Венецианский купец

Когда прибыли папские легаты, чтобы проводить нас на встречу, мы собрались и с небольшим сопровождением, но не меньшим, положенным нам по статусу, отправились в комплекс дворцов, захватив с собой конечно же подарки. В основном это были дары дяди, но и мне требовалось вручить Святейшему отцу большой золотой оклад для Евангелие, усыпанный драгоценными камнями.

Долгое ожидание внутри здания, и ещё более долгое внутри зала перед большим троном, обитым красным бархатом, когда наконец прибыл тот, кого мы ждали. Опираясь на высокий посох, довольно пожилой уже Папа в окружении двадцати кардиналов прошёл и сел на свой трон. Его свита заняла свои места подле него.

— Святой престол приветствует честных торговцев дома Дандоло, — чуть хрипловатым голосом произнёс он, — мы рады, что Господь сделал ваш путь к нам безопасным.

Мы с дядей тут же перекрестились, низко ему поклонившись.

— Мы польщены вниманием, которого не достойны, Святейший отец, — дядя заговорил сразу, как вторично перекрестился, — и в дань уважения, позвольте преподнести вам дары.

Целестин III шевельнул лишь мизинцем, но слуги тут же занесли наш сундук, и поставив его у подножья открыли, показав внутри золотую утварь, кресты, усыпанные драгоценными камнями, а также рулоны шёлка. Я этим временем рассматривал герб на одной из перчаток папы, который сразу привлёк моё внимание. Что-то смутно знакомое, о чём я точно недавно читал.

«Красное и белое. Цветок, — мысли крутились в голове, так что я даже не заметил, как дядя звал меня, поскольку настала моя очередь поднести дары».

Очнувшись, когда меня позвали трижды, я покраснел, поскольку все взгляды были устремлены на меня.

— О чём вы так глубоко задумались юный отрок? — заинтересованно спросил Целестин III, — настолько, что ваш разум покинул этот зал.

— Герб на вашей перчатке Святейший отец, — проговорил я это вслух, не смотря на злобное шикание рядом дяди, я наконец вспомнил, где его видел.

— Чем же он тебя заинтересовал? — папа даже наклонился вперёд, чтобы меня было лучше слышно.

— Это ведь родовой герб благородного дома Орсини, которые произошли из императорского рода Юлиев-Клавдиев! — вскрикнул я радостно от того, что вспомнил, — я читал об этом в библиотеке нашего собора. Родоначальником династии был сам Гай Юлий Цезарь! А его внучатый племянник Гай Юлий Цезарь Октавиан Август вообще стал первым императором Рима!

Кардиналы вокруг папы удивлённо зашептались, а само лицо Святого отца едва не расплылось от блаженной улыбки.

— Удивительно слышать, что наше семейное древо знают так далеко от Великого города, — произнёс он чрезвычайно довольным голосом.

— Ваша Святейшество! Это ведь наша история! Предки, которых мы должны знать и чтить! — в притворном священном ужасе вскрикнул я, вызывая большие глаза как у дяди, так и у окружающих нас священнослужителей.

Конечно не стоило даже упоминать, что весь этот наш разговор с Папой был только на высокой латыни, никакой народной вульгарщины. Целестин III прекрасно на ней изъяснялся, настолько, что я даже почувствовал зависть, поскольку моё произношение не было столь идеальным. О чём я и поспешил ему сказать.

— Очень интересный отрок, — тот огляделся вокруг, осознавая, что не все из присутствующих понимают, о чём мы разговариваем, — мне захотелось лучше тебя узнать. Приглашаю посетить моё скромное мирское жилище. Тебе пришлют приглашение.

— Конечно и с великой радостью, ваше Святейшество, — я очень низко поклонился и пока все ошарашенно молчали, положил на сундук и свой оклад для Библии.

