Великие Спящие. Эпилог 1

После такого уже было не восстановиться.

— Мрра-аааууу!!! — прорычал мархуз, наслаждаясь победой.

И это выглядело настолько жутко, что на мгновение битва замерла.

— Коллеги, или мы достаём всё, что у нас припрятано на особый случай, или… или мы здесь сдохнем как Диана с Луларом! — нарушил тишину Грасс, и стало ясно, что по крайней мере в его понимании шутки закончились.

Сын торгаша собирался сражаться уже не ради победы, но за саму жизнь.

— Давно пора, — прорычал Зелод, вновь создавая силовое копьё, однако теперь вливая в него не только Силу Стихий, но ещё и чуточку магии крови. То есть того, что он по идее знать был не должен и применять не мог.

Впрочем остальные поступали аналогично. Кто-то, как Ирэн, достал артефактные дротики со смердящие магией Смерти наконечниками, а кто-то как Герул обратился к не менее запретной магии Тьмы, наколдовывая нечто убийственное из её арсеналов, и один лишь Грасс выделился на общем фоне некоторой экстравагантностью — он вооружился обычной на вид глиняной чашей. И хотя умом Птоломей понимал, что это наверняка какой-нибудь безумно дорогой артефакт, как его применять понять не мог. Ну не на голову же мархузу Грасс будет его надевать и не в пасть запихивать!

Сам Птоломей никакими особыми средствами и инструментами похвастать не мог — его вооружение состояло из обычных, доступных многих вещей. Однако и переживать из-за этого он тоже не переживал. Потому как собирался выпустить на свободу именно ту «рядовую» магию, что была способна навредить даже мархузу.

— Эй, киска! Лови!! — крикнул он, едва в ладони возникло свёрнутое в клубок заклинание, и тут же швырнул в зверя светящийся жёлтым шар.

Мархуз бдительно развернулся навстречу атаке, но увидев крайне небольшой заряд вложенной в чары Силы, презрительно мяукнул. Мол, напугал. И даже не стал пытаться увернуться или отскочить. Птоломей же именно этого и добивался. И именно поэтому светящаяся золотом сеть, в которую превратился клубок за миг до удара, не только зацепила морду мархуза, но и накрыла его всего целиком. Сковав лапы, сдавив шею и даже перекрыв пасть.

Четвероногий убийца как подкошенный рухнул на землю, и события тотчас понеслись галопом.

— Бей хфургову мразину!!! — заорал Зелод, подлетая к гигантской кошке и с размаху вонзая наколдованное копьё в пушистый живот.

И на сей раз его чары не рассыпались ворохом бессильных искр, а пробили естественную защиту твари и достали до внутренностей. Патриарха всех мархузов мгновенно выгнуло дугой, да так круто, что он едва не порвал Сеть.

Следом полетели разного рода дротики, метательные ножи и иглы. Эти оказались значительно менее результативны, и ничего кроме создания на теле мархуза огромных подпалин не принесли. Правда, ударившая с небольшим запозданием чёрная молния Герула именно благодаря предыдущим атакам смогла вырвать из спины монстра огромный кусок мяса, в сравнении с задействованной мощью результат всё равно был крайне незначительным. Раба вартагов это не убило, а вот разозлить разозлило. Так что из плена Сети он начал освобождаться с утроенным напором.

Вероятно на этом бы история их экспедиции и закончилась, если бы в дело наконец не вступил со своим «смешным» артефактом Грасс. Пока все сходили с ума из-за невозможности уничтожить врага, он с чашей на вытянутых руках приблизился к месту схватки и, подождав пару секунд, попросту опрокинул её на голову мархузу.

Не произносил заклинаний, не творил ритуалов — всего лишь перевернул пустую посудину, а потом с величайшей опаской отскочил прочь. Что и решило исход боя. Стоило загадочному артефакту покинуть его руки, как он тут же исчез, тело мархуза покрылось непонятной рябью, а через секунду уже сама реальность внезапно смялась, и на месте тела могущественного зверя возникла гора вонючего, исходящего паром, фарша.

Один удар — и сразу намертво!

