Венец терновый

«И не скажешь, что кораблестроитель, самый натуральный пират, и замашки такие конкретные, чисто с «наездами» бандита с большой дороги. Недаром мне говорили, что венецианцы откровенно разбойничают на всем Средиземном море, как генуэзцы раньше злодействовали в здешних водах. Мыслю, вернется через пару лет отсюда миллионером, если только завистливые поляки или запорожцы по дороге не предложат поделиться «неправедно нажитым» богатством!»

Юрий посмотрел вниз, стоя на вершине, и внимательно окинул взглядом окрестности. С горы легендарного понтийского царя Митридата была хорошо видна бухта, заполненная разнообразными судами. На них привезли свыше двадцати семи тысяч христиан, как невольников, так и коренных жителей Крыма. Среди которых одних готов, тех ожидало плавание в Феодоро, насчитывалось тысяч восемь – кошевой атаман клялся, что вывел «весь твой народец, государь, подчистую».

Корабли выходили из Балаклавской и Ахтиарской бухт нагруженные людьми под завязку, калиуты ухитрились проделать даже два рейса, совершенно измотавшие гребцов. Но дело совершили немыслимое – такого грабительского набега крымчаки прежде никогда не знали. Хотя совместные нападения запорожских и донских казаков на прибрежные города имели порой весьма разорительные последствия.

Но такого бедствия на рабовладельцев никогда еще не обваливалось – кошевой атаман вывел в степь больше двух тысяч сабель. И, по выражению самого Юрия, прошелся как небезызвестная Горгона Медуза – кто ее видел, тот «сразу охреневал до полного беспамятства».

Уцелели лишь те из турок и татар, что вовремя заперлись в феодорийских горных твердынях, или в панике сбежали в степь – сечевики уничтожали кочевья целиком, с яростью вымещая на несчастных жертвах вековую накопившуюся ненависть.

Главным призом стал Бахчисарай – население там запорожцы сразу поделили на две части. Большую освободили, а меньшую часть полностью уничтожив. Город сожгли, превратив в пепелище. Но ханский дворец оставили, осквернив его так, что теперь крымскому повелителю лучше самому уничтожить здание. Все гаремы захватили в полном составе и вывезли – что хана, что его мурз – на то были планы. Да и оскорбление владыке ногайских и татарских орд нанесли этим тягчайшее.

«Теперь запорожцам можно несколько лет в набеги не ходить – на золоте и серебре есть будут, шелками и парчой укрываться. Кхе-кхе. Пропьют – у них деньги в руках не держатся. Только моя личная доля, как предводителя сего бандитского «наезда», а это пятая часть – на три тонны серебра потянула, да два центнера золота. И это по приблизительным подсчетам от половины общей добычи.

Экспроприировали экспроприаторов – в Крыму серебряных и золотых рудников нет, живут исключительно грабежами соседей. Вот степняки отведали, каковы ощущения от набегов, когда мы их тем же самым дерьмом досыта накормили, причем насильно.

Таких удачных выходов в Черное море османы постараются больше не допустить. Война вскоре грянет страшная, но скорее следующей весной. У нас будет почти девять месяцев, чтобы к ней хорошо подготовится. За этот срок женщина дитя зачинает, выносит и рожает, времени хватит, если с умом его использовать.

Керчь фактически мегаполисом стала – сейчас тут, кроме готов, тысяч двадцать христиан сгрудилось, к тем трем, что здесь проживали в полной нищете. И железную руду татарам потихоньку копали. Теперь мне ее добывать начали – тут ее под ногами целые пласты к поверхности выходят. До осенних штормов отсюда вывезти руды нужно как можно больше, причем перебрать для обогащения – хотя бы тонн двести привезти для начала. Это ведь двенадцать с половиной тысяч пудов выйдет, а третья часть чистое железо после выплавки».

