Вера и рыцарь ее сердца

– Что ты опять выдумала? – воспротивился он, услышав планы жены. – Римма, нам что, денег не хватает, чтобы отправлять дочь на заработки?! Вера и так получает повышенную стипендию! … Запомни, Вера пойдет работать только через мой труп!

– Володя, дело не в деньгах, но и они тоже на дороге не валяются. Вера учится без особых усилий, и у нее появилось время для глупостей. Она пойдет работать ночной медсестрой ко мне в санаторий. Володя, ты ведь знаешь, насколько велико влияние улицы на домашних детей! Сколько преступлений можно было предотвратить, если бы родители вовремя принимали меры! Это я увидела, когда работала в комиссии по делам несовершеннолетних преступников. Детей губит не недостаток доброты или внимания в семье, а наличие у ребенка свободного времени и отсутствие ответственности за свои поступки, не надо допускать у Веры привычки распоряжаться деньгами родителей, как своей собственностью, пусть сама зарабатывает! Ты думаешь, почему я ей не покупала ни каких нарядов? … Нет, не только ради ее скромности, а для того, чтобы не допустить распутства. … Может быть, ты и прав, теперь она совсем не обращает внимание на одежду, но нести ответственность за свои поступки мы еще можем ее научить. Труд облагораживает всех, без исключения! Поэтому, пойди, выкрути белье, что лежит в ванне и помоги мне его развесить.

Из своей комнаты Вера слышала весь этот разговор между родителями. Она уже давно представляла себя медсестрой в белом халате, раздающей лекарства и ставящей детям уколы.

Одно время, она так боялась делать уколы, что это профессиональное неумение ставить уколы стало ее ночным кошмаром. Поранить иглой нежную кожу ребенка казалось ей варварством. Месяца два, ложась спать, Вера протыкала свою подушку иглами, и каждый раз она делала это всё не увереннее и не увереннее. Страх перед уколами прошел совсем недавно, когда ей пришлось тренироваться делать уколы на маме, которой прописали внутримышечное введение антибиотиков. Римма требовала от дочери безукоризненного соблюдения техники укола и соблюдения гигиены. Теперь настало время для Веры ее сестринские навыки применить в деле.

– Я готова работать! – сказала она, смело войдя на кухню, и родители прекратили втихомолку обсуждать ее будущее.

На работе Веру не возлюбили, сотрудники санатория ее сторонились, как ни как, она была дочерью самого главного врача, но девушка не нуждалась в любви коллег, она нуждалась в том, чтобы делать свою сестринскую работу правильно.

Как умудриться ничего не перепутать ночной медсестре, когда в ее обязанности входило несметное число задач? Девушка так старалась соблюсти все правила и инструкции, что ее чрезмерное усердие со стороны смахивало на угодливость, и, несмотря на это, она все рано к концу смены что-то упускала и что-то недоделывала.

Веру очень удивило то неподдельное уважение, с которым сотрудники обращались к ее маме. Казалось, что персонал детского санатория остро нуждался в одобрении главного врача. Вскоре, и сама Вера стала в их ряды, и кровное родство с Риммой Иосифовной для нее не имело никакого значения.

Прошло полгода. Вера работала в санатории ночной сестрой, и ее изводили дети, без всякого милосердия. Во всех отделениях дети засыпали в 9 часов вечера, а у нее и в полночь маленькие пациенты бегали по спальне и кувыркались на койках. Успокаивались дети только тогда, когда Вера рассказывала им истории, но одни истории заканчивались, а дети требовали новых! Поэтому девушка не успевала сделать все свои медсестринские поручения, и на нее постоянно жаловались на утренних пятиминутках дневные сестры.

Однажды, после такой пятиминутки, где Веру отчитывали за то, что крашенные кубики после проведенной ей дезинфекции с применением раствора хлорки приобрели одинаковый серый окрас, главный врач попросила ее прочитать всему коллективу санатория лекцию по атеизму. Вера согласила охотно, и через неделю она очень вдохновенно прочитала лекцию по атеизму, и мама ее похвалила. Римме Иосифовне понравилось внимание, с которым слушали Веру врачи, медсестры, нянечки и весь хозяйственный персонал, поэтому она одобрительно кивала головой в течении всей лекции.

