Великий и Ужасный 6

Да, теперь решение многих политических вопросов в дюжине стран, на которые раскололась Федерация будет зависеть от того, кто первый добежал до российского посольства, а целая плеяда месторождений полезных ископаемых перейдет в собственность российских компаний — в счет уплаты контрибуции. Да, османы вывели остатки своих войск, прислали официальную ноту с извинениями и разъяснениями, и даже — голову аги янычар Керема Бюрсина, в медовой бочке. Мол, это была личная инициатива главы капы-кулу, невиновные наказаны, непричастные — награждены. Давайте перевернем страницу, сядем за стол переговоров.

Но это была не победа. Поэтому — прием, а не триумфальный парад…

А для народа — три выходных дня и гуляния за царский счет. Ну и награды — от щедрот государевых. На звания, ордена и пожалования Грозные никогда не скупились, осыпая милостями тех, кто доказал свою верность. Не только покарать злодеев, но и обласкать героев — это необходимость, ведь на одном страхе Империю не построишь… На одной ласке, впрочем, тоже.

Федор Иванович протянул задумавшемуся отцу царский обруч:

— Папа?

— Да, да… — царь всея Руси взял символ власти и надел на голову, пошевелил бровями, приспосабливаясь к холодной металлической тяжести. — Неудобно, жутко неудобно. А что, гости прибывают?

— Почти все прибыли.

— И орк прибыл?

— Орка пока нет, но я уточнял — вот-вот будут. Эльфийка ему галстук подобрать пытается.

В дальнем углу фыркнул Василий, который развалился в кресле, закинув ногу на подлокотник.

— Чего ты? — Дмитрий склонился над прозрачным монитором на массивном рабочем столе, который стоял у окна, и теперь наблюдал за гостями через десятки и сотни глаз камер наблюдения, оптику дронов, боевых роботов и бронешлемы охраны.

Толпа перетекала из коридора в коридор, из зала в зал. Настоящее море роскошных платьев, изысканных костюмов, парадных мундиров с орденами и эполетами… Взгляд принца вылавливал среди них знакомые лица человеческих аристократов: Голицыны, Шереметевы, Трубецкие, Демидовы, Строгановы, Ермоловы, Цициановы, Разумовские, Радзивиллы, Сапеги, Адашевы, Глинские, Кочубеи, Юсуповы… А еще — куда более колоритные фигуры эльфийских владетелей из Ород-Рава и дородных, с окладистыми бородами старейшин кхазадских кланов.

— Орк в галстуке! — соизволил объяснить свое веселье Василий Иванович. — Чудовищно.

— А оркский князь — это не чудовищно? — вздернул бровь Дмитрий.

— Довольно, довольно, Дима, — царь махнул рукой. — Бывали у нас оркские князья и троллиные бароны. Пусть давненько — но бывали. Конечно, наш Бабай почище любого из них будет, но — не драматизируй. Тем более… Хм! Пройдемте, пора принимать гостей.

Это «Хм!» заставило царских сыновей переглянуться. Но — медлить было нельзя, пренебрежение к аристократии, даже в такой мелочи как опоздание на несколько минут, могло дорогого стоить.

Стоило царю и царевичам выйти из личного кабинета Государя, как проворные слуги мигом принялись наводить на них лоск, стряхивать несуществующие пылинки с одежды, поправлять прически. Издевательства Грозные переносили стоически. Спустя секунд тридцать, по коридорам дворца, где у каждого окна и каждой двери замерли опричники в полном боевом облачении, Грозные скорым шагом прошли в Грановитую палату.

Вместо опричников тут у трона и вдоль стен дежурили рынды в высоких шапках и с церемониальными топориками, золоченые фрески слепили глаза, отражая свет от великолепных паникадил, дворцовые чины уже расположились вокруг трона в положенном порядке, а завидев Государя и его сыновей — склонили головы. В нынешнем дворцовом церимониале этого было вполне достаточно.

— Всё ли готово? — спросил Иоанн Иоаннович Грозный и, дождавшись утвердительного кивка от набольшего боярина — конюшего Барятинского, по ступеням поднялся к трону.

Сыновья расположились по обеим сторонам от отца — стоя. Дмитрий и Василий — справа, Федор — слева.

— Приступайте! — махнул рукой государь.

Невидимый хор грянул «Творение царево». Отворились золотые врата. Прием начался.

* * *

Статус особых гостей Династии давал вполне ощутимые преимущества. Самый главный кайф для меня заключался в возможности подождать здесь, в уединенном эркере. Стоять, смотреть в окно на заснеженный Кремль, на суетящуюся внизу полицию и их шикарные электробайки, и на толпу мерзнущих журналистов внизу, и радоваться, что у меня есть еще минуточек пять до того, как придется шествовать в Грановитую палату и огребать по полной… То есть — пожинать бурю. Довыёживался, урук. Настало время на серьезных щщах делать из себя героический вид и подставлять грудь для наград.

Вот не верю я в то, что наш царь-государь мне какую-нибудь пушдуг бубхош бууб не подложит! Делов я наворотил будь здоров, да и обнаглел до безобразия. Мне этого не простят, однозначно!

— Только не говори мне, Бабай, что думаешь о побеге! — прозвучал самый приятный голос в мире. — А ну, повернись ко мне, чудовище мое ненаглядное, я тебе все-таки галстук придумала!

— То-о-о-олько не-е-е-е… — я был готов сопротивляться до последней крайности, потому что галстук и урук — это как Биба и Боба… Но потом я сфокусировал вгзгляд на Эсси и сказал совсем другое: — Ух! И чего это я в тебя такой влюбленный?

— Да-а-а? И бабочку дашь прицепить? — она приняла несколько изящных поз и склонила голову, поглядывая на меня своими блестящими глазками, а я едва ли не облизывался.

Ну как? Алое платье с открытыми плечами, корсет или лиф — я черт знает, как оно называется, но тонкую талию эльфийки — подчеркивает, и грудь смотрится очень даже! Волосы уложены в высокую прическу, так что точеная шейка открыта, и ключицы вот эти у-у-у-у…

— Ау? Вы еще тут, га-а-аспадин походный атаман? — рассмеялась девушка. — Вы со мной?

— С вам, весь ваш, и вообще — да!

— Что — да?

— Я сбежать хочу. С тобой.

— Терпи, урук, атаманом… А! Ты уже! Всё равно — терпи. Не можем мы от царя сбежать. Иди лучше сюда, я тебе бабочку прицеплю и косички заплету. Да иди ты к зеркалу, не стесняйся! Чего ты как… Как… Как маленький!

— Йа-а-а? — маленького я терпеть был не намерен, так что подхватил эльфийку и вместе с ней одним прыжком оказался у зеркала. — И ничего я не маленький! Оп-па! Какая хитрая лаэгрим! Всё продумала, да? Пока урук отвлекся на… На… На всё вот это вот, она засандалила мне бабочку на шею! Кра-а-асную!