Великолепные руины
Шрифт:
И все. Они обмениваются листочками, читают, машина въезжает в большой город. За окнами тянутся новостройки, стиснутые базальтовыми скалами. Ну надо же, оказывается, целую жизнь можно вот так уместить на нескольких страницах. Детектив отстукивает ритм какой-то только ему одному слышной песни.
– Почти приехали, скоро будет граница с Айдахо, – говорит он.
Экспедиция Дина подходит к концу. Четверо совершенно разных людей, которых судьба свела вопреки логике и здравому смыслу, едут в Сэндпойнт, объединенные одной целью. Каждого подтолкнули к этому путешествию годы жизни, потраченные впустую. Сто километров в час, пятьдесят лет за один день. Всем кажется, что они мчатся на невозможно высокой
– А может, лучше снять передачу про девушек, страдающих от анорексии?
Майкл Дин наклоняется вперед:
– Скажите, водитель, вы что-нибудь знаете о спектакле, на который у нас билеты?
Часть четвертая цикла «Сиэтл»
Автор: Лидия Паркер
Действующие лица
Пат, стареющий музыкант, 43 года
Лидия, драматург, подружка Пата, чуть больше тридцати
Марла, молоденькая официантка, 22 года
Лайл, отчим Лидии
Джо, английский клубный менеджер
Уми, девушка-англичанка
Бизнесмен из Лондона, просто прохожий
Исполнители
Пат – Пат Бендер
Лидия – Брин Пейс
Лайл – Кевин Гест
Марла/Уми – Шеннон Куртис
Джо/бизнесмен – Бенни Гиддонс
Действие происходит в Сиэтле, Лондоне и Сэндпойнте, штат Айдахо, с 2005 по 2008 год.
Захламленная квартира. В центре комнаты кровать, и на ней две фигуры. Лиц в полутьме не видно.
МАРЛА. Уф!
ПАТ. Было здорово! Спасибо!
МАРЛА. Всегда пожалуйста.
ПАТ. Слушай, ты не обижайся только, но нам надо одеваться и валить.
МАРЛА. И что… это все?
ПАТ. В смысле?
МАРЛА. Ну… Просто…
ПАТ (смеется). Что?
МАРЛА. Да нет, ничего.
ПАТ. Да ладно тебе. Давай, колись.
МАРЛА. Ну, просто все девчонки в баре говорили, что с тобой классно. Я подумала, может, со мной что-то не так? Раз я ни разу не дала самому Пату Бендеру. А сегодня ты пришел один, и я решила, вот он, мой шанс. В общем, я как-то… совсем другого ждала.
ПАТ. Какого другого?
МАРЛА. Не знаю.
ПАТ. Вообще-то, сценарий у меня всегда примерно одинаковый.
МАРЛА. Да нет, просто девчонки трындели, будто ты трахаешь все, что движется, и что ты, типа, мастер. Ну я и купилась. Думала, ты умеешь… разное.
ПАТ. Что именно?
МАРЛА. Ну, там, техниками всякими владеешь, короче.
ПАТ. Какими техниками? Типа левитации? Или гипноза?
МАРЛА. Девчонки столько всего наболтали… я думала, будет хотя бы четыре. Или пять.
ПАТ. Чего пять?
МАРЛА (стесняясь). Ну… ты знаешь.
ПАТ. А, понял. И сколько раз ты кончила?
МАРЛА. Пока ни разу.
ПАТ. Тогда давай договоримся так: с меня еще два раза. А сейчас давай-ка одеваться, пока…
Открывается дверь, за ней видна залитая светом комната, единственное яркое пятно на сцене. Пат быстро натягивает Марле на голову одеяло.
ПАТ. Вот черт!
Входит Лидия. На ней камуфляжные штаны, белая футболка, большая «ленинская» кепка на коротко стриженных волосах.
ПАТ. Я думал, у тебя сегодня репетиция.
ЛИДИЯ. Я ушла пораньше. Пат, нам надо поговорить. (Протягивает руку к настольной лампе на тумбочке у кровати.)
ПАТ. Давай не будем свет включать?
ЛИДИЯ. Опять мигрень?
ПАТ. Ага. Жуткая.
ЛИДИЯ. Ну ладно. Я просто хотела извиниться за то, что убежала сегодня из ресторана. Ты прав. Я действительно пытаюсь тебя перевоспитывать.
ПАТ. Лидия…
ЛИДИЯ. Нет, дай мне закончить, это важно. (Подходит к окну, свет от фонаря на улице падает ей на щеку) Я так старалась тебя изменить, что перестала радоваться тому, что имею. Ты уже почти два года как завязал, а я все равно постоянно жду, когда… Хотя вроде и не из-за чего.
ПАТ. Лидия…
ЛИДИЯ (оборачиваясь). Нет, ты сначала дослушай. Я тут подумала… надо нам переехать. Бросить Сиэтл. Перебраться в Айдахо, поближе к твоей маме. Я знаю, я сама говорила, что от проблем не убежишь, но, по-моему, надо попробовать. Начать с чистого листа. Оставить тут все говно, твои группы, мою маму с отчимом и жить дальше.
ПАТ. Лидия…
ЛИДИЯ. Да знаю я, что ты хочешь сказать.
ПАТ. Это вряд ли.
ЛИДИЯ. Ты скажешь – а как же Нью-Йорк? Да, там вышла лажа. Но теперь-то мы старше. И ты тогда еще сидел на наркоте. У нас бы все равно ничего не склеилось. Помнишь, я пришла домой, а ты наши вещи в ломбард снес? Мне даже легче как-то стало. Я все ждала, когда же это кончится, – вот оно и кончилось. (Снова поворачивается к окну.) Я еще тогда сказала твоей маме, что, если б не твоя потребность непременно обдолбаться в хлам, ты бы обязательно стал звездой. Никогда не забуду, что она мне ответила. «Солнышко, но ведь это и есть его главная потребность – стать звездой».
ПАТ. Господи, Лидия…
ЛИДИЯ. Пат, мне звонила твоя мама. Не знаю, в общем, как сказать… Скажу как есть… У нее метастазы. (Подходит к кровати и садится рядом с Патом.) Операцию, кажется, делать бессмысленно. Может, она еще годы протянет, а может, месяцы, но остановить процесс они не могут. Попробуют еще химию, но облучать больше не будут. Но она вроде ничего, держится. Просила меня, чтобы я тебе все рассказала. Сама не смогла. Она боится, что ты опять сорвешься. Я ей сказала, что ты у меня молодец…
ПАТ (шепотом). Лидия, ну пожалуйста!
ЛИДИЯ. Ну так что, Пат? Давай просто бросим все и уедем? А? Пожалуйста! Нам кажется, что мы так и будем вечно ходить по кругу. Ссориться, разбегаться, мириться… А вдруг это не круг, а, Пат? Вдруг это воронка и нас засасывает все глубже и глубже? Вдруг мы оглянемся и окажется, что мы стобой даже и не пытались выкарабкаться?
Лидия тянется к нему, но вместо его руки нащупывает что-то странное. Она испуганно вскакивает и включает лампу. Яркий свет заливает кровать, становится видно, что рядом с Патом кто-то лежит. Лидия откидывает одеяло. Теперь мы видим все три лица. Марла подтягивает к груди простыню и приветственно машет рукой. Лидия спиной отступает к двери. Пат просто смотрит в стену.