К тому времени Вера уже достаточно много знала о боге. Конечно, она в него не верила. Совсем недавно она смеялась над увиденной по телевизору комедией, где бог был показан старым дедом на облаках, который лепил из глины человека, и ему помогали два веселых ангела. Вера не понимала, как можно быть верующим людям такими наивными, чтобы верить небылицам. В медицинском институте тоже учился один верующий глупец, и ей было его жалко, хотя она этого студента в глаза не видела.

Свою лекцию по атеизму Вера взяла из своего конспекта, но рассказывать слушателям она стала то, что интересовало ее саму. Это были не скучные цитаты Ленина и Маркса, а истории о Пасхи и Рождестве. С энтузиазмом очевидца говорила она о предательстве Иуды и распятии Христа, еврея из Назарета. Особенно удалось Вере описать радость учеников Христа, когда они увидели его воскресшим. Это был не те мифические боги, который изображались греками в различных готических позах. Нет, Иисус Христос являлся живой легендой, сделал много добрых дел, а его чудеса, приписывали ему люди, чтобы легенда о Христе жила.

После лекции, когда весь персонал санатория разошелся по своим рабочим местам, к Вере подошли три медсестры.

– Спасибо за лекцию, Вера Владимировна. Если мы до сегодняшнего дня не верили в Бога, но то после вашей лекции по атеизму поверили. Будем с нетерпением ждать продолжения.

Вечером того же дня, придя с работы, Римма сказала дочери, что теперь персонал санатория перестал сомневаться в том, что Вера поступила в институт не по материнской протекции, а благодаря собственному уму.

После этого атеистического успеха отношение к девушке на работе изменилось в корне, и она с радостью почувствовала дружелюбие и поддержку коллег.

Как-то раз ее срочно вызвали в кабинет главного врача. Это было время летних каникул, когда Вера работала за старшую медсестру отделения. В кабинете за начальственным столом сидела ее мама и не улыбалась.

– Так, Вера Владимировна, я настаиваю, чтобы вы обратили больше внимания на Павлика, он плачет, когда расстается с родителями после свидания.

Вере очень хотелось оправдаться тем, что мамы на то они и мамы, чтобы по ним плакали дети, но прикусила язык. Всю последующую неделю она занимала играми больного Павлика, и после очередного родительского свидания мальчик, быстро попрощавшись с мамой, радостно побежал в группу, чем очень обидел свою маму.

Со временем Вера научилась хорошо выполнять всевозможные медицинские процедуры, но дети долгое время доводили ее до белого каления своим непослушанием, пока она не перестала смотреть на них как на маленьких монстров, а поняла, что ее больные ребятишки в ее отделении просто сами нуждаются в любви. С этого момента Вера перестала их бояться, перейдя на их сторону, она нашла с ними контакт и дети поверили ее доброте.

Как-то раз, ночью, во время дежурства, когда в детской спальне стояла «мертвая» тишина, к Вере на пост пожаловали ее коллеги, дежурные медсестры. Одна из них обратилась к Вере с просьбой.

– Вера Владимировна, сегодня вечером на кухне дежурит Надежда Генриховна. Она верующая. Побеседуйте с ней, хотя Надежда о вере много не говорит, но переубедить ее никому еще не удавалось. Может быть вы попробуете?

Вера уже слышала от мамы, что Надежда Генриховна верит в бога, что она держит свою дочь под замком и даже бьет, если та выходит на улицу без головного убора. Из-за фанатичной веры от поварихи из дома ушел от нее муж, очень хороший человек, а в доме у Надежды Генриховны бедность и нет телевизора, потому что верующим смотреть телевизор не положено.

Лично познакомиться с верующим человеком и открыто поговорить с ним о его религиозных предубеждениях девушке хотелось давно. Вера была уверена, что все верующие, в соответствии с законом Дарвина, постепенно вымрут за ненадобностью, если их вовремя не занесут в Красную книгу.

– Пусть на свете останутся хоть единицы верующих христиан, потому что без них мир станет чересчур прагматичным, – нередко думала она с печалью.

Как ни странно, переубедить Надежду Генриховну представлялось Вере делом нетрудным. Повариха ко всем санаторским работникам относилась с одинаковым радушием, и могла утешить кого-то одним добрым словом, а кого-то – чайком с булочкой. Вера и сама не раз пользовалась таким «булочным» утешением. Надежда Генриховна была не похожа на другую верующую, которую Вера встречала в своей жизни, когда ей было лет десять. Этой верующей была Роза Львовна.