Великий князь Владимирский
Шрифт:
— Да, Великий князь.
— Знаешь, как тебя называют за глаза? — спросил Федор Жданович на обратном пути.
— Нет. Как? — заинтересовался я.
— Ростислав Топитель.
— Я слышал Ростислав Кровавый, Ростислав Грозные Очи, Ростислав Губитель, — поделился Казимир.
— Ростислав Добрый или Ростислав Великий не слышали?
— Нет! — в один голос ответили спутники и заржали.
В Галиче меня ждали венгерские и польские послы. Просили вернуть, за выкуп, их королей и мира. Насчет правителей порекомендовал договариваться с раками в Угре, а мир принял. На условиях выплаты контрибуции. Она включала по 50 тонн хорошего железа, 10 тонн меди и 1 тонну олова, для каждой из стран. Так же с моих купцов на их территории не должны были взымать никаких поборов. Потом обсудил отдельно с каждым из послов вопрос о границе. С венгром договорились быстро, несколько приграничных
— Пожалуй, я не буду мириться с Польшей, — наконец заявил ему. — Сейчас вы не способны защитить даже курятник у самого захудалого смерда. Кого не добили монголы, перебил я. Так что повоюем. Север Польши и запад отдам немцам. У них вечно не хватает земли, юг венграм, а все остальное отойдет Миндовгу. Смердов переселю к себе, после нашествия земля опустела. Примут православие и забудут, что были поляками. Знать продам в Крыму, египетскому султану очень нужны мамлюки и евнухи. А княжеских жен и дочерей отошлю половцам, кочевникам нравятся полячки, красивые и покорные. Да, так и сделаю. Переговоры закончены, убирайся!
Перепуганный посол пошёл на попятный и подписал договор. Каждая из сторон осталась при своем.
В Белую Гору прибыли только в начале июля. Распустил помещиков, которым заранее выплатил положенное и направился в замок. У крыльца стояли ближники, во главе с Анной. Она держала за ручку сына, который смешно раскачивался на ножках.
— Пошел? — спросил, обнимая жену.
— Пока только стоит, не ходит.
Подошел к Верее, обнял и махнул рукой слугам. Те занесли ящик.
— Там Илья.
Женщина упала на ящик и заголосила. Рядом стоял Дружина и гладил дочь по плечу. По лицу старого катились слёзы. Не стал им мешать, в горе хочется побыть одному, я это хорошо знаю. Повел своих в терем, пригласив остальных вечером на пир.
До самой даты начала Собора, решал накопившиеся проблемы, не приседая. Первым делом посетил все три лагеря. Федор Горелый навербовал уже больше тысячи новичков и усиленно их гонял. В самом лагере все было по-старому. Трактиры завлекали вкусными запахами, веселые девицы сидели на лавочках у борделя и зевали, после бурной ночи, около столовой суетилась обслуга, готовя ужин, лекари копались на своем складе, сортируя развешанные на веревках пучки трав. Иногда приятно осознавать, что некоторые вещи остаются незыблемыми.
У Сыбая, под Муромом, дела шли похуже. Многие беженцы вернулись в родные края, освобожденные Бачманом и Ильхам-ханов от монголов. Так что набрать он смог только пять сотен. Но зато у самого Сыбая явно был талант к обучению, и его парни выглядели убедительнее, чем у Федора.
Чудин, в лагере под Стародубом, находился посерёдке, набрав 800 человек. То ли ему достались ветераны пожиже, то ли он сам был не очень, как командир, но его терция напоминала больше толпу смердов, чем бравых вояк. Посмотрю, если не произойдут перемены к лучшему, поменяю его на более способного. Есть люди, которые отлично себя показывают, служа под чьим-либо началом, но как самостоятельные командиры оказываются некомпетентны.
Количество помещиков росло медленно. Наверное, большинство пригодных я уже привлек, не так уж и много сейчас осталось хороших воинов. Сейчас у меня было несколько сот готовых поместий, некоторые освободились из-за потерь в боях. А вот претенденты на них отсутствовали.
Стены Белой горы поднялись до запланированных 12 метров, теперь доделывали башни. Собор расписали, и епископ Кирилл его освятил. Рядом строили, из любимой греком плинфы, жилище для митрополита. Площадь перед собором немец почти уже замостил. По периметру площади расселились самые уважаемые и богатые жители. Дом цехов, наконец-то, стал обрастать стенами, на университетских зданиях собирали крыши.
В августе вернулось посольство из Константинополя и привезло томас. Довольный Кирилл готовил Собор священнослужителей, для избрания митрополита, которого не было на Руси уже два года, из-за известных событий. За заточение новгородского епископа он меня попенял, но больше для вида. Видимо ему самому этот отморозок не больно и нравился. В приватной беседе епископ сообщил, что будет добиваться лишения сана новгородца на церковном Соборе, что я горячо поддержал.
