Великий Тамерлан. «Сотрясатель Вселенной»

Несколько иная, более развернутая версия битвы между Тохтамышем и Тамерланом на реке Кондурче изложена в «Зафар-наме» («Книге побед»). Суть событий такова! Намереваясь измотать противника, Тохтамыш начал отступление, предоставив тем самым Тамерлану возможность развернуть силы и прижать ордынские войска к Волге, перейдя реку Кондурчу. Место произошедшей битвы является спорным. Согласно данным персидских источников, войска Тохтамыша намного превосходили по численности своего противника. Тем не менее армия Тамерлана, располагавшая хорошо вооруженной и обученной пехотой и имевшая мощный центр, была значительно более организованной и боеспособной силой, чем ордынские войска Тохтамыша, что и предопределило исход сражения. Войска Тамерлана были разделены на 7 подразделений, причем 2 из них находились в резерве, готовые по приказу главнокомандующего прийти на помощь центру или флангу. Пехота Тамерлана на поле битвы была защищена окопами и огромными щитами. Армия Тамерлана была выстроена для боя примерно так. В центре располагался «кул» Тимура под командованием мирзы Сулейманшаха, позади – второй «кул» Тимура под руководством Мухаммеда Султана, рядом с ними располагалось 20 «кошунов», находившихся в личном распоряжении Тимура. На правом фланге находился «кул» мирзы Мираншаха (в качестве «канбула» – флангового охранения – рядом с ним располагался «кул» хаджи Сейф-ад-Дина). На левом фланге находился «кул» мирзы Омар-Шейха (в качестве «канбула» – «кул» Бердибека). В начале сражения многочисленные ордынские войска пытались охватить противника с флангов, однако все атаки ордынских воинов были отбиты, а затем армия Тамерлана перешла в контрнаступление и мощной фланговой атакой опрокинула ордынцев и на протяжении 200 верст преследовала их до берегов Волги. Ордынцы были прижаты к берегу. Битва была невероятно ожесточенной и, длившись 3 дня, сопровождалась невиданным кровопролитием. Ордынцы были наголову разбиты, однако Тохтамышу удалось спастись бегством – сначала за Волгу, а затем в Литву. Одним из решающих событий битвы была измена части ордынской военной верхушки, перешедшей на сторону противника. Победа Тимуру досталась дорого, в связи с чем он не стал развивать дальнейшее наступление, отказавшись переправляться на правый берег Волги. Семьи и имущество ордынских воинов достались победителям. Более того, в этой версии делается далеко идущий вывод о том, что могущество Золотой Орды в результате разгрома на Кондурче было сильно подорвано, чем были созданы предпосылки для освобождения Руси от ордынского ига.

…Кстати сказать, совсем недавно – на заре XXI в. – юный самарский краевед из села Кошки Самарской области М. Арнольдов изложил свою версию развития событий в битве на Кондурче, заострив внимание на топонимике сражения и на его исторических последствиях для Руси той поры. Поскольку его работа «Тайна Кондурчинской битвы. Забытое сражение Тимура с Тохтамышем решило судьбу Руси» была премирована журналом «Наука и жизнь» и опубликована в его № 4 за 2004 г., то представляется интересным с ней ознакомиться, по крайней мере вкратце. Суть его позиции по проблеме определения места битвы самаркандского эмира Тамерлана с ханом Золотой Орды Тохтамышем такова.

Во-первых, «…небольшая степная река Кондурча («река, на которой вымачивали лен») – правый приток более крупной реки Сок, впадающей в Волгу в районе Жигулевских гор».

Во-вторых, «…река Кондурча не так велика, чтобы иметь всероссийскую известность, но это только на первый взгляд. На самом деле ее должен знать каждый школьник. Дело в том, что именно на Кондурче 18 июня 1391 г. произошло одно из крупнейших сражений Средневековья: по разным оценкам, в нем принимали участие от 200 до 400 тыс. человек. В этой битве, по численности войск вдвое превосходившей Куликовскую, сражались войска Амира Темура (так у автора именуется самаркандский эмир Тимур (Прим. Я.Н.) и хана Золотой Орды Тохтамыша. Значение данной битвы для судеб России очень велико: она, эта битва, способствовала распаду Золотой Орды и в итоге – освобождению Москвы от ордынского ига.

