Великий магистр

–  ...Но ведь ты вернешься?
– в который раз спрашивала она, растеряв царственное спокойствие и превратившись просто в любящую женщину: спустившись с заоблачных вершин на землю, Анна с неожиданным удивлением обнаружила насколько прекрасна и благодарна эта роль. Гуго де Пейн, сам не ведая того, наполнил ее мир жарким солнечным огнем любви, пробудил спящее в ней женское начало. И его, истосковавшаяся в печальной клетке одиночества душа, также расцвела и преобразилась.

Да, конечно, он вернется, не может не вернуться, когда выполнит то, что уготовлено ему судьбой. В шепоте слов, в шелесте листьев за распахнутым в ароматный сад окном, в сиянии сверкающих звезд и отблесках луны, в бездонных глубинах сверкающих глаз, - всюду звучала небесная мелодия, слышимая только ими. И уже не к человеческой высоте счастья подошли они, а к высшей, напоминая своим обликом полубога и нимфу. И сошли с гор снежные лавины, и извергли вулканы огненную лаву, и сотряс ураган лесные массивы, приветствуя возлюбленных своих сына и дочь...

Наступил последний день пребывания Гуго де Пейна в Константинополе. Он уже простился с Анной Комнин, и прощание это прошло не так тяжело и горько, как он предполагал. Они оба знали, что новая встреча - близка, а путь друг к другу - уже пройден. И теперь все зависит только от них самих...

А накануне, Гуго де Пейна с трудом разыскал Филипп де Комбефиз, явившийся в гостиницу. Он обратился к нему с неожиданной просьбой: вытолкать в шею с парома всех паломников, которые прилепились за долгие месяцы путешествия к отряду де Пейна, и разместить на их место рыцарей Комбефиза с дорожной поклажей.

–  Мне необходимо как можно скорее добраться до Иерусалима, - настойчиво убеждал де Пейна прославленный воитель.

–  Понимаю вас, но это невозможно, - решительно отказал Гуго.
– Мы обещали защиту паломникам на пути к Иерусалиму.

–  Невелики птицы. Мы - рыцари - должны, помогать друг другу.

–  Всякая птица - божья.

–  Жаль!
– Комбефиз понял, что дальнейшие уговоры бесполезны и поднялся.
– Я рассчитывал на вас.

–  Я готов оказать вам любую другую услугу.

–  А я, несмотря на нашу невозможность договориться, все равно рад нашей встречи. До скорого свидания в Иерусалиме!

–  Надеюсь, оно будет таким же приятным, - и рыцари, пожав друг другу руки, разошлись в разные стороны.

Товарищи Гуго де Пейна уже покинули гостиницу, собравшись в бухте Золотого Рога. Готовый к отплытию паром, осевший под тяжестью скопившихся на нем людей, удерживали туго натянутые канаты. Но на самой пристани творилось что-то непонятное. Огромная толпа людей, насчитывающая не менее полутора тысяч, взяла пристань бухты Золотого Рога в полукольцо, закупорив все входы и выходы. Словно морской прибой, толпа то напирала на пристань, то отливала обратно, будто выполняя чьи-то приказы. Люди галдели, выкрикивали что-то, указывали на паром руками, но пока не проявляли особой агрессивности. Обитавшие в бухте нищие, праздные зеваки давно разбежались, встревоженные этим невесть откуда налетевшим осиным роем. Даже стражники морского логофета, охранявшие пристань, поспешили покинуть свои посты и удалиться на безопасное расстояние. А объяснялось все просто: эту толпу из генуэзского квартала Константинополя привел в бухту Золотого Рога Чекко Кавальканти, не пожалев ни средств, ни красноречия, чтобы попытаться блокировать рыцарей и их отплытие. Толпа была вооружена и короткими мечами, и ножами, и просто палками; мелькали в ней и профессионально обученные латники Чекко, которые умело управляли всей этой людской массой, настраивая ее против рыцарей. Да и сам бритоголовый генуэзский дож, со шрамом от виска к переносице, находился тут же, выжидая нужного момента.

Людвиг фон Зегенгейм распорядился обезопасить подступы к парому. На причале он выставил оцепление, сдерживающее толпу: слева - оруженосцев и слуг графа Норфолка и Андре де Монбара - шесть человек; справа - восемь кабальерос маркиза де Сетина, во главе с худощавым идальго Корденалем; а в центре, где толпа особенно напирала, намертво стояли двенадцать копейщиков Бизоля де Сент-Омера, которыми распоряжался его главный оруженосец Дижон. В резерве также находилось еще около двадцати человек, включая слуг, поваров и наиболее дееспособных паломников. Да и все рыцари, в полном боевом вооружении, стояли наготове. Зегенгейма, принявшего на себя руководство, более всего беспокоило отсутствие Гуго де Пейна и Виченцо Тропези с его молодой супругой. Итальянцы еще ранним утром незаметно покинули гостиницу, по свойственной влюбленным беспечности, и теперь Людвиг сильно сомневался, что им удастся пробиться к судну. Одно было непонятно: почему Чекко Кавальканти не отдает приказ к штурму причала? Обстановка, между тем, все более накалялась.