Много времени проводил с тиуном Григорием. Тот знал изрядное количество хороших управленцев. Их вызывали, проводили беседу и если меня все устраивало, отправляли во все концы моей земли, наводить порядок
и укреплять центральную власть на местах. Капля в море, но хоть что-то. Мы оба возлагали большие надежды на Земской Собор, который и подготавливали вдвоем, в основном. Конечно, привлекались и другие: бояре, епископ, главы цехов, но главная работа ложилась на тиуна и его людей. Вокруг себя он собрал самых одаренных, я периодически выдёргивал одного-двух, для своих нужд. Григорий морщился, но терпел, так как такие выемки я позволял себе раз в год, или в два.С самого первого дня, после возвращения, приказал Иоанну построить здание, способное вместить большое количество народа. Пока из дерева, потом возведем каменное. В городе и замке просто не было помещений, способных принять всех делегатов в одном месте. В начале сентября его уже отстроили и сейчас занимались отделкой, на скорую руку. А депутаты от городов начали прибывать. Расселял их, где только мог. Придется пристроить специальную гостиницу, повышенной вместимости.
Одним из первых заявился князь Мстислав Давыдович, с разноплеменной свитой. В ней, кроме русичей, были греки, армяне, еврей, венецианец и половец. Я, отправляя ему приглашение на Собор, думал, что откажется. Далеко, да и он, как-бы, независимый правитель. Но князь отнесся с полной серьезностью к предстоящему событию и, оставив княжество на старшего сына, отправился на север. Пображничали, само собой, и неожиданно, во время хмельных бесед, он открылся мне с другой стороны. В отличии от большинства, знакомых мне лично князей, Мстислав Давыдович понимал необходимость перемен и готов был их поддержать. Приятная неожиданность. Многого от него не жду, но даже малая помощь и поддержка сейчас важны. Посмотрим, как оно обернется дальше. Обман и предательство всегда сопровождали политику, а в нынешнее время они перестали даже осуждаться, став чуть ли не добродетелями для властителей.
Открывал Собор епископ Кирилл. Отслужил молебен и произнес проповедь, призывая собравшихся работать на благо всей Руси, забыв про личные амбиции и стяжательство. Потом выступил я и обрисовал свое видение задач, стоявших перед делегатами. Самой первой и главной являлось создание Сборника законов, единого для всей земли, основанного на Русской правде, сложившихся традициях и государственных интересах. Дело это долгое и муторное, но крайне важное, так что начать необходимо немедленно. Кроме того, предложил обсудить и закрепить в законодательстве статус городов, цехов, церкви, военной корпорации и смердов, перечислив их права и обязанности. Так же нуждалась в обсуждении единая система налогообложения, учитывающая интересы как правителя, так и подданных. Необходимо было найти ту грань, когда государство не ослабнет, а подданные не пойдут по миру с протянутой рукой. Особую роль отводил на создание местного самоуправления, способное решать локальные задачи, не превращаясь при этом в анархическое вече или разбойничью шайку. Предложил наделить депутатов Собора определенными полномочиями, закрепив их статус законодательно (что-то типа депутатов Съезда в СССР). И на последок, введение майората, предотвращающее дробление земель и создающее условия для зарождения капитализма. Мануфактуры, например, уже начали появляется на Западе, но на Руси для них не было свободных рук. Огораживание, как в Англии, нам не к чему, однако оставшись без наследства младшие сыновья вынуждены будут искать себе применение вдали от родных деревень, в армии, мастерских или на гражданской службе у меня.
Продлилось все действо до 25 октября. Поначалу, некоторые не понимали, для чего все это нужно, другие пытались извлечь личную выгоду, вопреки проповеди епископа Кирилла. Но медленно и со скрипом дело двигалось. Результатом стали следующие решения:
1. Майорат ввели на всей земле, от княжеской семьи до избы смерда.
2. Белогорское право, получили бывшие столицы княжеств и крупнейшие города. По сравнению с Магдебургским это были сильно урезанные права и привилегии для городов, но до этого у многих из них и того не было, особенно на востоке Руси.
3. Православная церковь оставалась главенствующей на всей территории государства. Мусульмане и католики могли иметь свои мечети и костелы, а также не ограничивались в правах, но вести прозелитскую деятельность среди остального населения им запрещалось. Финансирование церкви осуществляется из княжеской казны (10 % от полученных налогов) и на пожертвование прихожан.
4. Налоги установили в размере 10 % от дохода для всех, от городов до смердов. Таможенные сборы на ввозимые товары, составляли такой же процент. На такие товары как железо, свинец, медь, олово и соль, сбор был понижен в 2 раза. Повышение налогов и сборов могло произойти только по единогласному решению Земского собора.