Кажется, такое неординарное событие (да еще вскоре после Куликовской битвы и трагедии Москвы 1382 г.) должно было бы привлечь самое пристальное внимание российских историков. Ведь есть же в школьных учебниках упоминание о Грюнвальдской битве 1410 г., хотя формально там Москва не принимала участия (напомним, что при Грюнвальде сражались русские смоленские полки, а на Кондурчу был вызван как вассал Орды сам московский князь Василий Дмитриевич – сын Дмитрия Донского). Однако на практике об этой битве знают только местные самарские историки. И все. Удивительно, но ни в школьных, ни даже в вузовских (кроме некоторых университетских изданий) учебниках истории эта битва на Кондурче просто не упоминается. Что мешает нашим историкам сообщить сведения о таком достаточно знаменательном для судеб Руси событии?»

В-третьих, «…события войны 1391 г. начались с того, что Темур решил наказать хана Тохтамыша за измену. Именно Темур поставил в свое время Тохтамыша во главе Орды, затратив на это немало сил и средств, но ничего не получил взамен, кроме вражды. Темур в этой войне демонстрировал свое стратегическое и тактическое превосходство над противником. Тохтамыш был неудачником и, как известно, за свою жизнь самостоятельно не выиграл ни одного сражения – взятие Москвы в 1382 г. не было его военной победой: москвичи, поддавшись на хитрость, сами открыли ворота врагу.

Начав продвижение с новой травой ранней весной 1391 г., Темур совершенно неожиданно для Тохтамыша оказался в начале лета в самом сердце Золотой Орды (его ждали не раньше зимы), поставив противника перед выбором: немедленно сражаться теми силами, чт.е., или сломя голову бежать с позором. Русские дружины должны были воевать на стороне Тохтамыша, однако хан зря ждал своего вассала, московского великого князя Василия Дмитриевича. Тот не явился на место сражения, отговорившись, как отмечает в своей книге «От Руси до России» Л.Н. Гумилев, всякими ложными предлогами. По другим данным, приведенным в «Самарской летописи» (это коллективный труд по истории Самарского края), Василий просто не успел собрать войско – как раз в это время он был с послами в Орде и наблюдал сражение со стороны. Так или иначе, но русские в этом сражении не участвовали. (Впрочем, некоторые историки, опираясь на сообщение Устюжского летописного свода: «…на Тактамыша приде ин царь силен ис Шамархийския земли, и бысть им сеча велика. Того же лета князь великий Василей Дмитриевич бысть во Орде в ту сечу у Тактамыша и за малым утече у сечи и за Волгу. И бежа за Дон, блюдяся погони, и вожи облудилися, и прибеже на Киев» (вопрос об участии московского князя Василия Дмитриевича в битве на Кондурче оставляют открытым. – Прим. Я.Н.) Интересно, что Василий Дмитриевич, явившись в Орду в 1392 г., не был наказан за уклонение от битвы, потому что Тохтамыш крайне нуждался в союзниках в продолжавшейся войне с Темуром».

В-четвертых, «Темур прибег к прямому моральному давлению на ордынцев. Так, перед самым началом сражения он, приготовив к бою все семь своих корпусов, вдруг ни с того ни с сего отказался от атаки и разбил лагерь на виду у изумленного вражеского войска, показывая тем самым, что совсем не опасается врага и может напасть на Тохтамыша тогда, когда захочет. В лагере Темура вовсю дымили костры, его воины пировали, веселились, а Тохтамыш, не имевший смелости напасть первым, ждал, когда противник соизволит приступить к сражению, и в долгом ожидании нерасчетливо выдвинулся вперед. Так Темур добился сразу двух целей – унизил противника и выманил его на неудобное для битвы место».