Гуго де Пейн, со своим оруженосцем Раймондом и двумя слугами из Маэна Жаном и Пьером, подошли к бухте Золотого Рога, когда передние ряды в толпе начали угрожающе надвигаться на копейщиков Бизоля де Сент-Омера. Дижон скомандовал опустить копья, и толпа попятилась.

–  Это не похоже на торжественные проводы: ни цветов, ни музыки, произнес Гуго де Пейн.
– Давайте продираться сквозь этот сброд.

Он, а за ним Раймонд и слуги, врезались в задние ряды, расталкивая генуэзцев, навешивая пинки и тумаки, от которых трусоватые торговцы стали поспешно отскакивать. Решительный натиск с тыла принес успех: словно разрезающая волны лодка, Гуго де Пейн со своими людьми прошел сквозь толпу и присоединился к рыцарям.

–  Что здесь происходит?
– спросил он, не обращая внимания на злобные выкрики.

–  Чекко Кавальканти взбаламутил генуэзский квартал и осадил пристань, ответил Людвиг фон Зегенгейм.
– А Виченцо и Алессандра исчезли. Я думаю, они где-то неподалеку, но не решаются пробиться к нам.

–  Конечно, это было бы для них самоубийством, - вставил Роже де Мондидье, зорко всматриваясь своим единственным глазом в толпу.

–  Кавальканти нужны они, а не мы, - сказал Гуго.
– Но мы не можем оставить их здесь и перерубить канаты.

–  Никто этого и не предлагает, - проворчал Бизоль.

–  Есть предложение, - произнес Зегенгейм.
– Разделить наших людей на три группы - по пятнадцать-двадцать человек, и тремя клинами врезаться в толпу, рассечь ее на части и рассеять.

–  Один мой Джан может изуродовать добрую сотню этих паршивых итальяшек, - заметил князь Гораджич.
– Давайте-ка запустим его в самую гущу?

–  Когда толпа разрежется на три части, - продолжил Людвиг, - образуются коридоры, в один из которых, если они где-то рядом, смогут проскочить наши друзья, Виченцо и Алессандра.

–  Несомненно будут жертвы, - подумав, ответил де Пейн.
– А мне бы этого не хотелось. Не забывайте, что мы находимся на суверенной территории Византии, и вся власть здесь принадлежит василевсу Алексею Комнину. Что он скажет, если в бухте Золотого Рога прольется кровь?

–  А что он скажет, если эта обезумевшая толпа ринется на нас?
– спросил маркиз де Сетина.
– Они сбросят нас в море.

В это время, пущенный кем-то камень просвистел над его головой. Тотчас же посыпались и другие камни, и рыцари подняли щиты. Один из кабальерос на правом фланге упал, обливаясь кровью; закачался, но устоял на ногах оруженосец Зегенгейма - огромный венгр Иштван, камень лишь скользнул по его виску. Раненого кабальероса паломники поспешно перетащили на паром.

–  Решайте, - обратился Зегенгейм к де Пейну.
– Время не ждет. Каменная война не в нашу пользу. Они способны разворотить всю бухту.

–  Пустите-ка несколько стрел над их головами, - сказал де Пейн, и граф Норфолк быстро передал приказ ждавшим в резерве за их спинами лучникам. Выпущенные в воздух стрелы немного отрезвили толпу, и она снова попятилась. Возвышавшийся над людским морем бритоголовый Чекко, выдвинулся вперед и громким голосом прокричал:

–  Выдайте нам преступника, осужденного генуэзским судом - Виченцо Тропези, и девушку, а сами можете плыть куда угодно!
– на губах Кавальканти играла зловещая усмешка. Бизоль де Сент-Омер неподражаемо далеко плюнул в его сторону.

–  Это хорошо, - промолвил Гуго.
– Он думает, что мы прячем их на пароме. Или не уверен в этом. Когда противник в чем-то сомневается - это уже плюс.

–  Я вижу их, - произнес вдруг, молчавший до этого Андре де Монбар. Только не поворачивайтесь к морю, не привлекайте внимания.

Он отвел Гуго де Пейна в сторонку, за спины выстроившихся возле парома лучников, и указал на две далекие точки - в полумиле от судна.

–  Смотрите! Они плывут от той скалы, которая укрывает вход в залив, встревожено сказал Монбар.