Вердана

— Что это? Жуткий смрад, — Явва зажала все лицо руками, стала кутать его в грязную одежду.

— Яма, для трупов, — пояснила Вердана. — Здесь есть тайный ход.

Все, что происходило потом Явва не хотела вспоминать. Тем не менее Вердана нашла узкий лаз и пролезла в него первой. Принцесса никогда не бывала в тюрьме, не видела трупов, вид искореженных тел вогнал ее в состояние истерического транса, и Вердане пришлось вернуться и силой втащить ее в лаз. Только здесь Вердана поняла, что Явва лишня, в ее планы не входило спасать ее, она не собиралась иметь с ней никаких дел. Это как с Рушалой на постоялом дворе, как с клеймом на лбу Урсу, с замужеством. События перестали подчиняться той самой логике, какой учил ее Ахши. А она все тащила за собой упиравшуюся Явву. В полной темноте. Не понятно куда. Какая-то сила влекла ее по узкому туннелю, не давала останавливаться, заставляла дышать смрадом и не чувствовать отвращения и боли. Ее гаснущее сознание не сопротивлялось, объяснений не было, не было вообще никаких мыслей.

Она не вспомнила, когда именно бросила Явву, как выбралась из туннеля, где оказалась, куда направлялась, и что творилось вокруг.

Глава 9. Тайная комната

Ночи в Тупе спокойные. Урсу обошел дом, прежде чем спуститься к себе, отдохнуть. Вечером госпожа не вернулось, старику было тревожно, от ожиданий он устал больше, чем от повседневной работы. Отсутствие мальчика также беспокоило привратника, он исчез одновременно с Верданой. Урсу опасался, что она взяла его с собой, если он все же сын, она обязана предъявить его императору. От таких мыслей Урсу стало тяжело на душе. Император придет в ярость, он скор на расправу. Кто защити хозяйку. Без императрицы порядка в городе, а может, и в стране стало меньше. Жители стали грубей друг с другом, праздники пышнее, а народ равнодушнее. Урсу подумал, что подобные мысли хозяйка не одобрит, и перестал думать о плохом.

Ночь холодная, Урсу не привык к таким холодам. Старое тело плохо хранило тепло, он натянул на себя всю свою скудную одежду и с завистью вспомнил обширный плащ госпожи, который ему удалось держать в руках, от него веяло теплом, ткань редкой красоты и отличного качества, иноземная.

Он снова задумался. На этот раз Урсу размышлял о ней. Перемены с ней произошли весьма странные, однако такой она ему все равно понравилась, правду сказать в таком-то состоянии ей будет не до хозяйства, не скрывает, что дом ей безразличен, кладовые не смотрела, сокровищницу не открывала, с собой у нее одна ценность меч, да еще странный кристалл на одежде. Урсу согласился с нею, зачем все это, если конец близок, а Вердана это понимает лучше прочих. В ней блещет ум ее прародительницы. На этой мысли Урсу задержался. Вот она та разительная перемена и причина необычного поведения хозяйки. Она приобрела опыт отличный от прежней жизни. Ее прошлое существование в Тупе было сковано узкими рамками службы, Урсу прежде часто рассуждал о ее поведении, в отсутствие молодой хозяйки, конечно, упаси все святые думать так при ней. Но он искренне полагал, что она не задумывалась о том, как она живет, у нее были все ответы, на все случаи жизни, почерпнутые из ее обязанностей при дворе, но не более.

Урсу было с кем ее сравнить. Аха Вердана взяла его на службу, когда только вышла замуж, она стала его первой истинной госпожой. Того чудесного времени нельзя вернуть. Но Урсу вспомнил о нем со сладостной ностальгией только потому, что объявившаяся так внезапно внучка напомнила ему первую хозяйку. Пыл и крутой нрав Даны Верданы неожиданно дополнился искренностью и мудрым огнем духа ее прародительницы. Вот оно истинное сокровище их рода, а вовсе не богатство, земли и влияние при дворе. Это нечто такое, что Урсу объяснить не мог. Теперь его нынешняя хозяйка вполне достойна именоваться «благородная» Дана Вердана.

Размышления успокоили старика, он уже начал дремать, когда шум у ворот нарушил тишину ночи. Топот и крик. Потом ворота с грохотом распахнулись, и шум прокатился по двору. Урсу выскочил во двор, он был заполнен стражей и горожанами. Огни и суета. В такой час?!

— Хозяйки нет! Хозяина тоже! — сообщил Урсу.

— А мы проверим! — прохрипел в ответ нахальный охранник, и толпа ринулась в дом.

— Так нельзя, так не полагается! Куда?! Разгневаете хозяйку! Все святые!

— Знаем мы твою хозяйку! Предательница и шлюха! — выкрикнул другой стражник.

Урсу пришел в ярость и старческой рукой ударил стражника, только тот был ловчей.

— Ах, ты, старый мешок! — прорычал стражник и ответил сильным ударом.

Урсу едва успел отклониться, но получил толчок в грудь и подался назад. Устояв на ногах, он пытался сдержать толпу, врывающуюся в дом. Крик слуг, шум ломающихся перегородок, топот, смешались в один ужасающий гул.

