Вера и рыцарь ее сердца. Книга пятая. Седьмое небо

Хотя девочка после приезда из Андрюшино стала серьезно учиться в школе, но ее отношения с мамой не улучшились, и они не выходили за рамки взаимно вежливых. Вера не то, чтобы отстранилась от воспитания, а училась доверять дочери, чтобы не мешать ее взрослению.

В то утро Вера проснулась рано и распахнула окно. Свежий воздух пах черемухой и свежевспаханными огородами. Окно выходило на внутренний двор многоэтажных домов, куда солнце заглядывало только под вечер. Но это не мешало женщине радоваться светлому празднику! Иисус воскрес! – пело радостно ее сердце, и женщине нестерпимо захотелось пойти в церковь.

Вера не огорчалась тому, что не знала церковного расписания праздничных служений, потому что была убеждена, что сам приход в церковь на пасху очень важен для верующего человека. Приодевшись и засунув шелковый платок в сумку, Вера приоткрыла дверь в спальню к дочери и тихонечко пропела.

– Христос воскрес!

– Воистину воскрес, – сонно пробурчала Катя и натянула одеяло на голову.

– Катюша, я иду в церковь, а потом зайду к Саше, чтобы поздравить всех с пасхой. В отличии от нас они держали сорокадневный пост. Я представляю, как вкусно у них накрыт праздничный стол, … сдобные пасхи, крашенные яйца … тебя там тоже ждут.

Молчание.

– Ты пойдешь к тете Гале есть пасхи?

– Мгу.

Что значит «мгу» Вера гадать не стала, она решила пойти в церковь и заказать за Катю, Таню и Витю сорокоуст.

Автобус из Гурьевска останавливался прямо на площади перед церковью. Под ликующий колокольный звон начиналось пасхальное служение. Деревянное здание церкви не вмещало всех верующих, пришедших в то утро на праздник, поэтому пасхальное богослужение было организовано прямо на площади, перед церковью. Батюшка говорил через микрофон, и не было человека на площади, до которого бы не дошла благая весть.

– Христос воскресе!

В ответ на это воззвание батюшки к народу, гремел многоголосный хор верующих.

– Воистину воскресе.

Видя улыбающиеся лица прихожан, их счастливые взгляды, устремленные на священника, стоящего у импровизированного алтаря под открытым небом, Вера притихла от собственных размышлений.

– А ты чего радуешься? Люди радуются, потому что они подготовились к этому празднику. Они держали пост, молились, ходили на службу. А ты? Схватила косынку и туда же, в калашный ряд?! И не стыдно тебе быть дармоедкой у чужого стола? Бога побойся, ведь могла же хоть в страстную субботу пост выдержать …

Когда-то в Андрюшино, Вера попыталась соблюдать пост перед пасхой, и это ей удавалось до тех пор, пока Иван Илларионович, местный электрик, не заметил, что все ее голодания были напрасны, потому что исключение из пищи мяса без ежедневных вечерних и утренних молитв не является христианским постом.

– Иван, ты откуда это знаешь, ты ведь сам коммунист от макушки до пят?

На Верин вопрос Иван ответил со скромной улыбкой.

– Отрывные календари читать надо, христианка ты моя. Приятно знать, что хоть кто-то помнит еще, что я коммунист, а коммунистам надо хорошо знать народные предубеждения, чтобы с ними бороться. … Ох, да, не смотри на меня так гневно. В гневе ты баснословно красива.

Тогда она была сильно возмущена вмешательством атеиста Ивана в ее духовную жизнь, но пост держать уже не хотелось, да и не выгодно это было. На дворе стояла ранняя весна, и надо было срочно подъедать остатки заколотой под осень свиньи. Морозильной камеры у Лебедевых в доме не было, и мясо на веранде от весеннего тепла быстро портилось.