В-пятых, «…в ходе самой битвы Тохтамыш руководствовался старыми принципами монгольской тактики, согласно которым исход полевого сражения решал мощный фланговый удар конницы. Темур, напротив, показал себя более опытным и мудрым военачальником. Он применил сложный порядок построения из семи корпусов – «кулов», успешно противостоявший удару с фланга или обходу с тыла. Кроме того, Темур навязал сражение в условиях, препятствовавших маневру ордынской конницы (на берегу реки), и выделил из состава своих войск резерв, которого у Тохтамыша в решающий момент не оказалось. По свидетельству летописцев, битва была настолько ожесточенной, что «взвившаяся в небо пыль от копыт закрыла солнце, смешались небо и земля, а река Кондурча стала красной от крови»»

В-шестых, «…Тохтамышу изменила часть ордынской аристократии во главе с будущим владетелем Орды Едигеем. Темур заставил их присягнуть Самарканду и даже отпустил по домам, надеясь на длительную и верную службу, но, как оказалось, совершенно напрасно надеялся. И Едигей, и его сподвижники тут же собрали пожитки и быстро откочевали на северо-восток, к рекам Белой и Каме. Когда, уже за рекой, их догнали гонцы Темура и потребовали сдержать свои клятвы, Едигей лишь рассмеялся, показывая на реку: «Клятва имеет силу только до нее». В-седьмых, «…В истории битвы на Кондурче есть немало загадок. Среди них – не разрешенный до сих пор вопрос о точном месте сражения. Где же оно состоялось? Доподлинно известно только то, что битва происходила на реке Кондурче, но в каком месте – неизвестно, а общая длина реки – 324 километра. К большому сожалению для современных исследователей, средневековые воины-мусульмане не оставляли над захоронениями курганов, а оружие убитых забирали с собой, и значит, найти захоронения очень сложно. Пока еще это никому не удалось.

Согласно общепринятым современным представлениям битва произошла в низовьях реки Кондурчи, у ее слияния с рекой Сок. Есть и другая точка зрения, которую 30 лет назад выдвинул самарский краевед Е.Ф. Гурьянов, – о том, что битва состоялась почти на 60 км севернее, в окрестностях села Борма, и развернулась на обширном пространстве трех современных районов двух областей – Самарской и Ульяновской.

В основу и той, и другой версии положены данные о продвижении войск Темура к месту битвы. Авторы «Самарской летописи» считают, что Темур двигался по кратчайшему маршруту, т.е. по реке Урал с переходом на реки Самара, Кинель, Сок. У места слияния Сока с Кондурчей он был остановлен войсками Тохтамыша, переправился на правый берег и принял сражение. Е.Ф. Гурьянов <<…>> приводит совершенно другие данные о движении огромной армии Темура к месту битвы. По его сведениям, Темур с реки Урал повернул на реку Ик и через нее вышел на Каму, к Чистополю, где в первом же небольшом сражении с ходу опрокинул наспех собранные заслоны Тохтамыша, а затем по рекам Шешме и Кондурче спустился к месту основной битвы. Битва, по мнению Гурьянова, состоялась на обширном пространстве между малыми реками Сантимиром (левый приток Черемшана) и Кандабулаком (левый приток Кондурчи). При этом Е.Ф. Гурьянов считает, что Сантимир назван местными жителями в честь Темура, а Кандабулак (в переводе с татарского – «Красный», или «Кровавый ручей») – место самого ожесточенного сражения на Кондурче.

При достаточно подробном рассмотрении этих двух вариантов выясняется, что ни тот, ни другой не отвечает в полной мере двум группам условий, а именно – стратегическим и тактическим установкам на проведение сражения именно в данном месте. Битва шла по сценарию, подготовленному Темуром, во многом потому, что конкретное место для нее выбирал сам Темур. При этом он делал ставку на оборонительное сражение и руководствовался определенными требованиями к местности, при соблюдении которых можно было надеяться на победу.

