Венец карьеры пахана

— Ты хоть знаешь, что такое алмазы? — неожиданно спросил Бармалей.

Никита ухмыльнулся.

— Догадываюсь.

— Вот именно, что догадываешься. Твой хитницкий стаж всего лишь пять лет, я же этим делом занимаюсь почти двадцать лет, — протянул он с заметной гордостью. — Алмазы — совершенно другой мир, абсолютно другие деньги! Одно дело копать демантоиды и цитрины, и совсем иное заниматься алмазами. Тут быстро голову оторвут, — помолчав, Бармалей продолжил: — У меня уже есть место в этом мире, здесь меня все знают, ценят. А в мире алмазов совершенно другие правила. Туда лучше не соваться, сразу голову оторвут.

— Но у тебя же большой опыт.

— У меня нет никакого опыта в обращении с алмазами. Нужно время, чтобы вникнуть во все это! Сколько у тебя таких камушков?

— Небольшой ящик, — раздвинул руки Никита.

— Ничего себе небольшой?! — ахнул Бармалей. — И какого же размера остальные алмазы?

— Примерно такого же, как и эти.

Еще минуту назад Никите показалось, что запас удивления Константина исчерпан и это сообщение Бармалей встретит с ледяным спокойствием, но, вопреки ожиданию, тот привскочил и протянул:

— Ну, ты да-а-ешшь! Неужели столько? Без порожняков?

— Как на духу, — серьезно заверил его Никита.

— И сколько же это будет стоить?

— Я тебя сам хотел спросить об этом.

— А я, думаешь, знаю?

— И все-таки? У тебя же больше опыт, чем у меня.

— Нет, не берусь. Сказать трудно. Но это не наш с тобой уровень. Это суперлига! На таких деньгах работают совершенно другие люди, с большими возможностями, с большими связями. А наша судьба, это ковыряние вот в этих отвалах.

Плешивый мужичонка сумел-таки отыскать нечто интересное. Отставив лопату, он через лупу рассматривал какой-то крохотный объект, лежащий на его ладони. Глаза прищуренные, хитроватые. Тертый мужичонка.

— Согласен, что это суперлига, но неужели тебе не хочется поиграть в ней?

Бармалей отмахнулся.

— Я знаю свой уровень! Есть такая пословица: каждый сверчок знай свой шесток. Мне там не сдюжить.

— Так, значит, нет? — убито спросил Никита. Поднявшись с тележки, он вздохнул: — Извини, что побеспокоил. Мне надо идти. Знаешь, у меня масса дел.

— Постой, — остановил Зиновьева строгий голос Бармалея.

— Ну? — повернулся Никита.

— Я ведь тебе еще ничего не сказал. В обшем… Я с тобой!

— Спасибо, — облегченно вздохнул Никита. — Я знал, что ты меня не оставишь.

— Но у меня есть условие.

— Какое? — насторожился Никита.

Мужичонка, сбив с лопаты комья земли, двинулся в сторону поселка. Можно быть уверенным, что своей находкой он распорядится достойно.

— Мы не будем продавать алмазы ни за сто миллионов долларов, ни за пятьдесят.

— Что-то я тебя не понимаю? За сколько же?.. — удивился Никита. — Уж не хочешь ли ты кому-нибудь подарить эти алмазы? Уверяю тебя, желающие быстро отыщутся!

— Я не об этом, — проникновенно заговорил Бармалей. — Пойми меня правильно, мы должны исходить из своего реального уровня.

— И какой же, по-твоему, наш уровень?

Задумавшись на секунду, Бармалей уверенно ответил:

— Миллион долларов!

— Ты предлагаешь продать все эти алмазы за миллион долларов? — недоверчиво спросил Зиновьев.

— Да.

— Но они могут стоить в сто раз больше! Ты с ума сошел!

— Ты когда-нибудь держал в руках миллион долларов? — поддев носком ботинка лежащей рядом кусок слюдяной породы, спросил Бармалей.

У него, видно, просто сработала многолетняя привычка осматривать каждый кусок слюдяной породы на предмет обнаружения самоцветов. Перевернувшись, слюда блеснула зеленоватым оком. В породе сверкнул небольшой александрит. Весьма приятный камушек. Ценность его заключается в том, что при искусственном освещении зеленый цвет меняется на ярко-малиновый.

Бармалей поднял с земли слюду, критическим взором осмотрел александрит. Теперь, при ближайшем изучении, камушек не показался ему столь малых размеров. И, довольно хмыкнув, он сунул его в карман.

— Как-то не приходилось, — ответил Никита, наблюдая за Бармалеем.

Тот тщательно отряхнул руки и потянулся за пачкой сигарет.

— Мне тоже не приходилось, честно признаюсь. Но я думаю, что это очень много. Хочу тебе сказать откровенно, миллион долларов тоже не наш уровень. Мы тут ковыряемся в отвалах, как черви в навозе, все хотим как-то побыстрее разбогатеть, рассчитываем найти камень невиданных размеров и чистоты. А мечта, которую мы себе придумали, с каждым годом отодвигается все дальше. А здесь ведь реальные и очень — очень! — большие деньги, протянул руку и взял их.

— Значит, ты предлагаешь не заламывать за них большую сумму? — задумчиво спросил Никита.

— Нет. Большие деньги даются только большим людям. Капитал вообще вещь очень избирательная, он не идет к кому попало.

— Хочешь сказать, что большие деньги любят дружить с большими людьми?

— Именно так. Если мы заломим большую цену за эти камни, то найдутся люди, которые обязательно пробьют, кто мы такие, сразу вычислят нас, поймут, что мы ничего собой не представляем и всю жизнь по-мелочи ковыряемся на отвалах. Они с такими людьми даже связываться не станут. Для них эти отвалы просто помойка, по большому счету. У нас же нет ни рудников, ни приисков. Нас или убьют, или просто кинут, а миллион долларов как будто бы и ничего… Вроде для них не так уж и много… Так что остальные деньги мы оставляем им за свое спокойствие. Так ты согласен, Никита?

— Согласен. У тебя есть кто-нибудь на примете, кому можно было бы предложить алмазы?

Калганов глубоко задумался. Лоб прорезали глубокие морщины, а у губ образовались длинные складки. Вопрос был не праздный. Права на ошибку не было. Успех предстоящего дела определялся по тому, как пройдет первая сделка. У него на примете был один знакомый армянин, который всю жизнь занимался «белыми». Звали этого человека Арсен. Как-то в разговоре он обмолвился о том, что если у Кости вдруг появятся алмазы, то пусть обращается только к нему, Арсену. Туманно растолковал, что у него есть надежный человек, который даст за хорошие алмазы приличные деньги.

Для предстоящего дела Арсен был самой подходящей кандидатурой. В этих краях армяне всегда занимались алмазами. Среди них встречались первоклассные огранщики, которые очень плотно работали с Европой и доставляли свои изделия в самые дорогие ювелирные дома мира. Но все-таки значительная часть огранки возвращалась в Россию, где спрос на бриллианты всегда был очень высоким.

Однако Константина смущал тот факт, что они не были хорошо знакомы с Арсеном, чтобы вступать в столь солидное предприятие. В таком деле полагалось доверять партнеру всецело. У них было несколько встреч в барах, и встречи не давали полного представления о личности этого армянина. За внешней доброжелательностью мог прятаться хитрый и алчный хищник. Кроме того, существовал еще и риск, что Арсен мог быть завербован спецслужбами. Разведка и контрразведка не проходят мимо больших денег.