Вера в Черного

Кинувшись к нему, он сломал его запястье лёгким поворотом и рывком руки.

Когда здоровяк взвыл, поднимая другую руку, чтобы дать отпор, Дориан также быстро сломал ему второе запястье. Человеческий мужчина все ещё подвывал, когда Дориан вонзил зубы в его горло.

При этом он выпустил в него дозу яда.

К тому времени, когда он сглотнул в первый раз, животное притихло.

Дориан пил ещё несколько секунд, наслаждаясь ощущением покорности под ним, ощущением умиротворения.

Подняв голову, он вытер губы, оглядываясь на остальных.

Латиноамериканец пытался добраться до оружия в задней части грузовика. На глазах Дориана он упал со скамейки, захрипел и пополз, потому что пуля раскрошила его колено. Дориан уронил здоровяка и тут же кинулся к блондину. Он подумывал просто свернуть ему шею, затем решил, что Брик может захотеть и его тоже, так что сломал ему запястья и лодыжки, искалечив как здоровяка.

Он укусил его в шею ровно настолько, чтобы выпустить немного яда в его кровоток, затем переключился на латиноамериканца.

Ещё немного яда, и он сделался смирным как котёнок.

Удовлетворившись и раскрасневшись от крови и желания, Дориан только тогда повернулся к своему хозяину.

Вытерев последние капли крови с губ, он приблизился к его королю, хмуро глядя на цепи на его запястьях и лодыжках.

К счастью, он пришёл готовым и к этому.

Вытащив инструмент, который он скотчем приклеил к прикладу винтовки, он отодрал скотч, затем опустился на колени у ног Брика.

За считанные минуты он перерезал оковы на запястьях и лодыжках.

Затем он переключился на маску, хмурясь и осматривая её, пытаясь решить, как лучше всего её снять. В итоге он остановился на ободке вокруг шеи Брика сзади, перерезал его в первую очередь - недалеко от подбородка темноволосого вампира. Обойдя его сбоку, он и там перерезал ободок. Маска осталась на месте даже после того, как он перекусил две точки соединения, так что Дориан отложил кусачки, схватив маску спереди своими пальцами.

Он начал стягивать её, но Брик издал ворчливый звук.

Его длинные белые пальцы постучали по решётке спереди маски, и Дориан снова нахмурился, осознавая, что эта металлическая решётка соединяла переднюю часть маски с задней частью на шее, которая все ещё каким-то образом крепилась к шее Брика, даже когда ободок крепления оказался перекушен.

Подняв кусачки, он перерезал последнюю деталь - более широкий ободок, который окружал голову Брика сверху.

Как только он это сделал, пальцы Брика схватили маску с обеих сторон, снимая её с его лица и рта.

Только тогда Дориан осознал, что ротовая часть маски вонзала шип в середину языка вампира, удерживая его на месте.

Брик сплюнул, поморщившись от боли и пососав свой язык.

Он бросил маску на пол бронированного грузовика, затем повернул голову так, чтобы оказаться почти затылком к Дориану.

– Вытащи, - сказал вампир.

Он шепелявил от дыры в центре его наверняка опухшего языка.

Дориан нахмурился.

Поначалу он не понял, но не тратил впустую время своего короля на бессмысленные вопросы. Он видел, чего хотел от него другой вампир.

Схватив обеими руками заднюю часть зелёной металлической маски, он потянул за неё.

Когда она потащила за собой голову и шею Брика, Дориан посмотрел под другим углом, чтобы рассмотреть соединительные части маски. Он искал способ, которым та все ещё соединялась с шеей Брика, а может, с его спиной.

Затем он увидел это и на мгновение застыл.

Как и с языком вампира, они вонзили шип прямо в плоть Брика - в этот раз в основание его шеи.

Действуя в этот раз осторожнее, скрежеща задними зубами от злобы и чувствуя, как удлиняются клыки, он одной рукой обхватил голову Брика, а другой резко дёрнул шейный ободок.

Раздался тошнотворный звук, с которым трёхдюймовый шип выскользнул из шеи вампира, покрытый темной кровью.

Брик ахнул, когда шип покинул его тело.

Все ещё стоя коленями на обивке скамейки, Дориан мог лишь держать эту штуку одной рукой, с неверием уставившись на окровавленный штырь.

Он их убьёт.

Он со всех без исключения кожу сдерёт.

Он все ещё смотрел на это средневековое устройство для пыток, когда Брик повернулся, ласково похлопав его по бедру.

– Помоги мне встать, брат, - нежно сказал он.
– Я хочу покормиться.

Его голос уже звучал лучше.

В последний раз поморщившись, Дориан отбросил окровавленный штырь и остатки металлического ошейника к задней части грузовика.

Как только его ладони освободились, он сжал руку своего короля, помогая ему встать. Он позволил Брику привыкнуть к стоячему положению, обрести равновесие в движущейся машине. Когда он утвердился, Дориан обдумал варианты первого кормления своего короля.

Тот, кому он разбил винтовкой лицо, казался мёртвым.

Его кровь все ещё оставалась горячей, но мёртвая кровь никогда не сравнится с живой.

После кратчайшей паузы, Дориан подвёл Брика к большому морпеху с зелёными глазами.

Морпех уже не выглядел злым. Прибалдев от вампирского яда, он смотрел в потолок грузовика со слабой улыбкой на лице, его глаза казались остекленевшими на фоне темной, загорелой кожи.

Дориан аккуратно подвёл Брика к скамейке и продолжал служить ему опорой, пока вампир усаживался на виниловую обивку.

Он не отпускал его, пока его король не начал кормиться.

Затем он просто стоял там, покачиваясь на ногах от движения грузовика и смотря, как пьёт другой вампир. Он видел то самое мгновение, когда жизнь ушла из глаз большого человека. Затем Брик переключился на латиноамериканца, которого он также осушил до смерти.

На третьем человеке Брик насытился в достаточной мере, чтобы возбудиться от кормления.

Он использовал яд, чтобы принудить блондина взять его в рот, пока он кормился из его сломанного запястья. Этого он тоже убил, но Дориан видел улыбку удовольствия на лице его короля и выражение почти-благодарности в глазах.

Мгновение после смерти третьего вампирский король лишь сидел на скамейке, прислонившись головой к стене. Кровь покрывала его подбородок и рот, а также переднюю часть серой тюремной робы, которая казалась такой неуместной на его мускулистой фигуре.

– Спасибо, что оставил мне всех троих, брат, - сказал он потом, открывая глаза.

Он вновь походил на себя самого.

Дориан улыбнулся. Он ничего не мог с собой поделать.

Это было не только облегчение, но и облегчение определённо присутствовало среди остальных его эмоций. Отчасти там было его собственное возбуждение. Он бы с радостью убил дюжину... две дюжины... сотни... лишь бы увидеть, как его король вновь вот так на него смотрит.