Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов"

Дракон летел наперегонки с ветром, проделывал в воздухе фигуры высшего пилотажа. Он был счастлив. Счастлив чувствовать себя вольной птицей, недостижимой для бурь. Прощай, былая темная, как старый дремучий лес, жизнь вне закона!

Вдруг дракон замер на месте, завис в воздухе, ритмично вращая крыльями. «А что дальше? — подумал он. — Что теперь? Другая жизнь? Куда лететь? Есть ли место на Земле, где за мной не будут гнаться? Я все еще остаюсь человеком. Тем человеком, которого ищут. Живым или мертвым… Найдут! Убьют! Миру смерть моя нужна».

Да и что будет, если он найдет спокойное, тихое, укромное место, где можно жить и ничего не опасаться? Там он обретет свободу. Но только не покой. Ведь он был человеком. И рядом с ним были люди, дорогие ему — друзья. Друзья — это человеческое понятие. Он не зверь. Но скоро совсем станет им. И тогда…

Он не сможет вернуться к друзьям уже никогда. Будет жить отшельником-рептилией, вдали от всего враждебного мира, а от одиночества на закате своих дней сойдет с ума. Эта свобода оказалась одиночеством. Ему не нужно такой свободы!

Неизвестно, что трепетало чаще — крылья или сердце черного дракона. Он летел к дому Кобры. Там было его убежище — маленькая комната с решеткой на окне. Решетка забирает чувство свободы, но она защищает. Входная дверь была открыта, парень в кимоно — хозяин дома — сидел на пороге и курил. Кобра вздрогнул и выронил сигарету — дракон приземлился прямо перед ним. Стоя на двух лапах, он сложил громадные крылья за спиной, его хвост вздрагивал и извивался. Парень отскочил в сторону — черный дракон вошел в помещение и направился к своему логову. Там он сел у стены, окутав себя кожаными крыльями, и закрыл глаза. Здесь было не так тревожно.

Кобра звонил Кире. Она незамедлительно приехала. Поведение дракона беспокоило ее: хотел улететь на свободу, и вдруг вернулся. Почему? Что же случилось?

Женщина не боялась. Она вошла в комнату с выбитой дверью и разбитым окном. Он сидел в углу. Кира внимательно окинула его взглядом — вроде с виду здоров, не ранен.

— Кэно. Что с тобой? — прошептала она. — Почему решил вернуться? Что-то случилось?

Дракон помотал головой.

— Тогда чего такой угрюмый? Что тебя тревожит?

Черный дракон попытался ответить, но кроме рычания Кира ничего не могла разобрать. Отдельные слова проскакивали в хриплом реве, но объединить их в рассказ не получалось. Тогда он нашел другой выход.

Кэно открыл один из ящиков разгромленного письменного стола и достал диск Брюса Дикинсона, солиста и лидера «Iron Maiden». Он дал диск Кире и показал, какую песню поставить. Они вместе пошли в спальню женщины, где она включила музыку. Когти мешали дракону пользоваться компьютером.

For too long now There were secrets in my mind. For too long now There were things I should have said. In the darkness, I was stumbling for the door To find a reason, to find the time, the place, the hour. Waiting for the winter sun, and the cold light of day… The misty ghosts of childhood fears… The pressure is building and I can't stay away… [24]

24

Уже слишком долго я утаиваю свои мысли, Уже слишком много накопилось того, о чём я должен был сказать. Во тьме я никак не мог найти дверь, Чтобы отыскать смысл, отыскать время, место и час. Я жду зимнего солнца и холодного дневного света. Туманные призраки детских страхов, Давление усиливается, и я не в силах избежать его. Брюс Дикинсон «Слёзы дракона»

Припев Кэно попросил перемотать. Очевидно, он был не главным. Кира продолжала слушать:

Where I was I had wings that couldn't fly. Where I was I had tears I couldn't cry. My emotions frozen in an icy lake — I couldn't feel them until the ice began to break. I have no power over this, you know I'm afraid… [25]

Кэно жестом показал ей выключить песню. Он смотрел в самую глубину печальных жгуче-черных глаз Киры.

