Великий экспериментатор

Солнце начало садиться, когда мы подошли к торсу великого полководца прошлого, ибо кем ещё мог быть этот предводитель монголов в старинных латах, ведущий за собой войска к победе и славе?

– Вот что, Грумио, – начал Турин, садясь в тень от статуи и прислоняясь спиной к большому валуну, – ты походи здесь и поищи, нет ли колодца. Как найдёшь, сразу мне крикнешь. Я же пока посижу немного, приду в себя. Нужно передохнуть, пока я совсем не раскис.

Я оставил его, потому что понимал, что он не в состоянии больше пройти. Только спасительная жидкость способна вернуть ему силы, и я в ней тоже очень нуждался. Я решил обойти военачальника и поискать место, с которого удобнее забраться на него, потому что он даже в полузасыпанном состоянии был наивысшей точкой близлежащих окрестностей. С него будут легко просматриваться дали во все стороны.

С противоположной стороны действительно можно было подойти почти вплотную к металлической обшивке. Находясь под устремлённой вверх дланью в перчатке, я вдруг почувствовал себя маленьким и незначительным, хотя комплексом неполноценности не страдал. Такая ручища могла бы прихлопнуть меня точно муху. Эта статуя воистину когда-то была гигантской. Убедившись, что, помимо изваяний воинов, вокруг будто бы ничего и нет, я всё же решил отправиться на разведку к одной из статуй поменьше, вернее, к целой группе из десятков воинов с копьями. Спускаясь с откоса, я загляделся на них и обо что-то зацепился правой ногой, споткнулся и поехал по песку, теряя равновесие. Под моим весом песок осыпался всё больше, так что я вполне благополучно съехал вниз, только сандалии пришлось вытряхивать.

Пока я шёл до копьеносцев, мне вдруг пришло в голову, что весь этот песок, которым тут всё было полузасыпано, не мог иметь природного происхождения, ведь мы были в самом сердце гобийской степи, где почва камениста, но не песчанна, где также встречаются и залежи глины, и вполне благополучно растут себе некоторые кустарники, например, тамариск. Не означало ли это, что его навезли сюда специально, чтобы засыпать эти фигуры? Только вот дело не было завершено. Может, песка не хватило или финансы закончились у того, кто всем этим занялся, и погребение статуй так и осталось завершённым наполовину. Обязательно поинтересуюсь этим вопросом у первых встреченных нами монголов, а если они не знают, так в туристической конторе.

Добравшись до первого воина из десяти, я обратил внимание, что в высоту все статуи чуть больше человеческого роста, где-то метра два с половиной, и что у каждой рука с копьём находится в несколько ином положении, нежели у соседа. Если пробежаться взглядом от первого до десятого, то можно было уловить некое движение совершаемого броска. Готов поспорить, что у группы лучников напротив то же самое наблюдаемое явление окажется в положении тетивы лука. Итак, вся эта композиция первоначально была задумана со смыслом. Всё-таки стоило ещё осмотреться и у лучников на всякий случай, но я подумал, что и мне сейчас тоже необходимо срочно сесть. Я должен был иметь передышку хотя бы в несколько минут. Эта заминка ничем не повредит ни мне, ни Турину. Я пристроился у ног воина в тени так, чтобы садящееся солнце было скрыто статуей. Ночь будет ясной, значит, я смогу произвести необходимые замеры и установить, пусть даже и приблизительно, где мы всё-таки находимся.

Пробудился я от равномерного покачивания, точно находился в лодке. Какое-то время даже продолжал думать, что плыву по морю, пока не спохватился, что никакого моря не может для меня быть, потому что я с другом нахожусь в Монголии. Тогда-то в нос и ударил резкий звериный запах, и понял я, что вовсе никуда не плыву, а что это меня несут, причём так, что я почти не мог пошевелиться. Во рту было сухо, язык распух, и с трудом приоткрыл я отяжелевшие веки. Взгляд мой уткнулся в рыжий шерстяной ковёр. Вот, откуда исходил запах. Меня зачем-то закатали в звериную шкуру и теперь куда-то тащили. Я повернул голову и почти что уткнулся носом в обвисшую грудь с коричневым соском. Вскинув взгляд вверх, я увидел морду орангутана, посмотревшего на меня вполне осмысленно, как подобает человеку, и этот контраст несоответствия между разумностью в глазах и внешним обликом так ударил по моему ослабевшему организму, что я потерял сознание.

