Вердана

Бала торжествовал. Вердана готова была разорваться изнутри от ярости. Он презрительно хихикнул.

— Бесишься, почтенная Дана Вердана из Дора? Твой разум полыхает огнем, каким пылал прежде. Сколько бы ты не отсутствовала, твоя ярость не покидала тебя ни на мгновение. Скоро я развяжу тебя. Ты будешь свободна. И даже будучи свободной, ты не посмеешь прикоснуться ко мне. Ты будешь послушной и покорной. А знаешь, что произойдет?

Лязгнуло лезвие. Тусклый металл блеснул в свете окон. Бала достал маленький флакон и вылил его содержимое на лезвие.

— Этого хватит, чтобы усмирить тебя навсегда. Будь ты трижды бессмертной, твое тело не сможет сопротивляться.

Она слабо застонала, когда лезвие вошло в бок.

— Мои откровения стоят дороже твоей жизни. Это яд, Вердана. Он будет тебя медленно убивать. Очень медленно. Но ты умрешь еще до того, как я остановлю тот конец, который вы нам приготовили. Видишь ли. Я обещал императору, что ты согласишься на его предложение. Если ты станешь императрицей, то получишь противоядие. — Он вытащил нож из ее тела и с удовольствием наблюдал, как несколько капель крови стекло на пол. — Это лучшая гарантия твоей покорности. А потом, я прикажу притащить в столицу твоего Ахши и казню его у тебя на глазах.

— Да с чего ты взял, что яд подействует на меня? — выдохнула она.

— На тебя… Подействует. Ты же не такая, как Ахши. У него было странное тело, словно под ним скрывался кто-то другой. Я травил его. Он смог выжить. Ты натуральная, совершенно настоящая. Пока еще живая. Ты получишь противоядие, когда станешь императрицей.

— Не пойму тебя, канцлер, — переводя от боли дыхание, заговорила она. — Совсем недавно ты радел, чтобы я отказалась от трона. Собирался мстить. От чего такая перемена?

— Я усовершенствовал свой план. Твои сообщники знают, что ты в плену. Посмотрим, как они тебя спасут. Сообщил императору от твоего имени, что ты требуешь его отречься от престола, тогда ты выйдешь за него. Ты была права, он предпочел выжить. Ты вернешься в зал и повторишь это требование публично. Теперь ты невеста императора.

— Ты заставил его отречься…

— От твоего имени.

— Ты фанатик, Бала.

— Не более, чем ты. Торопись Вердана, отравление еще можно сделать обратимым. До следующего восхода яд практически не навредит тебе, а потом процесс пойдет более стремительно и через трое суток станет поздно.

— Где Ахши? Где ты его держишь? Я соглашусь стать императрицей, если скажешь, где книжник?

— В твоих дорских владениях. Его поимка — дело времени. Я берег его покой, потому что знал — он мне пригодиться.

— Ты осмелел. Не боишься, что я растерзаю тебя за такие откровения?

— Нет, Вердана. Теперь, нет. Ты выйдешь отсюда, наденешь одежды цвета своего клана, чтобы облачить в них своего супруга, ты выйдешь замуж, — сказал он самодовольно. — Твоя жизнь будет моим свадебным подарком.

Ахши жив, она знала наверняка, даже знала, где он скрылся. Все, что произойдет потом, малосущественно.

— Я согласна.

Бала ушел, появились трое, потом четверо, и еще шестеро его стражников.

Когда путы ослабли, она застонала от боли, из раны хлынула кровь. Один из стражей, не без опасения, осторожно, зажал, небольшую на вид, ранку лоскутом ткани. Он замер от страха, когда пленница фыркнула. Но потом она подняла на него глаза и сказала:

— Благодарю.

Заметив удивление на лице стража, она хотела сказать еще что-то, но не успела, рухнув ему на руки. Тот вскрикнул, заподозрив нападение. Ему пришли на помощь, оттащив тело Верданы в сторону. Она не шевелилась, без движения распласталась на каменном полу.

Самый крупный из стражей, нагнулся, взял Вердану за скулу и вгляделся в лицо.

— Канцлер умеет уговаривать, — потом он произнес оскорбление, от которого остальные замерли. — Чего испугались? Она не слышит. С каким наслаждением я убил бы ее.

— Она наша будущая императрица, — напомнил тот из стражников, что вытирал кровь Верданы.

— Мы проклятая страна в таком случае. — Страж брезгливо отпустил скулу Верданы, ее голова повернулась на бок.

Сквозь туман она слышала и понимала, о чем они говорят. Нет… Она могла разобрать их мысли. Это не обморок. Тело занемело, рана сильно ноет, ясно, что это не простой порез. Что с телом?

Ее подняли и понесли. Они думали о разном, кто-то, что ее тело слишком легкое для такой комплекции, кто-то думал, что не против взглянуть на нее без одежды, кто-то хотел удрать поскорее, чтобы вообще больше не встречаться с ней. Она слышит и хорошо ощущает пространство. Это точно не обморок.

Ее тело неудачно повернули. Рана в боку отозвалась резкой болью. «Зверь боится боли». Мысль пронеслась в ее голове и погасла, словно некая сила запретила ей думать о прошлом. Она опять следила за ощущениями. Резь в боку стихала.

— Она совсем не то, что прежняя императрица, — различила она то ли голос, то ли мысль. — Какое сильное тело.

Ее собираются раздеть.

— Красивая ткать. Тонкая и чистая. А-а-а! — заорала девушка-прислуга, а потом захрипела, когда кисть Верданы вцепилась в ее горло.

Двое стражей попытались освободить девушку, Вердана оттолкнула обоих.

— Я придушу ее, — тихо заявила она. — Убирайтесь все. Я сама переоденусь.

— Но…

— Я слышу «но»?!

Вердана в ярости отшвырнула прислугу и резко поднялась. «Что я делаю?» — мелькнула мысль. «Пытаюсь остаться одна», — последовал мгновенный ответ. Она повалилась на что-то мягкое, махнула рукой от чего боль усилилась еще больше.

Окончательно она очнулась уже в пустой комнате. Она сидела на просторном ложе, одной рукой опираясь о край обширной постели, а другой зажимая рану. Больно. «Зверь боится боли, и этот зверь чуть не придушил девушку. Это была Вердана или я?», — думала она.

Она осмотрелась. Комната без окон. Опочивальня императрицы. Она даже вздрогнула. Потом еще раз осмотрелась.

— Гос-по-жа, — раздался тихий шепот, — госпожа.

— Кто тут?

— Это я, — пропел писклявый голосок.

— Рушала, — прошипела она, — да рухнут небеса на твою глупую голову. Откуда ты взялся?

Она обернулась в ту сторону, откуда слышался голос. Вентиляционная отдушина была прикрытая тонкой тканью, свисавшей с потолка.

— Я опять вишу вниз головой. Он велел передать, что вам следует придти в зал, только ни за что не соглашайтесь быть императрицей. Это плохо. Ой! — Слабое шуршание и слезливый голосок продолжил. — Вам нужно бежать из дворца. Он поможет, только доберитесь до зала.

— Я придушу вас обоих, — прохрипела она. — Уходите из дворца.

— Я бы ушел, только не могу. Я не знаю, как, — сдавленно прохныкал мальчик.