Великий диктатор

– Что? Какой мальчик? Причем здесь сепаратисты и какой-то мальчик?
– уже почти кричал Вячеслав Константинович.
– Если он виноват, то надо и его наказать. Я не знаю! Изъять из семьи и отправить в кадетский корпус, куда-нибудь в Сибирь, чтобы другим было не повадно.

– Не всё так просто, дорогой мой Вячеслав Константинович. Этот ребёнок, довольно известен в княжестве. Как юный, одарённый литератор, - попытался объяснить Плеве генерал-губернатор.
– К тому же, он, на парижской выставке получил золотую медаль. И если мы как-то накажем его, это может отразится и на международных отношениях. Тем более, что у государя-императора запланирован в следующем году визит во Францию.

– Ничего не понимаю. Но это же просто ребёнок!
– никак не мог успокоиться господин Плеве.
– Я же вам уже сказал! Изъять из семьи и отправить в кадетский корпус, куда-нибудь в Сибирь! Накажем так, чтобы не было понятно, наказание это или поощрение!

– Ему благоволит Александра Фёдоровна, - выложил последний козырь директор канцелярии, пытаясь успокоить разошедшегося министра.

– Да мне глубоко насрать какая из местных блядей ему тут благоволит!
– заорал было фон Плеве, но осёкся, когда через ярость, до него наконец дошло, про кого ему говорят.

Он облизал вмиг пересохшие губы и, глядя белыми от ужаса глазами на генерал-губернатора Бобрикова, уточнил:

– Императрица?
– и зачем-то потыкал указательным пальцем правой руки в потолок.

– Да, - подтвердил генерал-адьютант.

– Bordel de merde!* - высказался в сердцах на благородном французском фон Плеве, понимая, что его слова, сказанные даже в столь тесном кругу, не сегодня так завтра, но непременно будут доложены императору Николаю, и вылетел из кабинета генерал-губернатора, громко хлопнув дверью.

Bordel de merde*(фр) — полный пиз**ц

Глава 22

Приснилось мне, что ехал я в троллейбусе. И тут, бздынь — стекло вдребезги, и вокруг пули свистят. И вот я уже со своим верным итальянским карабином бегу в атаку на генерала Бобрикова, который палит в меня из ППШ. Ха-ха! А я умный! Я бегу зигзагами, и он в меня не попадает. Осталось совсем ничего, перепрыгнуть противотанковый ров, и я пущу в ход свой штык. Разбег, прыжок, полёт! И неведомая сила дергает меня за правую ногу. Падаю в какую-то тёмную жижу на дне рва и просыпаюсь…

– Вставай, засоня, в школу скоро, - услышал я голос сестры, видимо, это она меня за ногу дёргала.

– Угу, спасибо, встаю, - пробурчал в ответ и для верности, чтобы опять не заснуть, сел на кровати.

Сестра зажгла свечу у меня на столе и свалила по делам, а я сидел в своей кровати и пытался понять, почему приснился именно троллейбус? Бобриков-то понятно, его портретами пестрят почти все газеты. Он враг номер один у почти всего населения княжества. Пистолет-пулемёт Шпагина — это тоже понятно. Я несколько дней подряд переносил из памяти на бумагу все восемьдесят семь его деталей. А троллейбус приснился скорее всего, из-за прочитанной статьи в Петербургском листке о создании неким господином Ипполитом Романовым электрического омнибуса в Гатчине.

Мои размышления прервали постукивания в дверь и голос сестры:

– Мелкий! Не засни!

– Да, Анью! Я уже встал!
– крикнул в ответ и принялся искать, куда я вчера запулил свои домашние тапочки.

Нашёл их в разных углах, обулся и, не переодеваясь, побрёл на выход маленьким белым привидением в своей ночной рубашке. Как она меня бесит. Хорошо, что я уже подрос, и она мне чуть ниже колен. А ведь была когда-то по щиколотки. В кальсонах спать нельзя, голым тоже нельзя. А в этом платье — неудобно. Может, стоит пижаму купить? И поставить всех перед фактом? Надо это обдумать.

– Хювяя хуомента, - сонным голосом пожелал я доброго утра всем присутствующим на кухне и в гостиной и юркнул в уборную.

Спустился к завтраку я уже при полном параде. В пошитом по моему рисунку костюме цвета хаки и с правильно завязанным двухцветным пионерским галстуком. Приём в пионеры прошёл на ура. Всем моим приятелям очень понравилась идея собственной детской политической партии, но со спортивным уклоном. Благо, и правилам приёма, мною придуманными, они все соответствовали. Кто уже учился, учились без неудов, хорошо бегали и умели подтягиваться, отжиматься и приседать. В общем, делали всё, что от них требовал их «Великий Диктатор» на протяжении всего времени существования нашей банды.

Раздал им галстуки и почти два часа убил на обучение, как правильно их завязывать, попутно инструктируя, что с ним нельзя делать. А то, вспоминая своё пионерское детство, я просто диву давался, что мы с этим символическим кусочком красного знамени только ни делали. И пот вытирали, и как банданы или ковбойские маски носили, сгрызали кончики галстука до непотребного состояния. И ничего нам за это не было. Так, красная тряпочка на шее. Ношение — обязательно, а уважение и почитание — уже нет.

Вроде бы донёс до мальчишек, что галстук — это главная вещь финского пионера, и он должен его холить и лелеять. Нашивки не раздавал. Мне в голову пришла очередная гениальная идея: пошить всем единообразную форму. По деньгам вроде бы должно быть немного, тем более что пятьсот марок, полученных от Стокманнов за мои книги, дед отдал мне. Как я подозревал, хотел устроить мне ещё один экзамен. А я, решил этот экзамен провалить и посмотреть уже на его реакцию.

С пошивкой костюма для меня Анью одна не справилась. Пришлось привлекать маман. Костюмы для мелких Викстрёмов они вдвоём тоже пошили без вопросов. А вот когда я заикнулся о пошиве для всех остальных братьев-рыцарей, она встала в позу, и эта моя затея, привлечь её, чуть не закончилась плохо для всей юной пионерии Финляндии. Зря я ей предложил денег за пошив, ой, зря.

Ничего сложного там не было. Пиджак-куртка с двумя накладными карманами на груди и брюки-карго с четырьмя карманами — двумя накладными и двумя прорезными. Ну и головной убор в виде кепи с матерчатым козырьком и ушами на пуговице. За основу кепи я взял хорошо мне знакомую афганку.

– Нет, нет и ещё раз нет! Я запрещаю тебе тратить деньги на своих дружков-приятелей! Обойдутся! У них семьи с достатком и сами могут пошить то, что нужно. Одно дело — для тебя и двух Викстрёмов, но я не собираюсь обшивать всё село!
– орала на меня матушка, когда я предложил ей пошить за мои деньги одинаковые куртки и брюки для моего отряда.

На её крики сначала пришли обе бабули, а затем и сестричка прискакала.

– Да кто у него там приятелями?
– вмешалась в мою с матушкой перепалку бабушка Ютта.
– Микка, Армас и Раймо? Так то все наши! Ты же обшила своих внуков — Викстрёмов, а родных племянников не хочешь? Так собери их матерей, и вместе пошейте. Пусть все видят, что у нас на хуторе хорошо одеваются. Тем более что ткань Матти уже купил на всех. Так, Матти?

– Да, ба. И ткань, и пуговицы, и нитки, - подтвердил я наличие необходимого, неожиданно поддержавшей меня бабуле.