Великое делание, или Удивительная история доктора Меканикуса и его собаки Альмы

С этими словами рыцарь выхватил меч и концом его поддел чучело нашей совы, но хозяин поймал его за руку и заставил опустить меч.

— Гартман фон Эшенбах, — сказал мой хозяин. — Я не могу больше быть воином! Смотри! — Он поднес к лицу рыцаря свою изуродованную левую руку. — Да и кому нужен старый и честный воин? Обстоятельства сильнее нас с тобой, Гартман фон Эшенбах! Нет слов, чтобы рассказать о тех унижениях, которые мне пришлось испытать. И поверь, что сейчас мои дела несравненно лучше. У меня наконец есть дом, тепло, у меня преданный слуга, такой же одинокий, как и я.

— Рука ничего не значит! — упрямо заговорил рыцарь. — Я знаю твое сердце бесстрашного воина…

— Голод, холод и длинные дороги сделали его мягче воска, Гартман… И, куда я ни приходил, предлагая свой меч и свою опытность, мне в лучшем случае давали кусок хлеба… Одо, мальчик мой, — обратился он ко мне, — сбегай, принеси немного вина…

Когда я пришел, старики наперебой вспоминали стычки с сарацинами и турками, оба развеселились, помолодели. Гость затянул какую-то удалую песню, а мой хозяин дребезжащим голосом подхватывал припев. После первого стакана вина рыцарь заговорил:

— Не буду тебя осуждать, Готфрид. Те, кто прошел такой путь, как мы, намного больше понимают, чем эти сытые скоты, которые сотнями объедают знатных вассалов и баронов во Франции и Германии, и только по недоразумению носят звание рыцарей. Ограбить купца да увести скот у соседа — вот и все войны, которые они еще способны вести. И все-таки плохо, что тебе приходится прибегать к обману…

— А ты… ты что? Ты понял? — спросил хозяин.

— Да как не понять! Когда горячая монета пошла по рукам, мне стоило только к ней прикоснуться, чтобы сразу почувствовать настоящее золото. А то, что оно было белое… Ну, об этом нужно спросить вот этого мальчика, так как он, наверное, натер ее Меркурием, или, как иначе называют этот удивительный жидкий металл, ртутью. А при нагревании ртуть оставляет золото… Я слышал о таких фокусах еще в Византии… Но уж обманывать — так обманывать! Что ты щиплешь понемножку этого купца? Я на твоем месте рискнул бы покрупнее и, разом взяв большую сумму денег, бросил бы это мерзкое и еретическое занятие, на которое еще неизвестно как посмотрит епископ… А ведь это он меня прислал к тебе. И, не окажись я твоим другом, быть бы тебе в темнице. Однако при дворе епископа есть один самодовольный и очень богатый виконт. И если дело повести тонко, то можно будет выманить у него значительную сумму денег, так как он неоднократно говорил с завистью о том, что все, даже монахи, имеют своих алхимиков, а он не имеет. Попробую намекнуть ему… И если он заинтересуется тобой, то надуй его, Готфрид!..

— Было бы проще, — сказал мой учитель, — владей я хоть клочком какого-нибудь старинного документа. Трудно допустить, чтобы никому не известный алхимик Готфрид Компьенский открыл секрет Великого Делания. Гораздо проще поверить в то, что я просто сумел прочесть уже открытую тайну или сумел ее украсть.

— На твое счастье, у меня есть такая рукопись! Я пришлю ее тебе. Знатный сарацин просил оставить ему только эту рукопись и забрать все тюки товаров, когда мы напали на его караван. Он валялся у меня в ногах и предлагал за нее значительный выкуп. Все время этот сарацин повторял: «Джабир, Джабир!»

— Джабир? Это мусульманское имя великого Гебера [7] !

— Так я все устрою, Готфрид…

Старики еще раз выпили, и наш гость вышел во двор, где его, оказывается, ждал небольшой отряд, воинов пять, скорее похожих на привидения, так как липкий мокрый снег покрыл их доспехи с головы до ног.

IV

Вскоре к нам прибыл посланец от виконта Адальберона Юлихского.