Условия эти описаны самаркандскими летописцами и заключались в следующем:

1. Фланги армии Темура были прикрыты рекой с достаточно крутыми либо заболоченными берегами, непригодными для того чтобы мобильные отряды противника могли переправиться через них и ударить в тыл.

2. Темур выбрал для битвы большое поле, ограниченное излучиной реки, на котором могло разместиться до 400 тыс. человек; при этом оно, это поле, было достаточно ровным, без крутых холмов, но с неудобьями, т.е. с мелкими кочками и неровностями (как Куликовское), чтобы не смогла разогнаться и набрать темп ордынская конница.

3. По фронту битвы отсутствовали крупные лесные массивы, ведь воины-степняки (которыми были и те, и другие) не умели сражаться в лесу.

Оба имеющихся на сегодняшний день варианта предполагаемого места сражения на реке Кондурче не выдерживают детальной критики. Вполне логично предположить, что битва произошла совсем в другом месте.

Самое удобное, с нашей точки зрения, место для сражения расположено на реке Кондурче между поселком Новая Жизнь и селом Надеждино (в 1858 – 1941 г.х здесь были немецкие поселения – колонии Александроталь и Мариенталь). Это поле, не считая прилегающих пологих холмов, в 2,5 раза больше, чем поле близ Старого Буяна (около 10 кв. км). Оно очень удобно с точки зрения обороны и отвечает всем условиям, которыми мог руководствоваться Темур при выборе места битвы: река здесь достаточно извилистая и глубокая, с крутыми, обрывистыми берегами – оба фланга хорошо прикрыты; брод только один и находится в тылу; холмы расположены далеко по фронту, и они очень пологие; на поле есть кочки, озерца и болотца – ордынской коннице не разбежаться; нет леса, но есть две небольшие дубравы, в которых можно спрятать засадные полки.

Немного ниже по течению (всего в десятке километров), но уже на другом берегу Кондурчи – там, где в нее впадает речка Кандабулак, имеется еще одно идеальное место для степного сражения: фланги хорошо прикрыты двумя реками, леса вообще нет, а господствующая высота расположена как раз по фронту между флангами. Это место (Петропавловка – Красное Поселение), пожалуй, даже удобнее, чем Надеждино, и направлено оно фронтом не просто на юг, а именно на те самые пастбища, которыми так дорожил Тохтамыш. Кроме того, топология местности в некоторой степени соответствует схеме битвы, предложенной Е.Ф. Гурьяновым: на реке Кандабулаке располагался левый фланг Темура. Как раз здесь – у Петропавловки и Надеждино – и следует искать следы той давней битвы, а именно – массовые захоронения людей и коней, остатки оружия и снаряжения. Кстати, наше село неслучайно носит название «Кошки» («кош» – это лагерь, стоянка), так как с Кошкинского холма открывается прекрасный обзор на юг и на восток. Именно здесь, на Караульной горе, и стоял незадолго перед битвой, в июне 1391 г., кош грозного повелителя Востока Темура. Поэтому вслед за Гурьяновым мы считаем, что наши названия – Сантимир, Кандабулак, Кошки – связаны именно с тем великим сражением.

В-восьмых, «…почему же о битве на Кондурче почти ничего не сообщается в советской и российской исторической литературе? Ответ может быть только один: принято считать, что то была «не наша» битва; к России она не имеет никакого отношения. Вот взятие Ельца – совсем другое дело, тогда Темур напал на Русь, и об этом нужно писать в учебниках, а Кондурча – разборки степняков, и российским историкам это не интересно. Мы считаем такую точку зрения ошибочной. Ведь за 100 лет, прошедшие от Куликовской битвы до стояния на Угре, Россия ни разу не вступала в крупное противостояние с Ордой (да и стояние – совсем не битва), но сама Орда тем временем куда-то исчезла. Получается, что нас кто-то освободил без нашего участия?.. Кто?…

Да тот же самый великий и грозный Темур и освободил, вернее, способствовал процессу ликвидации ордынского ига. «С битвы на Кондурче, – отмечено в «Самарской летописи», – началась агония Золотой Орды как государства». Заметьте: с битвы на Кондурче, а не с Куликовской битвы! Ну кто теперь скажет, что битва на Кондурче не повлияла на нашу историю и нам не нужно о ней знать?»