Только в день «великой субботы» постились в сибирской деревне Вера и ее дети, чтобы, увидев солнечный рассвет, голодными сесть за праздничный стол, приготовленный с вечера, и после прочтения молитвы приняться за трапезу. На пасху Вера по обычаю пекла куличи, которые оставляла на ночь в центре пасхальных яств, вокруг пасхи укладывались покрашенные в луковом отваре яйца. И всю пасхальную ночь над столом горела церковная свеча, освещая куличи и яйца.

В Гурьевске Вера даже не пыталась постится, но читала библейские правила, и, вот, в церковь пришла, хоть одна, но пришла. В толпе верующих на церковной площади ее сердце стало ныть от тоски по младшим детям. И теперь вместо радости Вере, ни с того, ни с сего, захотелось плакать, и она засобиралась было уходить с площади, как случилось чудо.

Батюшка в белоснежных одеждах, расшитых золотом, говорил то, что Вере так важно было услышать.

– Позвольте мне обратиться к каждому из вас, мои братья и сестры, кто принудил вас в это воскресение прийти в церковь? … Кто-то вам заплатил за приход сюда? … Или вы пришли в церковь по распоряжению начальника?

На церковной площади стало тихо, и батюшка продолжил говорить уже в полной тишине, обращаясь к каждому человеку, стоящему перед ним.

– Мы собрались вместе по доброй воле, по зову нашего сердца. Это главное! Итак, все войдите в радость Господа нашего; и первые, и вторые получите награду; богатые и бедные ликуйте друг с другом; воздержные и нерадивые почтите этот день; постившиеся и не постившиеся веселитесь ныне. … Ибо Иисус Христос, Божий сын, умер на кресте, как безвинный человек, заплатив кровью за грех каждого из нас, чтобы примирить нас с Богом Отцом, Отцом справедливым и любящим. Воскресение Иисуса Христа есть залог вечной жизни на небесах для каждого верующего в Него человека. Этот праздник нельзя заработать, он дан нам свыше! … Давайте, с открытым сердцем будем провозглашать благую весть! Иисус воскресе!

– Воистину воскресе.

Христово спасение переполнило сердце Веры от этих слов.

После службы в церкви женщина поспешила в гости к брату. Ей хотелось принести в дом Саши ту радость и ту надежду, которые она в изобилии получила от своего прихода в церковь.

Дверь открыла Марина.

– Христос воскрес!

Но Верино христово приветствие оказалось чересчур громким. Марина тут же приложила палец к губам и прошептала:

– Тсс. Мама спит. Воистину воскрес.

– А, папа?

– Папа учит свой «немецкий» в дальней комнате. Тетя Вера проходите на кухню. Мы сейчас с вами чай попьем с маминой пасхой, и я вам расскажу о моей подготовке к новой телевизионной программе.

Стол был красиво убран. По крошкам на столе и по кусочкам крашенных яичных скорлупок было видно, что за столом уже отпраздновали Пасху. Сидя за столом, по обычаю предков, Вера с племянницей стукнулись крашеными яйцами. Потом Марина с увлечением стала рассказывать свои телевизионные идеи. Женщина слушала племянницу, подперев щеку ладонью, и любовалась племянницей, совершенно не понимая, каким образом ее тело вмещало 120 килограммов.

Яркая красота Марины бросалась в глаза и даже слепила. Живость ее черных огненных глаз, роскошная волна смолянистых волос делали ее внешность неотразимой. Девичья легкостью в движениях, живость в разговоре и яркий темперамент пророчили ей будущее знаменитого телеведущего.

Через какое-то время на кухню пожаловал и Саша, державший под мышкой учебник немецкого языка, он тоже захотел попить чая. Налив себе кружку кипятка и накапав в нее пару капель заварки, Саша побился на яйцах и стал обладателем победного красного яйца, но оно было разбито от молниеносного удара зеленого яйца, которое выбрал для Юра. Ради прихода своей любимой тети Юра отложил игру на компьютере и тоже решил попить чай с пасхой, прикусывая пасху докторской колбасой. За столом началось веселье, которое разбудило Галину.