Великий менеджер или Мастер влияния

И какая мощная Сила рождается в тебе, когда ты принимаешь этот страх и принимаешь Бытие, и не впадаешь в панику или истерику. И теперь он понял, откуда черпали свою мощь пророки и победители. Когда ты соглашаешься с подобной трансформацией и открываешься Силе, тогда Бытие становится для тебя Событием. И сила входит в тебя. И овладевает тобой. И ты становишься Силой. И в тот момент личность его умерла. И родилась Сила, воплощенная в Мастере

На этом заканчивается свиток 'Предание Мастера'.

Арчибальдушка некоторое время всматривался в свиток, наблюдая за тем, как его пергаментно-бурая поверхность, превращаясь в тусклое свечение, медленно растворяется в разреженном пространстве. Ощущение этой разреженности проявлялось как ощущение одиночества - словно ему передалось ощущение Мастера и только что прочитанного текста. Легкое беспокойство мелкой рябью пробежало по поверхности его души и растворилось в ее смутных глубинах. Быть может, так чувствует себя человек, покинутый всеми и брошенный на произвол своего одиночества, отрезанный от общества людей, пребывающих в мире огней, беспечной радости, дружбы, разговоров и пусть даже пустых обещаний, но все-таки хоть какого-то, но участия в жизни друг друга. Ребенок, которого не позвали на праздник - таким он представлялся сам себе в этот момент - беспомощным, недоуменным, растерянным.

– Змей-ей, - сдавленным голосом позвал он, но и эхо не ответило ему ЗВУК провалился в пустоту, и даже не всколыхнулось разреженное пространство.

'Мудрость приумножает печаль', - вспомнилось грустному ученику. Он зажмурился, чтобы хоть как-то собраться с мыслями и сконцентрироваться на том, что происходит, а когда открыл глаза, то обнаружил себя лежащим на полинялом диванчике в своей комнате - крохотной ячейке, затерявшейся среди мрачно-бесконечных лабиринтов жилищно-коммунального бытия. Пространство комнатушки слегка вибрировало и покачивалось, но вскоре все встало на свои места, и Арчибальдушка спокойно осмотрелся. Предметный мир привычной реальности оставался таким, каким он его покинул, отправляясь в свое магическое путешествие.

Сгущались сумерки. Арчибальдушка ощутил внезапную усталость. Он потянулся, зевнул и без долгих размышлений погрузился в сон.

ЧАСТЬ II

ШКОЛА ВИЗИОНЕРОВ

ШКОЛА ВИЗИОНЕРОВ

Звук, пришедший с улицы, проник в его голову, затем он ощутил свое тело и понял, что находится в этом мире. Он проснулся. И когда понял, что проснулся, открыл глаза. Солнечное утро тихо плескалось у его ложа. Начиналась новая эпоха нового дня. Было воскресенье.

Арчибальдушка, свежий, исполненный сил и спокойствия, неторопливо, даже почти что медитативно, потягивал свой утренний кофе со сливками и посматривал в окно. За окном шла обычная московская жизнь. Она именно шла, потому что московская жизнь идет только в воскресенье, по остальным дням она проносится.

Ему понравилось это уютное спокойствие отдыхающих в тиши переулков, но в этот раз он против своего обыкновения не стремился предаться dolce far niente (сладостное ничегонеделание - ит.
– при. Авт.) на своем вожделенном диванчике. Его тянуло наружу. Слабый импульс беспокойства, невесть откуда просочившийся в его инертное тело, никак не хотел исчезать. И Арчибальдушка вскоре решил признаться себе в том, что он хочет выйти из дома. Куда? Зачем? Этого он не ведал, но чувствовал свое желание все более и более явно. 'Быть может, прогулка во внутреннем мире вызывает ностальгию по миру внешнем, его предметной, обыденной реальности?'. 'Отчего же нет?
– сам себе ответил, довольный своей психологической проницательностью, Востриков, - вполне быть может', - стремительно оделся и вышел на улицу.

'Ну и что же дальше?' - последовал очередной вопрос.

