Велосипед судьбы

– Как глупо!

– Да, люди не всегда мыслят рационально. Особенно когда им очень больно.

– Я знаю. Я поняла, зачем ты мне это рассказываешь. Я не такая маленькая и глупенькая, как ты думаешь. И что было дальше?

– Не знаю, Одри. Он заставил меня уйти. Сказал, что иначе убьёт меня. У него была возможность это сделать. А когда я вернулся, здесь уже было так. Может быть, сработало новое оружие. А может быть, какое-то другое оружие, которое использовали, чтобы не дать использовать то самое. Спросить уже было не у кого.

– Питер тоже погиб?

– Наверняка. Никто не знает, что происходит в момент коллапса с носителем его фокуса, потому что об этом некому рассказать. Но никто не видел пережившего коллапс синеглазого.

– Надеюсь, он теперь со своими родителями и девушкой. Я думаю, она его простила, ведь он не хотел, чтобы с ней такое случилось. Простила, он рассказал, как её любит, и теперь они вместе катаются на лошадях там, где никому нет дела до того, что он был миллионером, а она дочерью конюха.

– Давай будем думать так, Одри, – вздохнул Данька. – Мне нравится такое окончание истории, а то уж очень она печальная. Поехали?

– Обратно на море?

– Нет, нам в другую сторону.

– Ну-у-у…

– Но мы можем заехать по пути на другое море, хочешь?

– Хочу!

***

«Другое море» оказалось не таким теплым, погода хмурится, по воде бежит рябь, ветерок довольно свежий. Берега тут зашиты в гранит, к воде спустились по лестнице.

– Странно, я думала набережные только в городах бывают – удивилась Василиса.

– Чего только не случается в Мультиверсуме, – пожал плечами Данька. – Может, тут прогулочный теплоход, например, приставал, туристов привозил. А дальше они садились на автобус и катили к местным достопримечательностям. Вот, смотри – тумбы. Когда сюда подходил пароходик, на палубу выбегали матросы и крепили за них причальные концы.

– Пьяные матросы? – развеселилась Василиса.

– В драбадан! – поддержал её Данька.

Что нам делать с пьяным матросом,Что нам делать с пьяным матросом,Что нам делать с пьяным матросом,Этим ранним утром?

– запели они хором.

Может быть, нам обмотать его тросом,Дать по башке железным подносом,Чтобы он стал просветлённым даосом,Этим ранним утром?

Одри, несмотря на прохладу, разделась и, радостно взвизгнув, плюхнулась в воду.

– Вода тёплая! – объявила она, отфыркиваясь. – Снаружи холоднее!

– Не перекупайся, простынешь с непривычки, – заволновалась Василиса. Девочка совсем чуть-чуть старше брата, Лёшки. Сработал рефлекс «старшей сестры».

– Я ни одного моря не пропущу! – заявила Одри. – Даже если там льдины будут плавать! Море – это самое главное! Если бы было можно, я бы на море поселилась.

– Можно, – улыбнулся Данька, – я вот поселился.

– Это правильно, – сказала девочка и нырнула.

– Хоть что-то хорошее мы для неё сделали, – вздохнула Васька. – Мне её так жалко. Бедный ребенок.

Одри стремительно вынырнула, и тут же вылезла на гранит набережной, обняла себя худыми руками и задрожала.

– Замёрзла? – Василиса кинулась вытирать голую девочку полотенцем. – Я же говорила!

– Я не замерзла. Я испугалась. Там на дне корабль лежит, а на нём скелетов целая куча. Бр-р-р. Тут тоже все умерли, да?

– Скорее всего, – подтвердил Данька.

– А почему? Ты тоже кого-то не уговорил?

– Нет, я тут никогда раньше не был. Я не могу успеть везде.

– Ты что, один… Как это называется?

– Это называется «корректор». Нет, я не один, но нас мало. Слишком мало для Мультиверсума. Куча миров погибает из-за того, что мы туда не успели. Вот, может быть, ты поможешь.

– Я? А что я?

– Ты можешь стать корректором и спасти не один мир, а много. Ты же хотела быть Спасительницей? Это единственный способ для таких, как мы.

– И что для этого надо?

– У нас есть специальная школа. Она так и называется «Школа корректоров». Там учатся дети с синими глазами.

– Наверное, это здорово, – сказала задумчиво Одри. – Хотя в моей школе мне не очень нравилось. То есть, сначала нравилось, а потом туда набрали черноглазых, они всё время хулиганили и меня обижали.

– У нас никто никого не обижает, уж это точно, – успокоил её Данька. – У нас отличная школа.

– А ты там будешь?

– Буду появляться, когда не спасаю очередной мир.

– Ух, это прозвучало круто! Получается, что ты настоящий герой?

– Я просто корректор. Накупалась? Поехали дальше?

– Знаешь, – серьёзно сказала Одри, – я поняла, что ты мне хочешь показать. Миры, где ты не справился, где тебя не послушались, и всё кончилось плохо. Чтобы я тебя послушалась, и всё не кончилось плохо у нас. Ведь ты обещал меня вернуть, если я потребую, так?

– Да, примерно так.

– Я не дурочка. И на скелеты я уже насмотрелась. Я не буду проситься назад. Лучше покажи мне мир, где у тебя получилось. Любой. А то мне начинает казаться, что ваш Мультиверсум – просто огромное кладбище.

– Договорились, – улыбнулся Данька. – Одевайся.

***

– Как-то здесь… Обыкновенно, – сказала разочарованно Одри.

Городская улица, едут машины, идут люди, работают магазины. Никто не обращает внимания на двух подростков и ребёнка, сидящего на раме велосипеда.

– А ты чего ожидала?

– Ну… не знаю. Чего-то.

– Ты просто не знаешь, насколько редкой стала в Мультиверсуме вот такая «обыкновенность». Хочешь мороженого?

– Хочу! А что это?

– Сладкая холодная еда. У вас разве нет?

– Может, у богатых есть. Мне-то почём знать? Моя мама делала кукол, мой папа водил грузовик – пока в водители не набрали черноглазых. Тогда он остался без работы. В продуктовых наборах для бедных никакого «мороженого» не было.

– Тогда тебе точно стоит попробовать.

Они зашли в небольшое кафе и сели за столик у окна. Велосипеды поставили в специальную стойку у входа.

– Их не украдут? – с опаской спросила Одри.

– Здесь? – рассмеялся Данька. – Ну что ты! Его Величество Степан Четвёртый не одобряет воровства. А чего не одобряет Его Величество – того и быть не может.