Великолепный джентльмен
Шрифт:
– Мне очень жаль, – тихо произнесла Анна, сожалея, что в действительности ей нечем его утешить. – Это, должно быть, очень тяжело.
– Всегда тяжело расставаться с тем, кого любишь.
Анна кивнула, подумав, что все же хорошо, когда тебя выслушает и поддержит человек, который понимает.
– Спасибо, что рассказали мне о сестре.
– Конечно. – Он откинулся на спинку кушетки. – По правде говоря, мне приятно говорить о ней.
– Это вас не печалит? – Она вдруг взгрустнула, вспомнив о миссис Кулпеппер, а ведь подруга находилась от нее не так далеко, как Макс от сестры.
– Печалит,
– Не поэтому ли вы стали известны как Разочарование Макмаллин-Холла?
– Это было только начало. Сколько бы я ни размышлял об этом, я так и не смог убедить себя продолжать потакать капризам отца и ему подобным. Ни разу в своих попытках я не добился успеха, и я решил, что лучше доставлять удовольствие себе, чем переживать из-за того, что разочаровываешь других.
– И вам доставляет удовольствие проводить вечера в обществе представителей полусвета?
– Наверное, да.
Несмотря на то что для нее это не было откровением, слышать это было неприятно, и, вероятно, поэтому в ее голосе прозвучало раздражение:
– И просыпаться утром после всех этих излишеств?
– Не каждый день, – спокойно ответил Макс. – Гораздо реже, чем четыре года назад, когда мы встретились в первый раз. Мне тогда нужно было доказать свою точку зрения и компенсировать упущенные возможности юности. Но я продолжаю получать удовольствие от беззаботной жизни в Лондоне. – Он чуть наклонился и взглянул Анне в глаза. – Вы считаете, что я должен стыдиться этого?
Анна покачала головой. Она никогда не воспринимала мир своей матери как беззаботный и беспечный. Она считала все это отчаянным и мрачным существованием.
– Полагаю, взгляд на это общество может меняться в зависимости от того, как ты туда входишь и можешь ли его покинуть.
– Я не понимаю.
Анна не была уверена, что способна заставить его понять, но можно было хотя бы попытаться.
– Вы как посетитель захудалого паба. Вы пришли туда, потому что вам так заблагорассудилось, но вы можете покинуть это заведение, как только пожелаете. Хотя не у всех дело обстоит именно так.
– В том числе и не у вас.
– Да, хотя о себе я особенно не думала. Неужели вы и в самом деле полагаете, что каждая падшая девушка и веселая вдова из полусвета оставили приличное общество по собственному желанию? Что каждая женщина, присутствующая на вечерах моей матери, желает этого? Некоторые вынужденно пошли на такую жизнь, у них не было другого выбора, кроме как найти покровителя или отправиться в работный дом. Они проживают не ту жизнь, которая кажется им правильной, но в то же время они, образно говоря, не восстают против общего устройства общества. Не пожелав ублажать людей, подобных вашему отцу, они, не найдя ничего лучшего, решились потакать прихотям людей вашего типа.
Анна тотчас поняла, что зашла слишком далеко. Макс поднялся со своего места с совершенно каменным выражением лица.
– Я никогда бы не стал навязывать свои знаки внимания какой-либо женщине и
не стал бы равнодушно смотреть, как кто-то другой…– Конечно, нет. Я говорю не об этом. Вы должны понимать, что я совсем не это имела в виду.
– Не уверен, что я понимаю, – пробормотал Макс. – Боже, вы выставляете меня распутником, бессердечным шакалом, жертвой которого становятся раненые и больные.
– Это не входило в мои намерения.
Но теперь, когда она задумалась об этом, то поняла, что ее слова прозвучали именно так: она считает мужчин полусвета либо хищниками, использующими безвыходное положение женщин, либо негодяями, совращающими добродетельных женщин, а их пленниц – жертвами или узницами.
– Я вовсе не хотела сказать, что всех женщин полусвета принуждают обитать в этом мире. – Анна постаралась загладить свой просчет, вернуть легкость общения. – Уверена, многие женщины получают от этого удовольствие. Женщины, подобные моей матери. – Она пожала плечами, в растерянности теребя нитку от диванной подушки. – Я просто хотела, чтобы ваш взгляд на эти вещи не был столь однозначным.
– То есть вы собираетесь указать мне, как я должен воспринимать мой мир и как толковать то, что я вижу?
Их взгляды встретились.
– Я не хотела…
– Анна, запомните, мне не нужна гувернантка. Надеюсь, мы поняли друг друга?
Она ничего не ответила. Каким-то образом они перепрыгнули из пункта А сразу в пункт Г, и, наверное, в этом была изрядная доля ее вины.
– Да, я понимаю.
Анна поняла, что Макс раздражен, и ей захотелось вернуться на несколько минут назад и направить разговор в другое русло. Она не хотела ссориться с ним, тем более сегодня.
Она молча наблюдала, как он осторожно подошел к окну, выглянул в сад и внезапно жестко отер лицо рукой. Затем прошел к серванту и задумчиво посмотрел на хрустальный графин с бренди. Анна почувствовала себя неловко из-за того, что Макс в столь ранний час так пристально рассматривает сосуд со спиртным. Ощущая свою вину, Анна поднялась, оправила платье и начала:
– Я хотела бы…
Обернувшись, Макс прервал ее резким жестом.
– Возможно, вы опять потревожите больное место.
– О…
Господи, подумала Анна, если он не успокоится, то дело может дойти до припадка. Но главное было в том, что она никак не ожидала столь быстрой уступки, но теперь, когда уступка была сделана, Анна хотела использовать это преимущество и потребовать большего.
«Посмотри. Посмотри, что ты творил. Посмотри, что тебя окружает. Разве безумные вечера в Лондоне могут сравниться с жизнью в таком месте, как Колдуэлл?»
Но она хотела этого не для него, а для себя.
– Я не… Я не привыкла говорить с такими людьми, как ты.
– Как я?
– С такими, кто может повлиять на мой мир, – объяснила она. – Власть миссис Кулпеппер в Андовер-Хаусе всегда была ограниченной. Мадам контролировала все без исключения. К моему сожалению, в пылу спора я зашла слишком далеко и проявила неосторожность в выражениях…
К ее удивлению, Макс перебил ее коротким смешком.
– Ради бога, Анна, – простонал он. – Неужели ты пытаешься извиниться?
– Ну, в общем-то… – Она поерзала ногой. – Да…
– Тогда просто скажи: «Извини».