Великие Спящие. Эпилог 1

Однако договорить ему К’ирсан не дал.

— Всё, что нужно, я уже сказал. Сегодня никаких встреч! — проронил он холодно и, отмахнувшись от пытающихся поправить несуществующие складки лакеев, покинул комнату.

Часа не пройдёт, как все и каждый во дворце будут знать об очередном сумасбродстве императора-калеки. Поползут сплетни, пересуды, вновь заговорят о его нежелании заниматься делами государства. Впрочем Кайфата это ни капли не волновало. Необычное сновидение с последующими размышлениями неожиданно помогли сформировать тот самый тонкий душевный настрой, что чрезвычайно подходящ для его колдовской практики, но в то же время не подчиняется привычным актам воли. Его именно что надо поймать, а сделав это, уже использовать для саморазвития.

Так неужели кто-то думает, что Кайфат решит растратить подобное состояние на препирательства с нолдским дипломатом? Что в период, когда занятия традиционной магией в силу увечий ему почти недоступны, а мощь духовных воздействий прирастает в год на пол волоса, он внешнее выберет в ущерб внутреннему?!

Подобного рода мысли текли и текли рекой, однако К’ирсан уже вырвался из общего потока, внутреннее отстранился и не без усмешки оценил то, как влияют на объяснения собственных поступков изменения в характере. До принудительной трансформации он просто сказал бы, что Владыке нет дела до чужих пересудов, теперь же, в новом состоянии, зачем-то городил кучу объяснений и самооправданий.

И это было весьма странно. Вновь остро захотелось скинуть с плеч чужую шкуру, стать прежним, но как и раньше Кайфат удержался. И, ускорив шаг, направился к подвалу, где располагалась самая секретная из его лабораторий.

Столь желанное им состояние души и духа кажется весьма пагубно влияло на стабильность личности императора-калеки, а значит ему следовало как можно скорее убраться подальше от чужих глаз. Там, где он собирался сделать следующий шаг к возвращению прежнего могущества…

Вход в сокрытый ото всех тренировочный зал, где сам К’ирсан до этого был хорошо если раз десять, располагался в дальней части дворцовых катакомб. Там, куда даже не заглядывала стража и где никогда не появлялись слуги. Если верить архивным записям, то изначально они отводились под тюрьму для особо опасных преступников, но внезапное вырождение расположенной рядом земной силовой линии полностью перекроило данный замысел. С неработающей колдовской защитой подземелье оказалось пятым колесом в телеге: вроде и пользы от него никакой, но и «выбросить» тоже жалко. И потому его то использовали в качестве винных подвалов, то овощных складов, то запасного арсенала. Лишь с приходом К’ирсана эта чехарда закончилась и проход в «бесполезную» часть дворцовых подвалов перекрыли решёткой.

Миновав посты охраны, Кайфат воспользовался принадлежащим ему ключом и с активированным ночным зрением скользнул в темноту заброшенных на десятилетия коридоров. Проблем с передвижением у него не возникло: за несколько минут он проскочил центральный тоннель, затем спустился на пару ярусов вниз, до самого дна, и целеустремлённо направился к малозаметному типиковому ответвлению от основной галлереи. Туда, где находился одному ему известный вход в тайную камеру — когда-то секретное узилище для высокопоставленных врагов королей Западного Кайена, а теперь не менее секретное хранилище для одного весьма вредоносного артефакта.

Несмотря на прошедшие годы, скрытый рычаг Кайфат нашёл практически сразу. Рука словно сама собой легла в нужную нишу, потянула за скобу. Спрятанный в толще стен механизм тотчас отреагировал тихим гудением вращающихся шестерней и позвякиванием цепей, звуками переливающейся воды. И так продолжалось до тех пор, пока часть стены размером с обычную дверь не погрузилась в камень и со скрежетом не отъехала в сторону.

— Ну, задери меня проклятые, начнём! — выдохнул К’ирсан и решительно шагнул в каземат.

