Великолепные руины

Она взяла бокал из рук Гарри Вонга.

– Спасибо, что сохранили его в вертикальном положении.

Дебра отпила немного, и сладкая смесь ликера с ромом обожгла ей гортань. К своему удивлению, Дебра залпом выпила половину коктейля. На глазах выступили слезы. Как-то раз ей в школе подсунули в шкафчик записку: «Ты шлюха». Дебра злилась целый день, а потом вернулась домой, увидела маму и тут же разрыдалась. Вот так же она почувствовала себя и сейчас при одном взгляде на Алвиса. Пусть даже и пьяного. Выпив, он становился другим, читал окружающим лекции, философствовал. И все же Дебре сразу захотелось расплакаться. Она вытерла глаза и допила коктейль. Вернула Гарри пустую тару.

– Принеси нам, пожалуйста, воды и чего-нибудь пожевать для мистера Бендера, – попросила она Вонга. Тот кивнул.

Дебра шла через зал, встречаясь взглядом с посетителями и прислушиваясь. Ага, он опять говорит о политике.

– Ая тебе скажу, что единственная заслуга Кеннеди, интеграция черных, на самом деле – заслуга не Джона, а Бобби, его брата. Нет, ты только глянь, что за женщина!

Алвис радостно улыбнулся. Карие глаза потеплели. Он отпустил официанта, и тот немедленно убежал, благодарно кивнув Дебре. Алвис поднялся, широко раскинул руки, отчего стал похож на пляжный зонтик, и выдвинул для Дебры кресло. Настоящий джентльмен.

– Вот сколько раз тебя вижу, столько раз у меня дыхание перехватывает, – сказал он.

Она села.

– Прости, я, наверное, забыла, что мы собирались поужинать.

– Мы с тобой всегда по пятницам куда-нибудь ходим.

– Алвис, сегодня четверг.

– Ты зануда.

Гарри принес им обоим воду и тарелку с яичным рулетом. Алвис отхлебнул из стакана.

– Гарри, поставщик мартини тебя надул. Это же вода!

– Приказ твоей дамы, Алвис.

Дебра вынула из руки мужа сигарету и протянула ему рулет. Алвис тут же сделал вид, что затягивается рулетом.

– Неплохо, – сказал он.

Дебра докурила его сигарету.

Алвис принялся жевать.

– Как твой Те-аа-трр?

– Рон меня с ума сведет.

– А, похотливый режиссер! Мне уже нужно посыпать твою попу порошком и искать его отпечатки?

Все-таки он немножко переживал. Дебра была рада и тому, что он ревнует, и тому, что шутит и легко воспринимает ситуацию. Вот как надо было ответить Рону. Что ее муж слишком взрослый для роли Отелло. Она рассказала Алвису, что режиссер ее постоянно останавливает, поправляет, делает из Мэгги карикатуру, а не женщину, легкомысленную и тупую, как сама Мэрилин.

– Не надо было мне соглашаться на эту роль. – Дебра с силой раздавила окурок в пепельнице.

– Да перестань. – Алвис уже прикурил следующую сигарету. – Тебе нужна была эта роль. Откуда мы знаем, сколько еще возможностей предоставит нам судьба? – Он, конечно, не только ее имел в виду, но и себя, неудавшегося писателя, торгующего машинами. Человека, обреченного на роль интеллектуала среди механиков.

– Он говорил мне ужасные вещи.

Рассказывать, что Рон ее лапал и обозвал Алвиса старым алкоголиком, она не стала, сама разберется. Но вот обидные слова повторила. «Ты используешь людей. Играешь с ними, как кошка с мышкой, игнорируешь их, как будто кроме тебя на свете никого не существует. Презираешь их». Повторила и тут же расплакалась.

– Солнышко, не плачь. – Он придвинул к ней кресло и обнял ее. – Если ты считаешь, что этот дебил стоит твоих слез, я начну ревновать.

– Я не из-за него плачу. – Дебра вытерла слезы. – А вдруг он прав?

– Господи боже! – Алвис помахал Вонгу: – Гарри, смотри, какая у меня сопливая нюня за столом устроилась. Как тебе кажется, он тебя использует?

Гарри улыбнулся:

– Нет, к сожалению.

– Вот поэтому надо всегда ходить к двум врачам, а не к одному. Доктор Гарри, что вы можете прописать от бреда? Только нам, пожалуйста, двойную дозу.

Гарри ушел, и Алвис повернулся к жене:

– Так вот, миссис Бендер. Дебил режиссер из провинциального театра не имеет права говорить тебе, кто ты есть на самом деле. Ты поняла меня?

Она взглянула в его спокойные карие глаза и кивнула.

– Наша жизнь – это история, которую мы рассказываем сами. Все, что мы делаем, все решения, которые принимаем, наша сила и слабость, причины наших поступков, прошлое, характер, убеждения – все это ненастоящее, это не реальность. Просто часть нашей истории. И самое главное помнить: это наша история и нам ее рассказывать.

Дебра покраснела. Алвис был, конечно, пьян и потому излишне патетичен, но, выпив, он любил пофилософствовать и часто оказывался прав.

– Твою историю рассказывают не родители. Не сестры. И Пат, когда подрастет, не сможет ее рассказать. Я твой муж, но и мне это не позволено. Поэтому как бы этот твой режиссер тебя ни домогался, а история все равно твоя. И у козлины Бёртона история своя, твою ему не рассказать! – Дебра испуганно огляделась. Они не называли этого имени ни при каких обстоятельствах, даже когда обсуждали, нужно ли Пату знать правду. – Никому не позволено решать, какой будет твоя жизнь! Ты меня поняла?

Она крепко поцеловала его, отчасти для того, чтобы заткнуть ему рот, а когда они отпустили друг друга, на столе их ждали еще две порции «Май Тая». Любовь всей ее жизни. Если Алвис прав и свою историю она рассказывает сама, то… почему бы и нет?

Ди тряслась от холода рядом с машиной и смотрела на огни небоскребов, а Бендер копался в приборной панели.

– Сейчас посмотрим, что тут у тебя барахлит. – Естественно, мотор завелся с первого раза. Алвис пожал плечами: – Ну, не знаю. Ты точно ключ до конца поворачивала?

Она приложила к губам палец и сказала голосом Мэрилин Монро:

– Боже мой, мне никто не говорил, что ключ надо поворачивать! Вы такой хороший автослесарь!

– Мэм, давайте перейдем на заднее сиденье, и я вам наглядно продемонстрирую все преимущества этой машины.

Она наклонилась и поцеловала его. Алвис быстро нащупал нижнюю пуговицу на платье, расстегнул ее и провел рукой по бедру Дебры, зацепив большим пальцем резинку от чулка. Дебра отступила и схватила его за руку:

– Какой вы быстрый, мистер механик!

Он вылез из машины и поцеловал ее, придерживая за талию и затылок.

– Да ладно тебе, давай назад, а? Десять минут! Все дети так делают!

– А как же няня?

– Я не против. Думаешь, она согласится?

Дебра знала, что он это скажет, и все равно улыбнулась. Она почти всегда понимала, чего ждать от Алвиса, и почти всегда смеялась его шуткам.

– Она попросит четыре бакса в час.

Алвис вздохнул, не выпуская жену из рук.

– Солнце, ты ужасно сексуальная, когда шутишь. – Алвис закрыл глаза, запрокинул к небу худое лицо и широко улыбнулся. – Иногда мне хочется, чтобы мы не были женаты. Тогда я бы смог еще раз сделать тебе предложение.