Верная возможность

– Какие ракеты, что здесь происходит?
– постарался перекричать толпу приехавший. В ответ понеслись свист и улюлюканье.

В это мгновение за УАЗиком тормознула еще одна машина - "Жигули". Я с удивлением увидел, как из них выскочила Леночка Ерохина и стала отчаянно протискиваться сквозь толпу. В одной руке у нее была сумочка, а в другой диктофон.

– Господин полковник, - закричала она.
– Пару слов для местной газеты, пожалуйста.

– Вы меня с кем-то путаете, - заявил тот в ответ.
– Я - ответственный работник министерства химической промышленности.

– У нас твое фото в форме есть, чего заливаешь!

– заорал кто-то из "зеленых".

В этот момент я увидел, как Леночка вытащила из сумочки маленький фотоаппарат и щелкнула этого типа.

– Не фотографировать, - неожиданно выкрикнул он.
– Не фотографировать, мать твою, сука!
– и потянулся к леночкиному аппарату.

Я понял, что настала пора вмешаться. Резко вклинившись в толпу, я уже через секунду оказался около Ерохиной и успел схватить полковника за руку как раз в тот момент, когда он уже коснулся ею камеры. Украинец удивленно уставился на меня.

– Это - пресса, дядя!
– медленно произнес я, глядя прямо ему в глаза.
– А с прессой шутки плохи.

Он оценил мою фигуру и, поняв, что я говорю правду, поспешно отдернул руку.

– Между прочим, я - гражданин суверенного государства, - с достоинством заявил вояка.

– Трезубец из жопы торчит, поглядите-ка!
– загоготал кто-то позади меня.

– Между прочим, ты - военнослужащий армии другого государства, находящийся на нашей территории, - разъяснил я ему.
– А у нас свобода печати.

– Ну и чего вы хотите?
– спеси у полковника явно поубавилось.

– Правда ли, что Украина собирается начать ядерную войну против России и потому отказалась уничтожить свои ядерные боезапасы, подлежащие сокращению согласно последнему договору?
– поинтересовался я.

– Что за чушь?
– возмутился он.

– Тогда правда ли, что сегодня ночью вы привезли эти боезапасы к нам?

– Нет, - отрезал он.
– Мы привезли к вам устаревшие химические двигатели ракет и ничего более.

– Спасибо за интервью, - поблагодарил я его.
– Ваше мнение также будет отражено в нашей газете.

Взяв Леночку за плечи, я вместе с ней выбрался из толпы, оставив полковника разбираться с "зелеными". Как только мы оказались на свободном месте, она гневно сбросила мои руки и развернулась ко мне лицом.

– Подонок!
– выдохнула она.

– Порядочная сволочь, - согласился я с ней.

– Ты - подонок!
– заявила она.
– Как ты мог до такого опуститься?!

– До чего?
– удивился я.

– Это же надо, а, совсем дошел до ручки. Насиловать несовершеннолетних девочек прямо в женском туалете!

– Чего?!
– переспросил я.

– Читай, - Ерохина извлекла из сумочки газету и сунула ее мне в руки. Там было отчеркнуто следующее:

"...По показаниям одной из потерпевших, учащейся ПТУ-15, неизвестный мужчина ворвался в женский туалет и попытался ее изнасиловать. Ей удалось отбиться только с помощью подоспевших подруг, но перед этим насильник успел сломать ей руку. По мнению милиции, есть все основания предполагать, что и в данном случае преступником также является подозреваемый в зверском убийстве певца Платонова, его телохранителя, а также сотрудника милиции журналист Соколов, находившийся в состоянии наркотического опьянения..."

– Это кто же у нас таким крутым слогом излагает?
– поинтересовался я.

– Это не мы, это "Городские новости", - сердито заявила Леночка. Это все правда?

– Господи, - я изумленно посмотрел на нее.
– Неужели ты могла поверить всей этой чуши?

– Так правда, или нет?

– Нет, ты что, - я попытался погладить ее по голове, но это мое поползновение было твердо пресечено девушкой уже в зародыше.

– Не насиловал?

– Нет!

– Не ломал?

– Нет, - простонал я.
– Сразу видно, что ты не знаешь как я всегда нежно и ласково обращаюсь с женщинами, как я их лелею и холю, как мои руки бережно и любовно...

– В туалете не был?
– прервала она мои излияния.

– Был, - зачем-то признался я.

– Зачем?

– Долго рассказывать, - сморщил я лицо.
– Считай, что пописать заходил.

– Лжец, - заявила Ерохина.
– Все было!

– Может, я и убил?
– едко поинтересовался я.

– Может, - она задумчиво посмотрела на меня и неожиданно фыркнула.

Я мысленно застонал. Мне очень хотелось услышать звуки из ее прелестного ротика, а не носика, ну, хотя бы те же стоны, когда я, своими...

– Ты ведь за юбку сам удавишься, - снова фыркнула она, - не то что другого пришьешь.

– За твою - да, - честно признался я. Мои слова почему-то не были восприняты как комплимент. Леночка молча повернулась и направилась к своей машине.

– Передай Поддубному, пусть ждет сегодня кассету с моим репортажем, крикнул я ей вслед. Она, ничего не сказав, кинула на асфальт газету. Я подошел и подобрал ее. Это был наш сегодняшний выпуск.

– И обязательно передай вечером привет своему другу Кериму-оглы. От меня персонально. Узнав, что ты вдобавок еще и мой хороший друг, он сразу начнет к тебе относиться на порядок лучше.

Ответа опять не последовало.

Присоединив вторую газету к "Новостям", я оглядел площадь. Полковник каким-то образом освободился от "экологов" и исчез. Сами же они, расположившись на травке, продолжили пикетирование. Я направился к телефонной будке и набрал домашний номер Валерки Потайчука. Искать его в такую рань в редакции было бессмысленно.

– Да, - сразу же отозвался он.

– Это я, - коротко сказал я.
– Слушай внимательно. Ты знаешь домик по Дороховицкому и налево?

– О-о-о, - протянул он. Да, но...

– Дуй туда с фотоаппаратом. Извести ментовку, но так, чтобы приехать чуть раньше и успеть все щелкнуть.

– Меня там не пришьют?
– поинтересовался он.

– Не думаю, - ответил я.

– Про боеголовки слышал?
– задал он вопрос.
– Сегодня будет экстренный дневной выпуск.

– Все слышал. Думаю, боеголовкам в нем все-таки придется потесниться, - я повесил трубку.

К пикету "зеленых" уже подъехала милицейская машина. Я не торопясь прошагал к "своей" иномарке и сел в нее. Милиционеры, занятые разговорами с пикетчиками, не обратили на меня ни малейшего внимания.