так, словно тот до сих пор оставался в его глазах достойным собеседником.

Увлёкшись философствованиями, Птоломей далеко не сразу заметил, что в руке сына господина Гийома мерцает некая полупрозрачная конструкция, отдалённо напоминающая боевой топор. А заметив, не смог не поинтересоваться.

— К мархузу прелюдии! Что за штуковину раздобыл, не хочешь похвастаться?

Вопрос Грассу явно понравился, потому как давал ему возможность без лишних затей открыто похвастаться своими достижениями. И он сполна воспользовался предоставленным шансом, с некоей ленцой выдав:

— Это? Это моё новое заклинание. До конца пока не отработал, но когда оно будет готово, надеюсь его сделать вместилищем для толики Силы Молота нашего могучего друга. Зелод, ты ведь возражать не будешь?

— Если хорошенько попросишь! — самодовольно бухнул самый могучий из известных Птоломею обладателей Великих артефактов.