— А ты не мог вот так сразу? — выдохнул Птоломей, весьма впечатлённый увиденной демонстрацией.

Умом он понимал, что это не была личная мощь Грасса, что тот всего лишь заимствовал посредством артефакта могущество древних, но… но хфурга ему в под хвост, с такой магией можно и против Кии’л’дорега выйти! И даже есть шанс выжить.

— Мог бы — сделал бы, — огрызнулся Грасс со страдальческим выражением лица. Чувствовалось, что он сейчас ничуть не играл и действительно переживал из-за потери могущественной игрушки. — Если мы вернёмся ни с чем, то за утрату этой чашки отец с гарантией лишит меня наследства! Она стоит столько, сколько ни я, ни все мы вместе не заработаем даже за десять жизней!

— Жизнь — дороже любого артефакта, — возразил мрачно Зелод, оглядываясь на тело Дианы.

Потом помянул Бездну и… отвернулся. Брать на себя заботы о погибшей он явно не спешил. И хотя, учитывая полнейшую неопределённость их положения, такое поведение было вполне разумно, принять это сердцем Птоломей не мог.

«Бездушная сволочь,» — мысленно выдал он и, переглянувшись с Ирэн, направился ко всё ещё стонущему Плоту. Действие яда тот хоть и остановил, однако запустить регенерацию из-за сильной боли не смог. А значит имело смысл ему в том помочь.

— Всё-таки займитесь кто-нибудь погибшими, — бросил Птоломей через плечо, и тем удивительнее было, что к нему прислушались. Причём не абы кто, а Грасс.

Сын торговца неожиданно пересилил боль от потери артефакта и принялся телекинезом переносить тела к чудом сохранившемуся среди развалин кусту явно окультуренного друла. Причём делал это с таким уважением к павшим товарищам, что изначально враждебная по отношению к нему Ирэн одарила его совсем иным, непривычным для Птоломея, взглядом. Нет, это был ещё не интерес женщины к мужчине, но нечто близкое к симпатии. И Птоломей, вопреки всему тому, что происходило вокруг, вдруг ощутил укол ревности.

«Сволочь и сука!» — мысленно прорычал он, склоняясь над раненым Плотом, однако на лице его не дрогнул ни единый мускул, а значит и о том, что творилось у него в тот момент на душе, не знал никто.

Даже научившаяся его читать как раскрытую книгу Ирэн. Особенно Ирэн!

В храм не то знаний, не то войны, не то вообще вартаги знают чего, они отправились примерно через час — после того как поставили на ноги Плота и залечили многочисленные мелкие травмы у всех прочих. Увы, едва схлынула горячка боя, так сразу и выяснилось, что даже когда мархуз не бьёт насмерть, всё равно не обходится без последствий для здоровья. Вот они и занимались самоисцелением, благодаря всех небесных покровителей Торна за то, что в своё время озаботились прохождением курсов магической первой помощи.

Поначалу боялись, что стемнеет до их захода в храм — по ту сторону врат ведь уже были глубокие сумерки, — но видимо Лес Смерти жил по своим законам раз почему-то зеленоватый тасс продолжал здесь светить несмотря на поздний час. И выжившие члены экспедиции перестали забивать подобной ерундой голову, благо страхов и без того хватало. Достаточно представить, что где-нибудь прячется ещё один мархуз, и поджилки начинали трястись даже у самых смелых из магов.

Впрочем безымянные хозяева храма видимо решили ограничиться одним единственным стражем, потому как ни сразу после драки, ни в течение вынужденного отдыха ищущих Силу гостей никто так и не побеспокоил. И они смогли без каких-то сложностей продолжить исследование открытого зуу’ль’теком комплекса.

— Как думаете, внутреннее убранство будет таким же богатым как и в иллюзии или же там тоже всё поменялось? — спросил со смешком Швайн, после того как они миновали вход и вместо мраморных ступеней с последующей анфиладой закрытых дверей оказались в плохо освещённой кишке коридора из нештукатуренных кирпичных стен.

Но предложенную им дискуссию никто не поддержал, слишком все были напряжены. Ответил один лишь Грасс, после убийства мархуза набравший в глазах коллег немало очков, но и он лучше бы молчал.