Вот такой новый взгляд человека из поколения next на предания и историю давно минувших дней. Выводы делайте сами…

Так или иначе, но всеми покинутый Тохтамыш вынужден был спешно ретироваться и раствориться в степи за Волгой. Поле боя осталось за Тамерланом, который бросил часть своих сил в погоню за беглецами с приказом в плен никого не брать, а «сабли кровью обагрять»: отступающих преследовали до Ундоровского переката. Сам же со своим ближайшим окружением закатил для остального воинства грандиозный пир. Во время которого им по полной программе прислуживали (обслуживали) самые красивые в мире девы. Надо понять, что это все могло означать, поскольку все это заматеревшее воинство почти 5 месяцев не ведали «женской ласки и благодатно-расслабляющего тепла женского тела». «Отдых» длился почти целый месяц – 26 дней! Только хорошо отдохнув от многомесячных трудов праведных, Тамерлан наказал трем подвластным ему ханам править землям Тохтамыша, а сам двинулся назад – в Самарканд, куда прибыл лишь в конце ноября. Дело было сделано, но не до конца: Тохтамыш был снова разбит, опять не добит – не убит. Поединок не закончился…

Вернувшись на родину, Тамерлан занялся пополнением поредевшей армии: для новых походов – нужно было новое «пушечное мясо»! Через 7 месяцев войска снова были во всеоружии и готовы к новым дальним экспедициям. Их собрали на обширных полях под Бухарой, куда 31 июля 1392 г. прибыл сам самаркандский эмир. Он поднял над своим бравым воинством новое боевое знамя – черное с изображением на нем серебряного дракона вместо прежних трех колец. Казалось, очередной поход вот-вот начнется – на очереди снова стоял Иран – но снова вожак заболел! Причем точно так же, как это случилось в Ташкенте перед походом на Тохтамыша! Опять суставы – последствия тяжелых ран боевой юности. Дело обстояло настолько плохо, что кое-кто уже подумывал о поисках нового покровителя. Вокруг ложа Тамерлана постоянно находились все его жены, срочно призвали наследника на престол – любимого внука Мухаммед-Султана. Будоражащая умы и нервы неопределенность сохранялась почти месяц: старик (Тимуру уже было почти 60 лет) все никак не мог встать с постели! Но как только он заставил себя встать и более того сесть на боевого скакуна, как по всей армии «зашелестело»: «Вот-вот последует команда «По коням!» И новый поход начался.

Первым на пути великого завоевателя оказался весьма воинственный шах Мансур – полководец умелый и энергичный! Только такая фигура могла бросить достойный вызов «Железному Хромцу». Мансур отважно бросился со всеми свои силами навстречу конной армаде Тамерлана и дал тому сражение под стенами своего главного города Шираза. В неистовой рубке ему чудом удалось пробиться сквозь плотное кольцо телохранителей, правда, по дороге полегли все до единого его собственные соратники, к самому Тамерлану и даже дважды обрушить свою саблю на сухорукого самаркандского эмира, державшего саблю в левой руке. Мансур удалось нанести удары по шлему врага, но выбить того из седла ему так и не удалось. А потом подоспели свитские эмира и Мансура зарубили. Рассказывали, что отсек ему голову младший 15-летний сын Тимура.

…Между прочим, в ту эпоху убить вражеского полководца (предводителя), от которого зависели сплоченность войск и руководством ими, означало выиграть не только битву, но и порой всю войну! Именно поэтому так часто отдельные герои или спецкоманды рвались ценой своей жизни уничтожить неприятельского вожака.

