Верховный суд СССР

Конкретизация закона (имеется в виду не только закон в собственном смысле как нормативный акт, созданный Верховным Советом СССР или Верховными Советами союзных республик, но и иные нормативные акты) содержится не только в руководящих разъяснениях Пленума Верховного Суда СССР, но и в некоторых определениях его коллегий, в том числе Судебной коллегии по гражданским делам.

Как уже было отмечено нами в печати¹²⁷, появление конкретизирующих закон нормативных положений объясняется иными причинами, чем те, которые обычно приводятся сторонниками признания судебной практики источником права. Сторонники этой точки зрения исходят из того, что закон не может охватить все многообразные жизненные явления, нуждающиеся в правовом регулировании, и что поэтому, как бы ни было совершенно законодательство, жизнь создает новые спорные ситуации, разрешать которые должен суд.

Действительно, развитие общественных отношений иногда обгоняет действующее законодательство, но этим скорее объясняется необходимость применения аналогии закона и аналогии права, широко допускаемые советским гражданским законодательством. Но аналогию нельзя смешивать с разработкой судами, и прежде всего Пленумом Верховного Суда СССР, в процессе обобщения судебной практики, а иногда и независимо от нее конкретизирующих правоположений в рамках и на основе данного закона.

Лишь в этом случае закон в соединении с конкретизированными на его основе правилами выполняет свою служебную роль — регулирует охватываемые им общественные отношения. Поэтому судебная практика — это не только разъяснение смысла закона, но и правоположения, выработанные судебными инстанциями в рамках применяемого ими закона. Выработка таких правоположений — более высокая ступень судебной практики, чем разъяснение закона¹²⁸.

Действенность таких правоположений обеспечивается не столько принудительной силой государства, сколько силой их авторитета, их жизненностью. Постановления Пленума не отдельным делам и определения Коллегии формально обязательны лишь для данного дела. Но, как увидим из приведенных ниже примеров, указанные акты зачастую имеют широкую сферу применения. Соблюдение конкретизирующих закон правоположений обеспечивается либо путем отмены вышестоящей инстанцией решений, в которых игнорируется или неправильно применяется правоположение, либо путем исправления судебного акта непосредственно этой инстанцией.

Но обратимся к фактам, подтверждающим приведенные выше соображения.

В названном постановлении «О судебной практике по делам о наследовании» Пленум, исходя из общего смысла закона о наследований, установил так называемую наследственную трансмиссию, т. е. переход имущества к наследнику лица, призванного к наследованию, но умершего после открытия наследства, не успев его принять¹²⁹.

В цитированных выше постановлениях Пленума по конкретным делам были конкретизированы многие нормы, регулирующие отношения жилищного найма и отношения, возникающие из причинения вреда. Так, исходя из того, что право личной собственности на жилой дом призвано удовлетворять потребность в жилье собственника и членов его семьи, п. 10 постановления Пленума от 12 декабря 1940 г. по жилищным делам признал возможным выселение по инициативе собственника нанимателей, проживающих в его доме, если суд признает, что помещение действительно необходимо для личного проживания владельца дома и совместно с ним живущих членов семьи¹³⁰. Впоследствии это правоположение было закреплено в Основах (ст. 58).

Постановление Пленума о судебной практике по искам из причинения вреда 1943 года дало ответ на нерешенный в ГК вопрос, какую ответственность наряду с несовершеннолетним, достигшим 14-летнего возраста, причинившим вред, несут его родители или попечители: п. 3 названного постановления предусмотрел дополнительную (субсидиарную) ответственность указанных лиц при отсутствии у несовершеннолетнего имущества, заработка или иных источников дохода. В этом постановлении содержится ряд правоположеиий, конкретизирующих общие указания закона о круге лиц, имеющих право на возмещение вреда в случае смерти кормильца, об исчислении среднего заработка потерпевшего, о суммах возмещения в связи с утратой профессиональной и общей трудоспособности и т. д.

В этом же постановлении воспроизведен выработанный еще судебной практикой Верховного Суда РСФСР в 20-х годах принцип так называемой смешанной ответственности, т. е. учета вины потерпевшего при исчислении размера возмещаемого ему вреда; определено начало течения давностных сроков по регрессным требованиям органов соцстраха к организации, ответственной за причинение вреда жизни и здоровью работника, и многие другие конкретизирующие правоположения¹³¹.

