Великий Дракон

— Август, ты забыл, при каких обстоятельствах он всплыл? Ты потащил меня знакомиться с Анной, а она наябедничала Тану.

— Да, — без тени смущения согласился Август. — Ты права, это моя ошибка.

— Ошибка! Слушай, ты уверен, что это я потеряла квалификацию? Где были твои хваленые мозги, когда ты полез в авантюру?! Неужели так сложно просчитать последствия?!

Август чуть приподнял брови и бесконечно снисходительным тоном, каким обычно говорят с рассерженными детьми, сказал:

— Делла, ты ведь не знаешь, какие задачи я решал. И сколько их было. Уверяю тебя, поначалу я преследовал цели, не имеющие отношения к секте. Возможно, это было некрасиво с моей стороны. Это сложный этический вопрос: андроиды очеловечиваются с людьми, или мы расчеловечиваемся с ними. Боюсь, я провалил этот экзамен. Хотя я планировал поступить честно. Но когда понял, что Анна лжет сознательно и будет лгать всегда, то несколько скорректировал свое поведение.

Я чуть не застонала.

— Ты ведь уже слышала, что у моей семьи сложные отношения с Гамильтонами? — спросил Август. — На первый взгляд кажется, что виной тому жадность деда. Но если разобраться, то со стороны Гамильтонов тоже было немало… инициативы. Наши споры связаны с Тарксом. Эту планету практически одновременно открыли мы и Гамильтоны, ничего не зная о действиях друг друга. Мы опередили их буквально на несколько дней, но решили повременить с регистрацией пару месяцев, когда должен был вступить в силу новый налоговый кодекс. А Гамильтоны подали заявку сразу. Конечно, инцидент не привел к конфликту — мы сами виноваты. Сберегая гроши, потеряли ценнейший рудник галактики. Но с тех пор мои родственники, живые и уже почившие, строили планы по возвращению этого сокровища. Когда наследником Таркса стал Виктор Гамильтон, весь клан Маккинби ликовал, потому что Виктор буквально бредил моей матерью. Но мама отказала ему и вышла за моего отца. Виктор Гамильтон так и не женился, а наследницей назвал свою сестру Эмму. Недавно он умер. У Эммы единственный ребенок — дочь Джоан. Разговоры о том, что Джоан подрастет, вот и будет мне невеста, начались, когда я еще учился в университете. Мне они категорически неприятны, я не люблю Гамильтонов, Эмма, пожалуй, единственное исключение. Но это не удивительно, она чрезвычайно умна. Однако всего моего уважения к ней не хватит, чтобы жениться на ее дочери. Джоан уже почти взрослая, учится на филфаке. Когда ты забросила лекции, я ездил в университет один. И она стала попадаться мне навстречу все чаще и чаще.

— А у тебя, конечно, по этому поводу развилась паранойя.

— Да нет, мне прямым текстом предложили воспользоваться случаем. Разумеется, насильно меня женить нельзя. Но я представлял, в какой ад превратится моя жизнь из-за уговоров родни. Избежать этого можно было единственным образом: жениться на ком-нибудь другом, кто не доставит мне хлопот. Логичнее всего было бы обратиться с такой просьбой к тебе. Нет-нет, просто зарегистрировать наш индейский брак. Это никак не отразилось бы на наших отношениях, образе жизни и обговоренных ранее планах на будущее. Удобно. Но я подозревал, что ты, когда родишь, захочешь помириться с Максом. Ведь раньше ты всегда прощала его. Да, конечно, твое решение вызвало бы неописуемое количество проблем, но все они решаемые. Не мог же я из соображений своей выгоды помешать тебе выйти замуж за любимого человека, к тому же отца твоего ребенка! Поэтому тебя как партнера я не рассматривал. И тут подвернулась Анна. Я понял, что она андроид, понял, что живет она с человеческим чипом. Конечно, это преступление. Но кто Анна — преступница или соучастница, фактически жертва? У андроидов есть подобие чувств. Ты не хуже меня помнишь Федора, который и в Бога верит, и смысл жизни ищет… Да, если честно, я сначала принял ее за беглого андроида. Улизнувшего, может быть, от утилизации. Я подумал, что она очень хочет жить, поэтому прикидывается человеком. В порядке самозащиты. И тогда меня осенило: можно жениться на ней. Я не собирался лгать ей. Я хотел предложить сделку. Она будет считаться моей женой, а я обеспечу ее безопасность. Я хотел отправить ее на Саттанг, к Федору. Тогда у нее появился бы друг, понимающий всю сложность ее существования. Да и Федору было бы повеселее. Если у нее возникнут проблемы с программами — есть Василий Князев, который легко их решит. Меня беспокоил единственный аспект: ее чип. Я не был уверен, что он поддельный. Могло оказаться, что он украден у реально существующей женщины. И как бы не вышло так, что я, заключив фиктивный брак с андроидом, оказался бы женатым бог знает на ком. Я навел справки. И тогда узнал все.