Затем последовал триумфальный пир в Ширазе, в котором в точности повторилась оргия после победы над Тохтамышем: вино, яства и непорочные девы в неограниченном количестве…

Пока Тимур сидел в Хамадане, к нему прибыл посланец от багдадского правителя Ахмед-Джалаирида – муфтий бывшей столицы Аббасидов. Он уверял «Железного Хромца» в глубочайшем уважении своего повелителя к фигуре величественного и могущественного самаркандского эмира. Но поход на Багдад был уже решенным вопросом – военная машина уже была запущена – и 21 августа 1393 г. после тщательнейшей подготовки Тимурово воинство снова выступило в поход – на Багдад! Правда, ставка на внезапность на этот раз не сработала: Ахмед-Джалаирид был человеком предусмотрительным и так смог выставить передовые охранные дозоры, что даже мышь не проскочила бы не замеченной, не говоря уж об огромной конной армии. Правитель Багдада вовремя понял, что в очной схватке ему не устоять и бежал в Египет, бросив все свои богатства и многочисленную семью. Брошенный ему вдогонку Мираншах чуть-чуть не захватил его плен.

Тамерлан, который двигался весь поход днем и ночью (лишь периодически отдыхая на носилках, чтобы поспать) со стремительностью стрелы оказался под стенами Багдада, который сумел взять без единого выстрела: лучшие люди города предпочли откупиться от жестокосердого завоевателя оговоренной огромной данью. Зато весь ремесленный люд Багдада вкупе с его знаменитыми художниками был отправлен на благоустройство и украшение Самарканда. Отдохнув в Багдаде по уже заведенной программе, «Железный Хромец» отправился в обратный путь, вылив при этом все богатейшие запасы винных погребов Багдада в воды Тигра, и местная рыба захмелела! По крайней мере, так свидетельствуют некоторые предания.

Отправив Мираншаха усмирять юг, сам Тамерлан после захвата крепости Такрит обезглавил ее защитников сделав из их черепов минареты-башни, которые снабдил многозначительными надписями: Так наказаны злодеи. Любил он такую архитектуру!

Весь 1394 г. воины Тамерлана занимались захватом крепостей на недоступных высотах и перевалах. Порой случалось всякое, вплоть до гибели в феврале от вражеской стрелы под стенами одной из таких твердынь сына Тимура, Омар-шейха. На эту смерть Тамерлан отреагировал философски: «Аллах дал жизнь и забрал ее». Правда, многие заметили, что старик стал еще более молчаливым и подолгу засиживался за шахматами и все дальше и дальше уходил в походы.

…Между прочим, потеряв сына в той кампании, Тамерлан обрел внука. У его сына Шахруха 22 марта родился сын, который спустя много лет превратился в полную противоположность легендарному деду-«злодею», став одним их самых коронованных астрономов – великим Улугбеком. Дед, для которого дела семейные всегда стояли на первом месте, настолько обрадовался появлению еще одного продолжателя своего рода, что снял осаду крепости Мардин, построенной на склонах горы. Поступок невиданный для Тамерлана, который всегда доводил начатое до конца, почти всегда – победного.

Зато другие твердыни – Диарбакир из черного базальта на берегу Тигра, Ван на берегу большого соленого озера – несмотря на всю доблесть их армянских защитников, пали. Хотя взять тот же Ван казалось делом почти нереальным: высота его цитадели была такова, что обстреливать ее было невозможно, если, конечно, не возвести нечто более высокое, чем высшая точка Вана.

Уже зимой 1394 г. войска Тамерлана снова вступили на территорию Грузии, где кровь вновь полилась рекой. Так отчаянно сопротивлялись врагу грузины царя Георгия VII. Любопытно, что уже в ходе этой новой кампании Тамерлану снова сообщили о рождении у него еще одного внука – единокровного брата только-только появившегося на свет Улугбека. Это у все того же Шахруха от другой жены родился другой сын. На радостях дед закатил для своего воинства очередной пир рой. Снова вино (мазандеранское белое, ширазское красное, хорасанское жемчужное) лилось рекой, запекались целиком и съедались лошади, а дамы всех мастей и на любой вкус «отрабатывали по полной программе».