Глава II. Пленники

Я пришёл в себя в комнате с низким купольным потолком. Такое помещение я уже когда-то видел в музее в зале под названием «домовая церковь». Мощная кладка стен и невысокие, но широкие пространства. В одних дворцах они служили домашней молельней, в некоторых замках могли быть складом для пороха или винным погребом, а видел я и такое. Лежал я на мягкой постели, но сильно пахло животными. Я повернул голову направо, увидел лежащего по соседству Грумио, а на ночном столике между нами графин с водой и пару стаканов. Я сразу всё вспомнил, а от слабости у меня даже затряслись руки. Пить хотелось неимоверно, и я поспешил налить себе первый стакан, но всё же не забывал, что пить стоит по чуть-чуть, иначе станет плохо. Какое-то время я только и мог, что смаковать вкус воды в каждом глотке.

Сухость во рту прошла, соображать голова стала лучше, и с ещё одной порцией в стакане уселся я поудобнее на своей постели, дабы более внимательно осмотреть комнату, в которой находился. Постельное бельё было слишком застиранным, но чистым. В ногах лежала свёрнутая верблюжья шкура в качестве тёплого одеяла. Пол полностью был застлан такими же шкурами, и на нём, повернувшись спиной к низким топчанам, служащих нам кроватями, играла маленькая обезьянка. Возможно, детёныш макаки или мартышки; в обезьянах я не был силён. На вешалке у стены висела наша верхняя одежда, а под нею аккуратно стояли сандалии. Ни в одной из стен не было и намёка на дверной проём. Тогда я подумал о наличии люка и провёл глазами по потолку, но также ничего не обнаружил среди древней кладки. Я сделал ещё пару глотков из стакана.

Грумио я решил пока не будить. Возможно, он уже попил до моего пробуждения, а в отдыхе нуждался больше моего, так как из строя я вышел раньше. Наверняка ему удалось найти помощь. Потому мы и здесь. Только какое-то странное гостеприимство нам оказали, поместив неизвестно куда без окон и дверей, словно пленников, точно мы не в нейтральной Монголии, а на вражеской территории. Но хотя бы зачатков человеческого милосердия наши спасители не лишены, иначе не стали бы устраивать нам такие постели, чтобы мы могли прийти в себя в комфортных условиях. Это склоняло меня к мысли, что здешние хозяева не симпатизируют врагу. Всё-таки достаточно необычно при пробуждении увидеть не человеческое лицо, а детёныша обезьяны. Я бы подошёл, если бы был точно уверен, что животное, пусть и маленькое, не кусается.

Допив, я отставил стакан обратно на столик, при этом получился довольно громкий стук, так как столик оказался не деревянным, а, похоже, каменным, просто был оббит клеёнкой под фактуру дерева. На звук маленькая обезьянка сразу обернулась. У неё оказались такие любопытствующие глазёнки на мордочке, точно это и в самом деле был маленький ребёнок. Я попробовал подозвать её свистом, но она никак не среагировала, снова отвернувшись, и мне лишь мельком удалось заметить, что её лапы заняты какими-то кубиками. Над странностями всего меня окружающего мне не удалось задуматься, потому что Грумио, перевернувшись на спину, глубоко вздохнул и проснулся.

– Мне снилась гигантская обезьяна, – с трудом молвил он, и я догадался, что он ещё не пил, и поспешил налить и ему стаканчик.

– Не знаю, как насчёт гигантской, а вот малютку ты можешь увидеть прямо здесь и сейчас, – отозвался я, протягивая ему стакан, и предупредил. – Залпом не пей.

Он сел и стал отпивать понемногу, и тоже, как и я, в эти мгновения мог думать только о воде. Я понял, что ему стало лучше, как только его глаза начали шарить по сторонам. Тогда я посчитал, что он в состоянии отвечать на вопросы, и уже собирался рот открыть, чтобы поинтересоваться, знает ли он, где мы находимся, но Грумио опередил меня.

– Эта обезьянка что, складывает кубик-рубик?

Я обернулся и увидел, что да, действительно, детёныш макаки или мартышки, теперь переменивший позу и сидевший к нам полубоком, крутит-вертит эту известную всем головоломку. Не каждому взрослому человеку по силам справится с подобной задачей, пальцы же этого животного так и мелькали. Вот кубик был собран, тогда малыш или малышка разломала игру на сегменты и начала собирать заново. Казалось даже, что обезьянка закусывает нижнюю губу, как некоторые люди, когда погружаются в какое-нибудь дело, требующее концентрации внимания. Я отметил, что и другие кубики у её задних лап были игрушками Рубика. В её быстрых и будто бы осмысленных движениях было что-то противоестественное, и я отвёл взгляд.