Мне безумно захотелось курить. А еще меня почему-то подташнивало от откровений Августа. Внутри все кипело и бурлило, и я ловила себя на желании поколотить его. Ну сколько, сколько можно врать?! Неужели он рассчитывает, что я поверю хоть одному его слову?!

— Ну что ж, поздравляю, — сказала я медовым голосом. — Свою личную проблему ты в итоге решил.

Август недоверчиво нахмурился.

— Как обычно, за мой счет.

— Делла, я четыре года плачу тебе деньги. Именно затем, чтобы решать свои проблемы твоими усилиями.

— Покажи мне пункт в нашем контракте, согласно которому я обязана решать твои личные проблемы. У тебя фобия на все, что связано с семьей, а в дурацком положении почему-то вечно оказываюсь я!

— Хорошо, — сказал Август, — можешь тоже решить за мой счет какую-нибудь личную проблему.

— Превосходно. У меня как раз такая проблема есть. Представляешь, мне надоела фамилия «Берг». Девичью я тоже не хочу. Я считаю, нам нужно обвенчаться, потому что твоя фамилия — именно то, что мне надо.

Августа передернуло.

— Нет, — резко ответил он.

Я рассмеялась. Кто бы сомневался!

— Делла, индейский брак, да и «отношения, приравненные к брачным» — для меня просто слова. И для тебя тоже. Мы оба не воспринимаем их всерьез. Это юридическая докука, но она не накладывает на нас обоих никаких обязательств. Другое дело — венчание. Для нас обоих это символ значимый. Я не могу согласиться на фиктивный брак, если он будет подтвержден в церкви.

— Ты ж не особо верующий?

— Это не имеет значения.

— Да не вопрос! — отмахнулась я беспечно. — Пусть будет не фиктивный. Приобрету не только фамилию, но и любовника себе. Ну и Огги обеспечу папашей. Ты, правда, редкостный зануда, но к этому я давно привыкла. Я еще и тебе наследника рожу, я теперь все могу.

Август отвернулся к окну. На скулах играли желваки. Я подглядывала за ним, даже не пытаясь скрыть ухмылку.

— Хорошо, — сказал он подчеркнуто ровно. — Брачный договор у нас есть, индейский брак зарегистрирован, можно обойтись без гражданской регистрации. Вернемся в Шотландию и обвенчаемся. Если хочешь тихой свадьбы, можно венчаться на Кларионе. Или на Сонно, как тебе будет угодно.

— Зачем же тихо? — Я уже откровенно издевалась. — А давай на Танире? Созовем все местное общество, гульнем на славу. Попросим Дэна Тэгги это организовать, он будет счастлив.

— Можно и на Танире, — тем же тоном ответил он. — Но, Делла. Я противник супружеских измен. Разумеется, никакой ревности. Но измена — это повод для расторжения брака.

— И это говорит парень, который перетрахал всю светскую тусовку Таниры?! — изумилась я. — Да у меня всего четверо партнеров было за всю жизнь!

— Первый — рохля и слабак, раз ты променяла его на пожилого мужчину. Второй — без пяти минут мафиозо, коррупционер по призванию и аморальный тип. Третий — авантюрист и пират. Четвертый — шанхайский император. Делла, меня пугают твои вкусы.

— Чем? — искренне удивилась я. — Тем, что я осознала — круче Юджина у меня все равно никого уже не будет, и решила остепениться?

Август промолчал, лишив меня знатного развлечения. Спустя несколько минут, все так же глядя в окно, он спросил:

— Ты это серьезно — насчет венчания?

— Спятил? — осведомилась я.

— Кто бы сомневался.

И в его голосе прозвучала явственная горечь.

* * *

Серый дождь.

Серые горы, у подножия которых стелилась серая дорога.

Подступали серые сумерки, и вдоль обочин включилась подсветка.

В искусственных желтых лучах деревья и кусты тоже казались серыми.

За двадцать минут мы не увидели ни одной встречной машины.

Мне не хотелось смотреть в окно. Там было холодно и мокро. Земной Сайгон был тропическим городом, и даже в сезон дождей он тонул в ярких, насыщенных красках. Впрочем, что это я о нем в прошедшем времени? Он по сей день стоит. Подумаешь, называется иначе. От смены имени он не перестал ни быть, ни быть тропическим.

А Сайгон галактический больше всего напоминал даже не Шотландию, а северную Канаду осенью. Странно, зачем люди поселились именно здесь? Ведь на любой теплой планете есть пояса умеренного и жаркого климата. Зачем они выбрали место похолодней? Да, я понимаю, здесь удобно с точки зрения логистики. Но жить-то тут чего ради? Почему нельзя устроиться на экваторе, где вечное лето?

И почему все колонии с шикарным промышленным потенциалом выглядят так убого?

Тоненько звякнул мой браслет, сообщая, что на чип пришел вызов. Я проверила — текстовое послание. Так-так. От Николса.