В отличие от прочих помещений здесь было пусть плохонькое, но освещение. Почти сорок лет назад К’ирсан собственноручно расставил по углам светильники, и большая их часть до сих пор всё ещё функционировала. Так что обстановка внутри была видна с порога даже без активированного ночного зрения.

Хотя с другой стороны, на что там смотреть? Грубые, плохо обработанные каменные стены, нависающий потолок, неровный пол — если видел хоть одну камеру, считай видел их все. Некоторым нововведением были разве что вырезанный на потолке рунный круг, да шкатулка из зелёного нефрита, находящаяся аккурат под центром колдовского узора, но и тут смотреть было особо не на что. В конце концов именно К’ирсан и создал данную конструкцию, а потому знал про неё абсолютно всё.

Однако реальность смогла его удивить.

Кайфат не успел переступить порог, как в глаза сразу же бросилось, что крышка шкатулки сдвинута, а рядом лежит мумифицированное тело какого-то несчастного — без головы и словно бы со взорванным изнутри позвоночником, но зато с находящейся внутри коробки рукой.

— Сюрприз! — безжалостно усмехнулся К’ирсан, делая ещё один шаг и всей кожей ощущая нарастающее давление хранящейся в шкатулке «вещи». — Кажется кто-то узнал о моей маленькой «сокровищнице» и решил запустить в неё лапу… Смело, очень смело. — На этих словах он вошёл внутрь колдовского узора и, поравнявшись с мертвецом, без всякого уважения ногой отшвырнул его прочь. — А ещё чрезвычайно глупо!

Мумифицированное тело покатилось по полу, сухо застучав костями. Одна из конечностей зацепила шкатулку, вот только с места та всё равно не сдвинулась, словно бы став единым целым с камнем под ногами. Влияние артефакта, спрятанного внутри коробки, было столь велико, что без осознанных и весьма серьёзных усилий даже простое его перемещение в пространстве было невозможно.

За спиной заскрипела вернувшаяся на своё место дверь, но К’ирсан этого даже не услышал. Всё его внимание было сосредоточено на том, как реагирует его тело на воздействие спрятанной в каземате Силы, так что всё неважное, внешнее, разум попросту отсекал.

— А ты изменилась, стала более концентрированной. По крайней мере раньше, чтобы ощутить давление твоей мощи требовалось значительно больше времени… — пробормотал Кайфат, не открывая глаз.

Одновременно с этим он проводил обратную трансформацию собственного духа, возвращая на полагающееся ей место свою истинную личность. Под давлением артефакта это было, конечно, тяжеловато, однако каких-то сложностей всё равно не вызывало. Или, правильнее сказать, больше не вызывало. В те времена, когда данная вещь только-только появилась у К’ирсана, любой физический контакт с ней требовал недюжинного усилия воли, что уж говорить про гораздо более тонкие взаимодействия.

— Вот только и я уже не тот, что раньше, — продолжил Кайфат и, протянув протез, достал из нефритовой коробки столь смертоносный для некоторых предмет.

Предмет, некогда бывший частью его самого!

В этой дальней камере, в тайне ото всех, К’ирсан хранил собственную руку. Ту самую, что он потерял практически сразу после возвращения в тело в день финальной битвы с Двуликим Оррисом. Тогда мерзкий лжебог смог его удивить — вопреки всем предосторожностям его духовная мощь смогла травмировать не только тонкое тело, но и ударила по плоти. Это была точно не физическая атака и даже не магия, это было нечто новое. По сути проявление воли, которая перекраивала под себя реальность и ранила сильнее самых могучих заклинаний.

И Кайфат едва устоял.

Ему понадобились годы, чтобы стабилизировать дух, и десятилетия, чтобы укрепить собственную волю, а ставшая вместилищем для крохотного кусочка чужой мощи конечность всё так же корёжила реальность и норовила отправить к праотцам всех попавших под её влияние смертных. Ни капли ослабления, наоборот, чужая сила словно бы настоялась и стала выдержанной как вино.

— Ну что, посоревнуемся? — процедил К’ирсан, с брезгливой усмешкой рассматривая превратившуюся в чёрный камень руку.