Веришь?

Бармены посмеивались над любознательными студентами. Иногда советовали что-то. А иногда не советовали пить какой-то конкретный напиток или сочетание. Метаболизм, природа и выносливость у всех рас разные.

Работники "горизонтальной плоскости" порадовали. Оказались действительно ненавязчивыми. Они веселились рядом, или просто сидели где-то в относительно тихом уголке. И были иногда совсем не похожи на тех, кем были. Выдавали их только особые нашивки на одежде, которые позволяли не перепутать девушку, к которой можно настойчиво подкатить, с девушкой, к которой нельзя.

Законы тут соблюдали строго. Поэтому никто не навязывался. Молодые девушки и парни танцевали, обменивались впечатлениями, болтали. Иногда уходили с кем-то, кому они приглянулись. Но всё это, если можно так выразиться, прилично. Одним словом, межгалактическая гильдия, её правила и стандарты в действии.

***

К середине ночи, за столом рядом с баром, осталось только трое: Ливин, Рэнсом и Хмарь. Они не были там, конечно, безвылазно. Танцевали. Поболтались по клубу и осмотрелись, отметив про себя лучшие пути отхода, если что. Отмечали, автоматически уже, кто и где из своих находился в данный момент. Кто, с кем и когда ушёл. С ушедшими даже связывались по паре раз. Парни, конечно, потому, что те, кому мешали "сбрасывать напряжение" отвечали, как правило, мало цензурно.

В общем, профессиональная деформация была налицо. Они и те "остатки" своих, что самозабвенно плясали на танцполе, поражая выносливостью местных, если так можно выразиться, "пасли". Особенно девушек. Местные парни подкатывали к ним. Четверо ушли уже с профессиональными любовниками, решив разнообразить опыт.

Остальные веселились. А Ливин и Хмарь караулили их и Рэнсом. Она, когда выходила на танцпол, привлекала к себе внимание всех, причём не только профессионалов, а и гостей. Те на полном серьёзе пытались к ней клеиться. Так явно, что пару раз пришлось вмешаться охранникам и тактично указать гостям, что девушка тоже гостья, а значит, неприкосновенна...

Не известно, пошли бы ребята искать себе подружку на ночь, если бы Рэнсом и других девочек не было рядом. Кто знает? Они были. И оба парня, как признанные лидеры и вожаки их небольшого сообщества, занимались тем, чем самым сильным и положено: берегли слабых.

Алексу не привыкать. Это было его нормальное состояние с тех самых пор, как он осознал, насколько ненормален и кровожаден его отец. Профессор Глан вообще считал, что синдром спасателя и героя, это то, что не позволяет Алексу быть по-настоящему счастливым. У Хмаря было своё мнение на счёт того, что не даёт ему обрести гармонию бытия, но он не высказывал его почтенному учёному.

Ливин включился в модус "сторожевого пса" тоже относительно легко. Он в достаточной мере понимал, что могут огрести девчонки, если охранники "не досмотрят" чего-то.

Поэтому он и дёрнулся, когда один из местных молодых людей, кому Рэнсом имела глупость улыбнуться пару раз, подошёл к ним и, ехидно улыбаясь, пригласил "их общую даму" на танец. Парни помрачнели. Кора рассмеялась и пошла.

Работник "горизонтального" фронта, с присущей им чуйкой на подобные вещи, очень чётко выделил их главную проблему. Крэйг воспользовался этим поводом и начал разговор:

– Не ревнуешь?- спросил Хмаря нейтрально, кивнув на томно обнимающуюся на танцполе парочку.

Приложился к стакану и уставился на Золотого в ожидании ответа. Тот дёрнул уголком рта:

– С чего бы?

Не спросил, ревнует ли сам Крэйг. Ревнует, конечно. И мутант это безусловно видит. Будущий косморазведчик привычно сдержал раздражение в адрес непонятного дикаря с гениальными мозгами. Снова кивнул на парочку и уронил:

– Вдруг уведёт?

Алекс хмыкнул:

– Неа. Ра его пожалела. Потому и пошла.

Ливин присмотрелся. Да, нет же!

– Ты что не видишь, как они прилипли друг к другу?

Хмарь смотрел больше на их девочек на другом конце танцпола. На Рэнсом взгляд бросил только вскользь. Хмыкнул:

– Прилип он. Да и то оттого, что ему плохо здесь, а Ра умеет влезть в голову и утешить.

Знал бы Крэйг Ливин, насколько точно обрисовал происходящее выходец из-за Барьера!.. Так нет же! Он посчитал это всего лишь одной из тех цветистых фраз, которыми малоразвитые народы прикрывают убожество собственной жизни.

Новый приступ раздражения привёл к тому, что он потерял равновесие совсем. Алкоголь, вымотанность, прилипчивость местного и странные улыбки Хмаря допекли так, что он начал разговор, на который решался уже довольно давно.

Допил всё, что оставалось у него в стакане и прямо глянул на Хмаря:

– Может быть, и нам стоит разрешить вопрос так, как это было принято там у вас, за Барьером?

– В смысле?

Золотой прикидывался дурнем, но, конечно, понимал, к чему он. И смотрел покровительственно, как взрослый на ребёнка. Этот взгляд и решил дело. Ливин, вместо того, чтобы спрятаться за вежливость цивилизованного общества, обострил. Упрямо и неуступчиво глянул на соперника:

– В том смысле, чтобы разобраться. Проигравший отвалит от Рэнсом.

Снова снисходительная ухмылка:

– А что об этом подумает она?

– Какая разница?- запальчиво воскликнул Ливин.

Алекс подумал и дал цивилизованному совет:

– Её нельзя сбрасывать со счетов. Чревато, знаешь ли.

А цивилизованный оказался довольно глуп. Не обратил внимания на совет и гнул своё. Неосмотрительно гнул:

– Если ты не согласишься так, чтобы это было только между нами двумя, я вызову тебя на занятии.

Хмарь отпил из своего стакана и дал новый совет:

– Не выставляй себя дураком, Крэйг. Я никогда не отвечу на твой вызов.

– Почему?

Золотой молчал. Только задумчиво смотрел, как весело или соблазнительно танцуют их девочки, и как Рэнсом болтает с местным, будто они уже друзья. Блестит глазами и ласково улыбается действительно очень красивому, но какому-то потерянному юноше.

Крэйга окружающее мало волновало. Он дожимал своё. Это, по сути, то, что лучше всего умела косморазведка - настоять на своём. Вот и он настырно добивался ясности:

– Если бы мы были за Барьером, ты принял бы мой вызов!

Алекс бросил ленивый взгляд на хорошо набравшегося Крэйга и процедил:

– Да, Ливин. Там нельзя было отказаться от вызова. Это уже считалось бы поражением.

Крейг не успел "зарядить" следующую выкладку. Хмарь, с присущей ему странной пластикой, неуловимо повернулся к нему всем корпусом и уронил с непонятным выражением лица:

– Я принял бы твой вызов за Барьером. И убил бы тебя.

От неожиданности, Крэйг хохотнул: