Венецианский купец

Он внимательно осмотрел его, словно ища подвох, но в конце концов поднял взгляд на меня.

— Если бы ты до этого не подарил мне меч, я бы подумал, что ты над нами издеваешься. Но теперь, поделись пожалуйста с неучем, что в нём особенного. Ведь есть? Да?

Я кивнул и плюхнулся на кресло, напротив кровати.

— Самое главное из чего, а точнее из какого дерева сделан крест, такого маленького размера. Ну и бечёвка конечно, тоже имеет значение.

Мозг сеньора Франческо усиленно заработал и довольно быстро сложил три вещи: Иерусалим, деревянный крест, гравюра.

— Только не говори мне, что он сделан из….

Его глаза полезли на лоб.

— Вот это точно очень дорого стоило, — улыбнулся я.

— А бечёвка? — его руки едва не тряслись.

— Есть все основания полагать, что её сплели из кусочка той самой ткани, в которую после снятия с креста, было укутано тело Спасителя. По крайней мере купил я её всё в том же храме, где хранится Гроб Господень.

— Мария! — он громко крикнул и в комнату вбежала служанка, — срочно! Приведи Анну! Быстрее!

Пока мы ждали девушку, он всё ещё не веря смотрел то на святыню в своих руках, то на меч на кровати.

Хлопнув дверью, в комнату вбежала обеспокоенная девушка, прямо в ночной рубашке до пят. Увидев отца, она бросилась к нему, осматривая со всех сторон.

— Батюшка? Что с вами? Что случилась? Эта дура сказала, что вам плохо!

И тут она увидела меня, развалившегося на кресле в углу комнаты. Громкий визг и через миг в комнате никого не было.

— Ещё жена называется, — я развёл руками в стороны, под его недоумённым взглядом, — ну, будущая конечно.

Через пять минут она снова вошла в комнату, но в этот раз целиком укутанная в широкий дорожный плащ. Девушка была стройна и мила собой, а грозно смотрящие на меня глаза, такого же цвета, что и у её отца, заставили мурашкам пробежаться по моей спине.

— Вы меня звали отец? — старательно игнорируя меня, спросила она у него.

— Да, смотри какой подарок Витале привёз тебе из Иерусалима, — он, трясущимися руками, протянул ей священную реликвию.

Она спокойно взяла его в руку, осмотрела и пожав плечами, бросила крест на кровать.

— Что в нём такого, что вы вызвали меня к себе не одетой, отец?

Тут её взгляд упал на меч, лежащий рядом с упавшим крестиком. Девушка молча подошла, вытянула клинок и прочла гравировку, не забыв при этом посмотреть на клеймо. Её руки затряслись, ноги подкосились и она едва не упала на пол. Бросившийся отец поймал её, а девушка причитая, с трясущимися губами пыталась сказать.

— Пожалуйста, умоляю, только не говорите, что этот крестик тоже не то, чем кажется с виду.

Я улыбнулся, Франческо, подняв её и усадив на кровать, виновато развёл руками.

— Получается я, взяла и бросила на пол кусочек Животворящего древа? — её губы затряслись сильнее, а на глазах появились слёзы.

— Не на пол, а на кровать, если быть точным, — заметил я, за что удостоился ещё одного злобного взгляда.

— Ладно дорогая, я наверно зря позвал тебя и устроил такое потрясение, — извинился он, зовя слуг, — но так хотелось тебя порадовать, а в итоге вон что получилось.

— Отец! — она вскрикнула и схватила его за руки, — это лучший подарок! Ничто не может быть важнее этого, кроме родителей и семьи. Перестаньте себя винить, это я должна была догадаться, что вы можете меня позвать в такое время, только если случилось действительно что-то важное.

Тут видимо они вспомнили, что в комнате есть ещё и посторонний, поэтому девушка забрав крестик, пошла к себе, а сеньор Франческо взяв меч, больше не выпускал его из рук.

— Теперь о делах, — я достал рисунок, который придумывал всё утро и протянул его будущему родственнику.

Он взял его, посмотрел, недоуменно подняв брови и перевёл взгляд обратно на меня.

— Только что вы и ваша дочь весьма наглядно продемонстрировали реакцию христиан, на священные реликвии.

— И? Как это относится к земле, которой ты забил трюмы моих шестидесятиметровых галер? Ты наверняка знаешь, на какую сумму капитаны выкинули товар, ради твоей прихоти.

— Голгофа, — просто ответил я, — эта земля прямо с того места, где стоял крест Иисуса Христа.

Его взгляд вернулся на рисунок маленькой стеклянной бутылочки, упакованной в яркую и красивую упаковку, на которой золотыми буквами было на латыни и на арабском языках написано, что эта земля с места, где стоял крест Спасителя. Подпись эмира Иерусалима и личная печать, всё выполнено в миниатюре один к десяти.

Его глаза загорелись и сразу потухли.

— Церковь не даст разрешения на продажу.

— Такой шанс исключить нельзя, — согласился я, — вот поэтому вы изготовите мне десять образцов, которые не стыдно будет показать Папе, и поскольку мне всё равно нужно будет отчитаться за выполненную миссию, я заодно и похлопочу перед ним за благое дело. Конечно, придётся выделить долю, без этого никак.

Франческо оглядел меня, посмотрев на голову.

— Рога ищите? — поинтересовался я.

— Ага, — серьёзно ответил он.

Я перекрестился и вытащив, поцеловал крест, показав ему заодно перстень, от вида которого он закашлялся.

— Ну что сеньор Франческо, вы в деле? — поинтересовался у него я.

— Кто в здравом уме от такого откажется? Ведь галеры и так уже стоят полные земли.

— Её можно и выгрузить, только так, словно это золотой песок. Приставив охрану и сделав столько внимания к месту, где будете её хранить, чтобы самый последний сплетник в городе обязательно узнал, что там точно лежит что-то очень ценное.

— Что ещё? — усмехнулся он.

— Надо будет предусмотреть возможность подделок, — я нахмурил лоб, — нужно найти такого гравёра, вырезавший штамп, который невероятно сложно подделать.

— Черед неделю приеду к вам с готовыми вариантами, — кивнул он головой.

— Лучше я к вам, — быстро ответил я, — маме и папе нездоровится, дворец закрыт для посещений.

— Да? — удивился он, — передавайте тогда им мои слова поддержки, и чтобы оба скорее поправились.

— Всенепременно сеньор Франческо, — я откланялся и оправился к себе.

А старый нобиль, так и не выпустив меча из рук, то вытаскивая, то опуская клинок в ножны.

В комнату ворвалась перепуганная дочь.