Юрий задумался, почесывая пальцем нос – прокормить такое количество населения будет неимоверно трудно, хорошо, что рыба водится в изобилии. Зерно и кукурузу привезти можно, скот здесь есть – отогнали отары овец и лошадей с разоренных кочевий. Одеть и обуть такую массу людей можно без всяких проблем – трофейного имущества, что вывезли из ограбленных городов, хватало с избытком.

«Каменоломни рядом – жители дома принялись строить к зиме, обустраиваются на новом месте, кто как может. Каменный уголь можно доставить на дощаниках, что к Кальмиусу руду повезут, а зачем в обратный рейс порожняком ходить. Так что здесь проблем нет, город стоять будет большой – стратегического металла тут на многие поколения хватит. Так что зубами нужно вцепиться в эту сухую землю, но проход в Азовское море туркам наглухо запечатать!

Надо отдать должное кондотьеру из Венеции. Витторио ла Брайя чрезвычайно энергичный товарищ, и предприимчивый, указаний не спрашивает, а делает. Полдюжины ветхих корабликов уже загрузил камнями и затопил в проливе, но в особом порядке, оставляя возможность своей эскадре выйти в море любой момент.

На берегу две батареи ставят, причем любой вражеский корабль в два огня будет браться – на оконечности Тузлы тоже позицию возводят. А дальше вторая линия будет – у крепости Ени-Кале, которой нет, и с косы, что напротив. И корабли, камнем нагруженные в бухте стоят, для подновления заграждений после шторма, которые здесь бывают свирепые.

К трем гребным галеасам и полутора десятку малых галер добавил две парусных каравеллы, да еще три сейчас вооружают пушками, что нахапали трофеями в городах. И обещает вскорости выйти в море, и учинить османам много бедствий. Да и экипажи свои начинает подтягивать, капитанов, офицеров и шкиперов список целый принес для моего утверждения.

Одобрил – других кандидатур у меня все равно нет, а предложенные люди с опытом войны на море, в которой я совершенно не понимаю. Но что подбирать свои собственные кадры чувствую, как и то, что для их подготовки Морскую школу учинить нужно. С кондотьерами войн не выигрывают, а только с регулярной армией.

Дела флотские важны, но армия гораздо нужнее. Четыре тысячи народа завербовали в стрельцы, да на Тамани восемь сотен добровольцев оказалось, хотя там народец всяческий, полная смесь. И греки, и русские встречаются, и потомки генуэзцев, черкесы и адыги, причем отнюдь не мусульмане, и аланы, и еще непонятные кавказские народности. Вот что значит место древнее, историей тут все пропитано насквозь. Все люди сюда тянутся и получается плавильный котел для населения.

Вроде захват Темрюка и Хункалы восприняли с одобрением – большинство тамошних жителей, а их тысяч десять наберется по первым прикидкам, отнюдь не ногайцы или турки, и под мою руку пошли весьма охотно, без всяческого принуждения с нашей стороны».

Часто бывая в самой Керчи до той злополучной войны будущего времени, Юрий достаточно хорошо знал окрестности города, через который шла цепочка из нескольких возвышенностей и сопок, которые с претензией назывались горами. Такие же хребты были как на западе, так и на северо-западе от окраин Керчи – там даже целая россыпь сопок. Среди них имелись давно потухшие вулканы, причем грязевые.

И сейчас, внимательно разглядывая именно эти возвышенности, Юрий размышлял, как встретить именно там османов, отразить их мощный натиск доселе неизвестными способами…

Глава 13

– Если взять одну сажень за центнер, делать тяжелой нет нужды, то получим, – Юрий быстро начал делать подсчеты на листке, бумаги, макая перо ручки в чернильницу, и считая вслух:

– Сто двадцать пять тысяч саженей, пятая часть на всякие повороты и объезды, умножить на четыре, это пятьсот тысяч саженей. Охренеть! И разделить на десять, тогда будет не в центнерах, а тоннах. Пятьдесят тысяч тонн чугуна! Опупеть! В пудах это будет… умножим на 62 – и получим… В итоге выходит три миллиона сто тысяч пудов чугуна на рельсы.