Верная Рука

— Правильно.

Он хотел попасть на ручей Мира к шикасавам и назвал теперь Сто деревьев в качестве своей ближайшей цели, я обратил на это внимание, не усмотрев, правда, в этом никакого злого умысла. В самом деле, почему бы ему и не изменить своих намерений?

— Как видите, нам с вами по пути, — продолжал он. — Но даже если бы это оказалось и не так, мне все равно необходимо было бы попасть в оазис.

— Почему?

— Потому что у меня кончилась вода.

— Вчера у вас были полные бурдюки!

— Сегодня они пусты. Или вы думаете, у меня вовсе нет сердца? Мы поделили всю нашу воду между команчами.

Позднее я понял, что это была всего лишь военная хитрость, позволившая ему проникнуть в оазис. Тогда же мне даже пришло в голову поблагодарить его за это проявление человечности! Однако я все-таки заметил ему:

— Оазис, о котором вы говорите, не проходной двор. Его хозяин предпочитает видеть у себя тех, кого он сам пригласил.

— Ну так я тоже!

— Приглашены?

— Вот именно.

— Кем?

— Мистером Каттером, который, в свою очередь, является гостем Кровавого Лиса, с чем вы, как я полагал, согласитесь.

— Может ли он и сейчас считать себя таковым, еще вопрос, но, по крайней мере, ему должно быть хорошо известно, что далеко не каждый человек в состоянии найти туда дорогу.

— Из-за того, что она такая узкая и извилистая? О, это не может служить основанием для исключения меня из числа избранных, путь в оазис не является для меня тайной. Мистер Каттер мне все подробно описал. Все белые, которых я здесь вижу, едут туда, и я не вижу причин, которые могли бы вас побудить не дать мне разрешения продолжить путь вместе с вами.

Во всем этом была, конечно, своя логика, и раз уж Олд Уоббл совершил свою очередную глупость, детально описав Генералу оазис и его местоположение, то дело обстояло ровно таким образом, как если бы он там уже побывал, так что мой отказ только вызвал бы к жизни то, чего я хотел избежать. Поэтому я, скрепя сердце согласился:

— Ну что же, я не стану возражать против того, чтобы вы наполнили ваши бурдюки водой, но никого из ваших людей там не должно быть!

Расстояние от западни, куда мы загнали команчей, до оазиса занимало, как я уже говорил, около одного дня пути, но, поскольку из-за усталости лошадей мы передвигались довольно медленно, нам удалось достичь желанного зеленого островка лишь к двум часам пополудни.

Первое, чем мы занялись после прибытия, было устройство пленных. Мы разместили их там же, где находились люди Большого Шибы, апачи образовали вокруг них плотное, непроницаемое кольцо. Забота о лошадях была передана в руки Энчар-Ро, отрядившего для этой цели некоторое количество воинов, которые занялись тем, что через узкий проход по одному подводили мустангов к воде. Естественно, на это потребовались часы.

Найини обладали весьма скудным запасом провианта, поэтому апачи были вынуждены поделиться с ними. Следовательно, нам нужно было, насколько возможно, сократить время нашего пребывания в оазисе. Было решено отправиться к Ста деревьям уже на следующее утро.

Я обобщаю до некоторой степени то, что тогда там происходило, но в деталях все протекало отнюдь не столь гладко. Только представьте себе: в одном месте собралось три сотни апачей и двести команчей. Каждый хотел непременно сделать замечание, задать вопрос или высказать какое-нибудь пожелание, причем вокруг все предпочитали обращаться либо ко мне, либо к Виннету. Мы не успевали отвечать. Когда мы, наконец, разделались со всеми делами и смогли подумать о себе, уже наступил вечер, и только тогда мне вдруг пришло в голову, что со вчерашнего дня у меня во рту не было ни капли воды. О других я позаботился, а о себе не подумал. Когда я сказал об этом Виннету, он ответил, смеясь:

— Пусть мой брат пьет быстрее, но оставит и мне глоток, потому что я тоже умираю от жажды.

— Ты тоже? Когда ты пил последний раз?

— Вчера, тогда же, когда и ты. Нашим лошадям повезло больше, о них позаботился Кровавый Лис.

Мы вошли внутрь оазиса, там горели два небольших костра, освещавших дом, лужайку перед ним и маленький пруд. На лавках сидели Паркер, Холи, Кровавый Лис, Олд Шурхэнд, Апаначка, Большой Шиба, Олд Уоббл и рядом с ним Генерал. Они уже поужинали, и тут весьма кстати появились Боб и Санна. Судя по всему, наше появление прервало общий разговор, причем последним из говоривших был Генерал, потому что, после того как мы уселись, он продолжил:

— Да, что и говорить, угодили мы тогда в очень веселую компанию. Они там сидели уже третьи сутки, отдыхали после охоты, и, как я слышал, хотели остаться еще на некоторое время. Я насчитал их пятнадцать человек, и среди них были любопытные ребята, я бы даже сказал, в высшей степени любопытные. Но самым интересным оказался один из них, который, видать, чертовски много испытал на своем веку и непрерывно рассказывал разные истории. Это его нисколько не утомляло, как только заканчивалось одно приключение, у него на языке уже было другое, а вслед за ним и третье. Если не ошибаюсь, имя его было Сандлер, но один из приятелей сообщил мне по секрету, что зовут его, собственно говоря, Эттерс, Дэн Эттерс, и что когда-то он носил и другие имена. Это мне было, конечно, безразлично, потому что у некоторых людей имеются вполне достойные основания для того, чтобы поменять одно имя на другое, и, если человек называет себя Сандлер, а на самом деле он Дэн Эттерс, то…

Его прервали. Услышав это имя — Эттерс, Олд Шурхэнд поднялся со своего места и, перегнувшись через стол, спросил:

— Эттерс, в самом деле Эттерс?

— Именно так, сэр.

— Вы хорошо расслышали?

— Никогда не жаловался на слух.

— И точно запомнили?

— Как раз на имена у меня особенно хорошая память.

— Так вы сказали Дэн, то есть Дэниэл, Эттерс?

— Да, его звали именно так и никак иначе!

Ошибся ли я из-за тусклого освещения или это было действительно так? Мне показалось, что глаза Генерала с необычайным интересом остановились на Шурхэнде, который без особого успеха пытался скрыть охватившее его сильное волнение.

— Значит, действительно Дэниэл Эттерс! — сказал он, глубоко вздохнув. — Вы его хорошо разглядели?

— Надо думать, — ответил Дуглас.

— Опишите мне его!

— Хм! Описать? Он что, знаком вам? Вас с ним связывали какие-то отношения, мистер Шурхэнд?

— Да. Я хотел бы знать, действительно ли человек, о котором вы говорите, и есть тот, о ком я думаю. Для этого мне надо знать, как он выглядит.

— Рад вам помочь, вот только не знаю, с чего начать.

— Почему?

— Очень трудно описывать человека, в котором нет никаких особенных черт, который выглядит абсолютно так же, как еще сотня других.

— Ну какой он был в самом общем виде — длинный, короткий, толстый, тонкий?..

— Ладно, если уж на то пошло, по комплекции он такой же, как и я, да и по возрасту тоже. В остальном, как я уже сказал, он выглядит как все прочие люди, так что я, право, и не знаю, что в нем еще описывать.

— И в нем не было ничего такого, что бросалось бы в глаза?

— Совсем ничего.

— Никаких особых примет?

— Нет.

— Вы можете вспомнить, какие у него были зубы?

— Его зу… ага, правильно, его зубы! В них действительно есть нечто, достойное описания.