Пространство на какую-то долю секунды сжалось, искривилось и вновь приняло свой обычный облик. Впрочем, это могла быть и иллюзия.

Между тем ноги Арчибальдушки словно бы сами собой направились в сторону Трубной площади, которую он благополучно и пересек, попав на Неглинную улицу. Хотя день еще только начинался, но даже в воскресенье утро можно предположить некоторое оживление в центре

Москвы. Да и предполагать не надо, так оно обычно и бывает. Но вся странность того утра заключалась в том, что Арчибальдушка не обнаружил ни одной проезжающей машины и не единого человека. Улица казалась совершенно пустой и пустынной. И чья это была странность - его, арчибальдушкина, или чья-то еще, Востриков уразуметь не мог. Он медленно двигался по Неглинной в сторону ЦУМа, и сознание его, слегка оглушенное тишиной, скользило чуть поодаль от него. Оно пребывало в некотором оцепенении и, настроенное созерцательно, тихо тешило себя тем, что замечало различные мелочи, встречающиеся на пути, так себе, ничего особенного, как вдруг оно зацепилось за вывеску, на коей значилось: ШКОЛА ВИЗИОНЕРОВ

Вход для тех, кто не знает безвыходных ситуаций.

Вход без выходных.

Тело Арчибальдушки медленно продолжало шествовать, но сознание зависло у таблички, с мягкой настойчивостью удерживая на ней свое любопытство. А потому тело вынуждено было остановиться и, развернувшись, сделать несколько шагов назад. У входа тело и сознание слились воедино, и Арчибальдушка вновь ощутил себя цельной личностью. Некоторое время он несколько недоуменно взирал на надпись, словно раздумывая, войти ему или нет. Но, в конце-концов, надо было что-то решать, и он решил, что на улицу вышел для того, чтобы куда-то прийти и подумал, что почему бы этому куда-то не оказаться здесь?

И он вошел.

– Есть здесь кто-нибудь?
– нырнул его припущенный голос в расстилающуюся темноту и не вынырнул.

'Странно. Пишут невесть что. Школа. Без выходных. А у самих темень и даже спросить некого'.

– Как это не у кого?
– раздался в ответ не его возмущенную мысль некий членораздельный скрип.
– Ты возьми и спроси.

Востриков вздрогнул и попытался вглядеться туда, откуда по его мнению исходили слова, но мрак не пропустил его через свою завесу.

'Ну ладно хватит приключений. Пойду-ка я обратно. Домой.'

– А где твой дом?
– вновь зазвучали сумерки, вступая в диалог с его мыслями.

'Неужели я опять погрузился в Нижний Мир?'

– Нет, теперь ты в параллельном.

– Параллельном?!
– уже вслух изумился Арчибальдушка.

– Именно. В параллельном!
– деловито, но доброжелательно подтвердил невидимый собеседник.

– А как же я суда попал?

– Через щель в пространстве?

– А где эта щель в пространстве?

– В твоем сознании.

– Я ничего не понимаю.

– Но я не знаю, что же должно мне делать?

– Ну... если ты пришел в школу, то значит, тебе должно учиться. Чего тут раздумывать?

– Так ведь я не вижу ни классов, ни учителей. И чему здесь учат, мне неизвестно.

– Будут тебе и классы, и учителя, - и, выдержав краткую пауза, голос добавил: - Следуй дальше по коридору.

А..., хотел уточнить Арчибальдушка, но в это время вспыхнул яркий свет, и Востриков обнаружил себя в просторной зале среди множества, что-то около сотни, людей. Все они расположились на выстроенных рядами стульях перед возвышающейся пустой сценой.

– Что сейчас будет?
– шепотом спросил Востриков у своей соседки, элегантной дамы с девичьими глазами, но она только приложила палец к губам и зачарованно выдохнула:

– Т-сс...

Арчибальдушка слегка пожал плечами и собрался повернуться к другому своему соседу, но тот предупредительно уже шипел: - Т-сс...

Тут к Арчибальдушке подоспел инспектор, один из нескольких людей, что одеты были в черные костюмы и бесшумно сновали между рядами, и монотонно произнес:

– В зале запрещается разговаривать.