Венецианский купец

Глава 21

13 сентября 1192 года от Р.Х., порт Акры

— Господин Витале, — ко мне подошёл один из капитанов и смущённо спросил, — а что грузят на галеры?

— Землю, — кратко ответил я, не собираясь вступать в дискуссии. У каждого из них была индульгенция с моей подписью и вступать больше в полемику я ни с кем не собирался, чётко осознавая, что мне нужен собственный корабль и преданные воины, чтобы в будущем подобного не происходило.

— Все три галеры будут загружены землёй? — уточнил он.

— Всё верно господин Марко.

— То есть вы это знаете и вас не обманывают арабы?

— Я даже скажу вам больше господин Марко за эту землю я заплатил тысячу динаров. Поэтому точно знаю, что грузят на корабли.

Ничего не понимающий, он вернулся к двум другим капитанам, которых явно его ответы не обрадовали. Мне на самом деле было плевать на конкретно землю, которую они грузили сейчас, самое главное было две вещи: подлинный документ эмира Иерусалима, подтверждающий то, что земля именно с Голгофы, и видимость погрузки. Это видели все, так что никто потом не сможет сказать, земля не привезена со Святой земли.

Вечером, когда погрузка была практически закончена, прибыл оруженосец Ричарда, который вызвав меня, тихо передал, что через четыре часа они отходят. Сунув ему целый динар, я поблагодарил и попросил передать, что всё в силе. И правда спустя указанное время, шесть галер генуэзцев отчалили от гавани. К этому времени мы загрузили последнюю тонну земли и медленно тронулись за ними, идя за ними словно привязанные.

Дойдя туда за двое суток, мы ещё трое ждали окончание пышных празднеств, которые Ги Лузиньян устроил королю Ричарду. И поздней ночью, когда все спали, кроме меня и ночной вахты, на борт поднялись пять фигур, закутанных в плащи. Король Ричард, в одеждах простого рыцаря приподнял капюшон, чтобы показаться мне. Поселил я его в одной из четырёх маленьких кают, которые были на огромной галере. Одну занимал капитан, вторую я с Роксаной, причём она спала на полу в виду крайней стеснённости, вторую же занял король с чужим пажом, поскольку своего отправил с переодетым в королевские одежды вассалом, и последнюю, самую большую из четырёх кают, заняли его сопровождающие со своими оруженосцами.

Ранним утром, когда туман над островом ещё не рассеялся, мы отправились в обратную дорогу, зная, что караван фальшивого короля тронется в путь только завтра утром. Кутаясь в плащ, я стоял рядом с капитаном, который зычно отдавал команды гребцам, разгоняющим тяжело гружёную галеру, а также матросам, ставящим парус, чтобы ветер помог их товарищам.

— Господин Витале, — капитан внезапно нагнулся ко мне, — кажется я узнал одного из наших пассажиров.

— Господин Марко, — я сурово посмотрел на него, — чем меньше вы смотрите на пассажиров и распускаете по этому поводу язык, те длине и богаче будет ваша жизнь. И если кто-то из команды, проявит похожую наблюдательность, сообщите им об этом тоже.

Не знаю, что он там себе надумал, но с этого дня все мои просьбы исполнялись мгновенно и без раздумий, а в глазах капитана я видел радость сопричастности к какой-то великой тайне. Причем ему вовсе не нужно было знать о чём она, главное ощутить себя сопричастным к чему-то запретному. Так что он и команда упорно делали вид, что на корабле кроме меня больше никого нет, что конечно же всех устраивало и больше всего моих пассажиров, вынужденных большую часть сидеть в маленьких каютах и лишь ночью выходить на палубу.

Король так вообще, видимо узнав что-то на острове из того, что его ожидало в Европе, с таким упорством взялся за моё обучение, что я едва не стонал от наслаждения. Когда сам полководец объясняет тебе проведённый бой, схематично изображённый на бумаге, давая комментарии всем своим действиям и поступкам, лучшего обучения в мире просто не существует.

* * *

5 октября 1192 года от Р.Х., Венеция

— Господин Марко, сообщите пожалуйста сеньору Франческо, что я прибуду к нему с визитом завтра по утру, — попросил я капитана, когда на берег сгрузили мои вещи, а носильщики под свет факелов, погрузили их на грузовую лодку. Для остальных пассажиров, кутающихся в глубокие плащи с капюшонами, взяли другую. Я специально подождал в море несколько часов, чтобы мы прибыли глубокой ночью, так как только инкогнито короля обеспечивало нашу безопасность.

Руки и ноги слегка подрагивали, когда мы свернули с Гранд канала в нужное ответвление, ведущее к нашему дворцу. На пристани нас уже ждала мама, отец, и дядя Джованни.

— Витале! Витале! — мама увидела махающего ей рукой меня и едва не наступала в нетерпении на колышущуюся воду у причала.

Едва лодка уткнулась в каменные ступеньки, я конечно же первым делом бросился ей в объятья. Она плакала, но мне пришлось прервать её объятья, поскольку нас ждали люди в лодке позади.

— Привет отец, — я обнял его, — поздравляю.

— Спасибо сын, — он тепло мне улыбнулся, показав глазами на толпу, стоящую позади меня.

— Дворец на осадное положение, никого не впускать и не выпускать, — принялся распоряжаться я, — утроить количество солдат. За продуктами выпускать только начальника стражи и его сопровождение. Их утром ко мне на инструктаж.

Мама посмотрела на меня ошарашенным взглядом, затем повернулась к мужу.

Тот, усмехнувшись, спокойно сказал охране и слугам позади.

— Чего встали? Не слышали приказ?

Под беготню и топот потревоженных людей, занимающих свои места по боевому расписанию, мы вошли внутрь.

— Наших гостей расположите в отдельных комнатах, сеньору Лео самые лучшие апартаменты, — продолжал командовать я.

Из под капюшона одного из самых высоких людей послышалось раздражённое ворчание.

— Да, и кровать застелите, так чтобы позавидовал сам император! — прикрикнул я на слуг.

Почему-то за время этой поездки мне понравилось дёргать льва за усы, прекрасно осознавая, что он ничего не может мне сделать посреди моря на моей галере. Маленькая месть за его прошлое поведение. А нечего маленьких детей обижать!

И под капюшона раздался раздражённый голос, обращённый к отцу.

— У вас всегда так, господин Энрико? Ребёнок строит всех? Не пробовали лечить его, например хорошей поркой?

Отец весело рассмеялся.

— Ой, синьор Лео, это вы ещё и половины не видели, на что он способен.

С едва слышимым ворчанием, короля увели слуги, показывать его комнаты, следом я отправил Роксану, чтобы только она прислуживала Ричарду, и больше никто не видел его лица. Строго ей приказав, всех любопытствующих отгонять веником от двери, девушка кивнув, бросилась выполнять распоряжение.

Когда мы остались только вчетвером, я изогнул бровь, показал пальцем на дядю Джованни.

— При нём я не буду разговаривать, он меня предал.

Дядя открыл было рот, но под взглядом отца, нахмурился и ушёл, с силой хлопнув дверью.

Среди всего этого устроенного мной хаоса, одна мама стояла с открытым ртом и непонимающе переводя взгляд то на меня, то на отца.

— Может хоть кто-от из вас объяснить, что происходит в моём собственном доме? — закипая, спросила она.

— Сеньор Лео? Серьёзно? Ничего лучше не мог придумать? — отец покачал головой.