— Спрячься, Одо, — сказал мне хозяин, когда возле нашего дома раздался шум, — тебя никто не должен здесь видеть…

7

Джабир ибн Хайан (известный в средневековой алхимической литературе под именем Гебера, родился около 721 года, умер в 815 году) — выдающийся арабский ученый. В его собственных трудах алхимия приближается к практической химии. Он впервые описал ряд важнейших химических операций — таких, как возгонка, перегонка, кристаллизация и др. Хотя Джабир и пытался получить алхимическое золото, но среди его работ есть чрезвычайно важные советы по окраске тканей, по выплавке металлов, методы получения целого ряда важнейших химических веществ. Ему приписывалось множество сочинений, написанных неизвестными авторами в более позднее время.

Посланец в очень вежливой форме пригласил моего хозяина к знатному господину — виконту Юлихскому, который желает передать в его руки драгоценный документ, привезенный с Востока и касающийся самых сокровенных тайн алхимии. Посланец добавил также, что если мой хозяин окажется одним из тех обманщиков, которых развелось такое множество и которые, прикрываясь чтением непонятных слов, выдают за великое искусство древних герметических философов [8] балаганные фокусы, то ему лучше остаться у себя дома, так как виконт справедлив и на расправу скор.

8

Герметические философы — см. примеч. № 1

Мой хозяин сделал вид, что его очень заинтересовал документ, находящийся у виконта, и, заверив посланца, что его искусство истинно и без обмана, отправился вместе с ним.

Он вернулся только на следующий день и показал мне пергамент, о котором ему рассказывал Гартман фон Эшенбах.

— Может быть, в нем и сокрыта тайна тайн алхимии, но я не настолько знаю арабский язык, чтобы его смысл стал мне понятен, — сказал хозяин.

Через несколько дней вновь явился посланец, и мой хозяин попросил передать виконту, что в арабском документе действительно содержится настоящий секрет приготовления золота. И если виконт соизволит приехать в его бедную мастерскую, то он — сам виконт, руководимый хозяином, — сможет выполнить все таинства Великого Делания и получить алхимическое золото.

Хозяин был очень доволен предстоящим делом, хотя и побаивался виконта…

Мы выплавили из трех золотых монет три небольших стерженька, а когда они были готовы, хозяин поднял деревянный люк, и мы спустились в подвал.

— Одо, — сказал хозяин, — на тебя вся моя надежда. Я спрячу тебя здесь. У тебя будет вода и вдоволь хлеба. Я скажу виконту, что для успеха опыта нужно выждать ровно сутки. Ночью ты выберешься из подвала, положишь в тигель этот кусочек золота, а потом опять спрячешься. Действуй только очень тихо, так как стража может подслушать.

Мы так и сделали.

Я не мог видеть виконта, когда он явился, но пол так и прогибался под тяжестью его тела. Он говорил громко и повелительно. Я слышал, как он разговаривал с моим хозяином, как гремел у нашей плиты, составляя эликсир, который должен будет превратить ртуть в золото. Потом он приказал своим воинам строго сторожить дом и уехал. Наступила тишина. Я выждал какое-то время, осторожно вылез из подвала, на ощупь подошел к печи, выплеснул ртуть на пол и положил на дно еще теплого тигля стерженек золота, который мы перед этим выплавили из золотой монеты. После этого я опять залез в подпол, стал прислушиваться и незаметно уснул. Когда я проснулся, через щели в полу уже проникал дневной свет и надо мной гремели шаги.

Виконт был в восторге. Он расписывал съехавшимся сюда рыцарям и воинам чудесный опыт «без всякого обмана», так как он сам, своей рукой положил в тигель все составы и эликсиры, сделавшие ртуть постоянной и превратив ее тем самым в золото.

— Теперь у меня есть свой алхимик! — донеслось до меня сверху. — И мне остается его… повесить, чтобы ничем не отличаться от моего соседа!

Эта грубая шутка была подхвачена находящимися наверху людьми, видимо хорошо осведомленными о какой-то зависти, снедавшей сердце виконта.

— Остается все проверить еще раз, — продолжал он немного погодя. — И за секрет вашего, как его, эликсира я заплачу вам тысячу монет из настоящего природного золота. Еще одну проверку!

Трудно описать мои мучения в следующую ночь. Воду я неосмотрительно выпил, и сейчас меня терзали холод и нестерпимая жажда.

Я едва дождался, пока наверху все успокоилось, торопливо выскользнул из подвала, быстро пробрался к тиглю, выплеснул из него ртуть и положил на его дно второй кусочек золота, из тех, что предусмотрительно вручил мне хозяин.