На этом аудиенция закончилась, мы поцеловали перстень на руке папы, он нас благословил и нас сразу выпроводили из дворца, поскольку аудиенции дожидались и другие посетители. Дядя отправился записываться на личную встречу, для обсуждения своих дел, я же остался сидеть на скамейке, смотря как птицы резвятся в воде фонтанов.

— Слышал, ты опять отличился, юное дарование, — рядом послышался знакомый ехидный голос и повернув голову, я увидел кардинала Альбино, которого в паланкине поднесли к моей скамейке.

Я тут же подскочил с места, поклонился ему и вежливо поздоровался.

— Всё благодаря вам ваше Высокопреосвященство, ведь именно вы натаскали меня на правильное произношение высокой латыни, а так бы выглядел сегодня как какой-нибудь варвар, — поклонился я ещё раз, когда он вышел и мягко мне улыбнулся в ответ на приветствие.

— Папа удостоил тебя чести посетить его приватно? — уточнил он.

— Я точно не знаю, но он точно захотел со мной побеседовать ещё, — скромно ответил я.

— Тогда не примешь ли приглашение и от меня? — поинтересовался он, — после встречи с папой разумеется.

— Конечно ваше Высокопреосвященство, — я низко поклонился, что со стороны наверно выглядело комично, когда маленький четырёхлетка кланяется взрослому, но на лице кардинала не было и намёка на улыбку, — почту за честь.

Глава 10

Приглашение принесли только спустя три дня, когда я уже думал, что обо мне забыли. Дяде кстати тоже, так до сих пор и не удалось попасть на личный приём, сколько бы денег он туда не заносил. Клирики их охотно брали, много обещали, но ничего не происходило.

Так что когда прибывший слуга передал мне послание, с датой и временем, я дал ему серебряную монету и тут же прочитал текст. Приглашали меня сегодня, в шесть часов вечера, и место находилось не в самом городе! Я крайне этому удивился, поскольку Папа жил во дворце, и приглашение встретиться ещё где-то было необычным. Дядя, посмотрев приглашение тоже сильно удивился, поскольку все приёмы Папа вёл только во дворце. Ну, особо выбирать было не из чего, поэтому я заставил Эрнесту привести меня в порядок, и подготовить лучший костюм для встречи. Так же попросил у дяди какой-нибудь подарок для папы, чтобы не идти с пустыми руками. Тот подумав и вручил мне чётки из слоновьей кости и золотым крестиком, с четырьмя закреплёнными большими жемчужинами на концах. Так что к назначенному времени я прибыл в окружении нашей свиты. Оказалось, назначенное место — это родовое имение Папы, с огромной территорией, засаженной плодовыми деревьями, оливками и разными другими посевными культурами. Также мой взгляд выхватил пасущийся скот, который видимо тут тоже содержался в избытке.

Выйдя из палантина, меня встретили и провели внутрь большого одноэтажного дома, а сопровождение осталось на улице, расположившись в небольшая садике с прудом. К ним уже спешили слуги, с подносами полными еды, так что можно было не беспокоиться за их досуг.

Когда меня пригласили в одну из комнат на первом этаже, внутри уже ждал Папа, одетый крайне скромно в одну холщовую длинную рубаху странствующего монаха, который перебирая чётки на руке, читал молитву. Слуга тут же исчез, а я конечно же, подойдя ближе, опустился на колени перед большим деревянным крестом, висящем на стене и присоеденился к его молитве. Её, как и все остальные, я конечно же знал, так что без труда поспевал за ним.

Через полчаса, он наконец замолчал, потом перекрестился и повернул голову в мою сторону.

— Ваше Святейшество, — я поцеловал перстень на протянутой мне руке и положил на стол подарок, — заметил при встрече ваши простые чётки, и подумал, что главе всей католической церкви может подойти что-то более изящное.

Он отложил свои, взял в руки мой подарок, и сделал несколько переборов костяшек. Как по мне, шарики из слоновой кости были более приятны, чем его обычные деревянные.

— Благодарю тебя сын мой, — он благословил меня, — действительно, они хорошо лежат в руке.