Многие правоположеиия, выработанные судебной практикой, в частности и в особенности практикой Верховного Суда СССР, были восприняты новым гражданским законодательством — Основами и гражданскими кодексами союзных республик. Это общеизвестно, на это было обращено внимание на сессии Верховного Совета СССР в декабре 1961 года при принятии Основ гражданского законодательства и на сессиях Верховных Советов союзных республик при принятии гражданских кодексов, а также в работах, посвященных новому гражданскому законодательству¹³².

Немало правоположений, выработанных Пленумом Верховного Суда СССР и Судебной коллегией по гражданским делам, закреплены в качестве норм действующего гражданского законодательства. Таковы, например, нормы об учете вины обеих сторон при определении возмещения убытков, возникших при неисполнении как договорных обязательств, так и обязательств из причинения вреда деликтом (смешанная ответственность — ст. ст. 3 и 93 Основ); о том, что право на иск возникает со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (еще в 1944 году Судебная коллегия по делу Тищенко пришла к выводу, который сформулирован в тезисе, предшествующем определению: «Срок давности на предъявление иска о праве собственности на домовладение должен исчисляться с момента, когда истцу стало известно о нарушении его права собственности»¹³³; о том, что карательные последствий противозаконной сделки (взыскание в доход государства полученного по такой сделке) применяются к сторонам лишь тогда, когда сделка совершена ими с целью, заведомо противной интересам социалистического государства и общества (ст. 14 Основ); о том, что гражданам, вселившимся в жилое помещение по ордеру, впоследствии признанному недействительным, должно быть предоставлено помещение, которое они занимали ранее, или другое жилое помещение (ст. 335 ГК РСФСР); о том, что если в квартире, в которой проживает наниматель, освободилась комната, не изолированная от занимаемого им жилого помещения и смежная с ним, эта комната подлежит передаче в его пользование (ст. 316 ГК РСФСР), и др.

В ГК союзных республик решены многие вопросы, волновавшие практику при рассмотрении споров по делам о наследовании вследствие слишком общего характера и неполноты норм, регулировавших отношения по наследованию. В частности, устранено деление наследников на отсутствующих и присутствующих при открытии наследства; восприняты выработанные наукой и практикой положения о наследственной трансмиссии, о круге граждан, не имеющих права наследовать ни по закону, ни по завещанию вследствие их противозаконных действий, направленных против наследодателя, об условиях продления срока для принятия наследства и отказа от наследства и многие другие положения.

Но, какими бы совершенными ни были новые законы, отражающие изменившиеся общественные отношения, природа закона такова, что, как было отмечено выше, он нуждается при его применении в конкретизации.

Практика Пленума Верховного Суда СССР и Судебной коллегии по гражданским делам, сложившаяся после издания Основ и гражданских кодексов, убедительно свидетельствует о правильности этого вывода.

Приведем лишь несколько примеров. В постановлении Пленума о судебной практике по жилищным делам от 25 марта 1964 г. сделан необходимый вывод, обеспечивающий право съемщика на заселение по своему усмотрению излишней изолированной комнаты: признано, что отказ жилищных органов заключить договор найма этой комнаты с лицом, вселенным в нее, может быть оспорен в суде.

Конкретизирующим является ряд положений, сформулипованных в постановлении Пленума от 18 марта 1963 г. (с последующими в 1968 году изменениями) «О практике применения статьи 62 Основ гражданского законодательства Союза СОР и союзных республик». В частности, разъяснено, что эта статья распространяется на ведомственные дома, построенные при трудовом участии рабочих и служащих, что не подлежат удовлетворению иски о выселении работников в тех случаях, когда администрация отказывает в приеме работника, пожелавшего возвратиться на прежнее место работы¹³⁴.

Конкретизирующими являются и некоторые положения, содержащиеся в постановлении Пленума от 6 октября 1970 г. «О применении судами законодательства при разрешении споров, одной из сторон в которых является колхоз». Отметим здесь указания о последствиях предоставления семье колхозника большего или меньшего по размерам, чем полагается в соответствии с п. 42 Примерного Устава колхоза, приусадебного участка (и. 7); об истребовании в пользу колхоза в натуре или стоимости по розничным ценам имущества, полученного от колхоза другими организациями или гражданами без оплаты или по заниженной цене (п. 11); о недопустимости взыскания ущерба, причиненного колхозу, с должностных лиц колхоза, если этот ущерб не связан с их непосредственной виной и может быть отнесен к категории нормального производственно-хозяйственного риска (п. 15)¹³⁵.