25

В том месте у меня были крылья, на которых я не мог летать, В том месте у меня были слёзы, которые я не мог пролить. Мои эмоции были скованы в замёрзшем озере, Я не ощущал их, пока не тронулся лёд. Мне не хватает сил бороться с этим, ты знаешь, что я напуган,

— The tears of the dragon, for you and for me, [26] — проговорила она с тоской и болью. — Ты все еще рвешься на волю?

Кэно отрицательно помотал головой, глаза его вспыхнули чем-то вроде страха.

— Отчего же?

Он попытался ответить, но Кира не разобрала ни слова в хриплом ревущем рычании, вырывавшемся из его гортани. Она покачала головой и развела руками:

— Не могу понять твои слова…

Он схватил лист бумаги и карандаш, но и написать не мог — пальцы не слушались его, отросшие еще больше грязные когти впивались в его же ладони. Он бросил и эту затею и указал Кире на себя.

26

Слёзы дракона для тебя и для меня…(англ.)

— Хочешь объяснить?

Кэно кивнул, прорычав что-то, отдаленно напоминающее: «Да». Он ударил себя ладонью в грудь.

— Так… Ты… — пыталась понять Кира, — что дальше?

Кэно провел большим пальцем по своей шее. Кира задумалась.

— Зарежут?

Кэно кивнул, показывая: «Да, ты догадываешься». Он еще раз повторил свои действия — указал на себя и провел по шее когтистым пальцем.

— То есть, тебя убьют? — Кира уловила ход его мыслей. — Тебя найдут и убьют? Ты этого… боишься?

Кэно закрыл глаза, еле заметно кивнул в знак согласия. Он вернулся в свою обитель и сел на пол, что-то грозно рыча сквозь зубы — скорее всего, он бранился.

— Боишься… — прошептала Кира, взяв его за плечи. — Бедняга… Не нервничай. Здесь тебя не найдут.

Он отвернулся. Он не хотел, чтобы его жалели.

— Теперь ты согласишься на помощь? — спросила Кира.

Кэно решительно кивнул. Он устал быть зверем. Хотелось снова жить по-человечески. Кира чутко обняла его, пригладила его взъерошенные грязные волосы.

Ее тепло, аромат ее тела, огненный цвет ее рыжих волос, ее страстные глаза, мягкие губы, истинно женственный силуэт — все это не давало Кэно покоя. В уме он нашел хитрую уловку. Кэно вздернул голову вверх, будто что-то заметил за окном.

— Что такое? — Кира встала посмотреть, что же его встревожило, но за окном не было ничего, кроме старой свалки, стройки за свалкой и мертвого корявого тополя, настораживающее скрипящего так, точно он вот-вот упадет.

Кэно встал, подошел к Кире, его руки ласково обняли ее талию. Он прижался к ней всем телом. Женщина испугалась и попыталась отойти, но дракон обвил хвостом ее ноги, окутал ее исполинскими крыльями. Руки Кэно переместились выше, на грудь Киры.

— Нет! — со страхом крикнула она, но террорист приблизил губы к уху любимой и прорычал что-то вроде:

— Без страха… Страха нет…

Кира глубоко вдохнула и закрыла глаза. Он снял с нее одежду, почувствовал мягкое тепло женского тела, на котором он оставил свой запах, а запах женщины остался на его теле. Такой обмен запахами на бессознательном уровне давал установку: «Мой партнер. Мой друг». И Кира, похоже, тоже поняла это. В этот раз ей не было больно. Она чувствовала, как он боится причинить ей страдания. Кэно держал ее, как самое ценное сокровище во Вселенной. Кира грезила, что летит над землей в золотистых лучах заката, над облаками, наполненными золотом света заходящего солнца, в объятьях черного дракона, и это момент был одним из самых счастливых в ее жизни.