Урсу вспомнил приказ хозяйки спрятать желтые тетради. Он запамятовал, они так и лежали на ее ложе. Урсу кинулся в комнату хозяйки, ему повезло, что толпа орудовала в другой части дома, на женской половине, Вердана там никогда не жила, предпочитая пристройку на крыше.

Урсу схватил с постели тетради и глянул в окно. В городе было неспокойно. Мигали огни, будто народ высыпал на улицы и учинил бешеную пляску. Урсу распахнул окошко, запах дыма щекотал ноздри и напугал его. Он вылез в окно, как утром сделала хозяйка, здравый смысл подсказал, что по дому ему не добраться до библиотеки. Если крыша выдержала массивную Вердану, то легкий старик удержится на ней. Урсу двинулся по крыше к противоположной части дома, одной рукой он прижимал к себе тетради, а другой нащупывал, за что удержаться, бежать он не решился, чтобы не поднять шума и не выдать себя. Так он дополз до угла и уже там, разобрав покров крыши спрыгнул в образовавшуюся дыру в галерею второго этажа. Вот и дверь в книгохранилище. Сначала он хотел спрятать записи среди прочих, но запах дыма напомнил ему о возможном пожаре. Рискуя выдать себя Урсу зажег лампу, свет замигал стал ровным и тайная дверь поползла в сторону. Шорох за спиной. Урсу понял, что обнаружен, он кинул тетради в проем двери и заслонил проход собой.

Невысокого роста, лысый человек с бешеным взглядом кинулся на него, пытаясь прорваться к двери. Урсу стоял непреклонно и дважды отшвырнул нападавшего.

— Отдай! — крикнул тот. — Отдай по-хорошему, старик. Я твоей смерти не жажду. Мне нужны эти листы!

Но Урсу отрицательно закивал головой, потом схватил с полки свиток и запустил им в лампу. Она повалилась на бок, закрутилась на месте и погасла. Урсу отвлекся на нее, а его противник, улучив момент ринулся на него. Они сцепились вместе, боролись в темноте, пока Урсу не ощутил боль в боку, острую, словно что-то не давало ему повернуться.

— Он тут! Сюда! — кричал издалека другой голос.

Свет от факелов был последним, что увидел Урсу. В библиотеку ввалились стражи, оттащили от него соперника.

— Не пристало канцлеру самому расправляться с предателями, — заявил страж и оглушительным ударом добил старика.

Урсу рухнул к его ногам.

— Идиот! — заорал Бала. — Как посмел! А-а-а-а!

Канцлер начал беспомощно колотить в закрытую дверь.

— Идиот! Идиот! — орал канцлер.

— Полно, господин, так убиваться, по утру мы ее сломаем. Надо бы Вердану найти. Это дело. Ушла стерва из дворца, уж больно хорошо ходы знает. Говорил, нельзя было ее отпускать. Хорошо, что император сдох, мешать не станет.

— Сжечь все! — с досадой приказал Бала.

Дом полыхнул, слуги разбегались кто куда, кого смогли настичь — убили, та же участь еще во дворце постигла несчастного господина Нинхау.

К утру от дома Дорского клана остались руины.

Туп этой ночью не спал. Впервые за много вековую историю в стране произошел переворот. Жители Тупа проснулись в другой столице и в неизвестно какой стране.

Для Рушалы ночь превратилась в кошмар, и он не мог дождаться ее конца. Сэс спрятал его в каком-то тайнике на первой линии дворцовых стен. Здесь было маленькое окошечко-щель, в которую мальчик не мог просунуть даже голову. Толстая стена пропускала, но странно преображала звуки. Всю ночь вокруг что-то выло и грохотало. Он думал, что сошел с ума, или демоны терзают его, или мир рушиться раньше положенного срока. Рушале казалось, что стена внезапно рухнет, и он останется один на обломке стены, на большой высоте. А потом случилось совсем ужасное. Его подхватила чудовищная сила и понесла прочь от тайника, от стен, и он стал видеть мир снаружи. И так ему было от этого страшно, что он стал мысленно кричать и звать Вердану. Он молился ей, как молятся богам. И увидел ее. А дальше стало еще страшнее. Вердана ползла прочь от городской стены, сгибаясь неестественно, зажимая рукой бок. Было не темно, но ночь. Рушала твердил ее имя.

— Да оставь ты ее, глупый мальчишка. Не до тебя теперь. Ты жив.

Голос пришел неизвестно откуда, такой повелительный, что его существо затрепетало. Он опять испугался, еще сильней и стал молить Вердану, но вместо нее увидел нечто совсем иное. Она не была похожа на Вердану, и тело было не Верданы, и лик не ее. С тем, кого он считал Верданой стало происходить что-то невообразимое. Тело сначала полыхнуло голубым огнем, потом скорчилось, потом на его месте появилось светящееся тело поменьше, оно горело, было гладким, тонким, с плавными линиями и тонкой кожей. Когда оно повернулось, то заметило его. Такого взгляда Рушала не выдержал.