Верни мне крылья, любимая

— Разумеется, встречу, — не понял Дьяр. — Их на острове полно. Там драконы и драконицы на каждом шагу.

Арабелла нетерпеливо тряхнула головой.

— Что, если ты встретишь, — она глубоко вздохнула, — встретишь истинную пару? Что тогда будет со мной? С нашим браком? Ты, — ее подбородок задрожал, — бросишь меня? А если к тому моменту у нас родится ребенок? А если не один?

Рассмеявшись с облегчением, Дьяр развернул невесту к себе и заключил в объятия.

— Этого не будет. Я никогда тебя не брошу.

— Не бросишь, но будешь любить другую женщину, а это еще хуже — быть с кем-то из чувства долга. Я такого не хочу, — она попыталась выпутаться из его рук, но Дьяр держал крепко, не отпускал, и Арабелла затихла. — Лучше не начинать то, что может однажды закончиться.

— Не закончится. И знаешь почему? — он наклонился, поддел пальцем ее подбородок, заставив поднять лицо и посмотреть ему в глаза.

Арабелла замерла в ожидании ответа.

— Потому что я уже нашел свою истинную пару. И это, — он наклонился к самым ее губам и выдохнул с наслаждением: — Ты.

А потом поцеловал, страстно и нежно, жадно и трепетно, — так, чтобы избавить любимую от последних сомнений.

* * *

— А как ты вообще покинул Драконий остров? — спросила Арабелла чуть позже, когда, обнявшись, они наблюдали за плескавшимися вдалеке дельфинами.

Солнце клонилось к закату и нижним краем уже зацепило воду. Небо на горизонте стало разноцветным: широкая оранжевая полоса вдоль линии моря, над ней — пух розовых облаков, а над кораблем — ярко-синий купол.

— Отец послал с поручением на большую землю, — ответил Дьяр и поспешил сменить тему, чтобы лишний раз не предаваться болезненным воспоминаниям.

Они еще немного поболтали ни о чем, а когда собрались спуститься в каюту, Арабелла заметила на горизонте черную точку.

Точка приближалась, росла. Сначала она превратилась в темное пятно на фоне закатного неба, затем — в крылатую фигуру. И это не была птица — человек.

— О, боги, Дьяр, — взволнованная Арабелла схватила жениха за руку, а у того сердце едва не выпрыгнуло из груди.

Дракон! В сторону их арендованного суденышка летел дракон, один из сородичей Дьяра.

По его подсчетам до Петли времени, окружающей остров, к которому они направлялись, оставалось около двадцати километров, а значит, это патруль, охраняющий границы.

Мысль наполнила радостью, предвкушением, невероятным ощущением праздника.

Дома. Он почти дома. Скоро увидит отца, мать, дорогие сердцу места.

— Это же один из ваших? — Арабелла крепче стиснула его пальцы.

— Да, — только и смог выдохнуть Дьяр, почувствовав, как пересохло в горле.

Получилось. Добрался. Смог. Смогли!

Теперь никакая сила на свете не заставила бы его сдвинуться с места. До слез, до рези в глазах Дьяр всматривался в горизонт — наблюдал за приближением крылатой фигуры в небе и гадал, кто это окажется.

Было бы чудесно после стольких недель плена увидеть знакомое лицо! Как жаль, что нельзя тоже подняться в воздух и полететь навстречу своему сородичу.

Но вот крылатая фигура приблизилась, покружила над мачтами, над белыми, надутыми ветром парусами. Дьяр следил за ней, запрокинув голову и счастливо улыбаясь.

Потом замахал руками и закричал:

— Эй, это я! Дьяр, сын Аланды и Рэйвена, хранителя Огня!

Черные крылья дрогнули. Мужчина в небе спустился ниже, и Дьяр с радостью узнал в нем своего двоюродного брата, старшего сына дяди Бьерна.

— Фольн! Фольн, это я! Дьяр! Мне надо на остров. Мои крылья…

Он запнулся, не представляя, как сказать о своем увечье. Не орать же о нем на весь корабль, да и не объяснить такое в двух словах.

— Я не могу летать. С мамой и отцом все в порядке? Вход в Петлю открывается тем же заклинанием?

Зависнув над мачтой, Фольн смотрел на него и молчал, затем перевел взгляд на Арабеллу за спиной Дьяра.

— Это моя истинная, Фоль. Представляешь, я нашел истинную!

Как же счастлив он был оказаться дома, увидеть родственника. Вспомнилось, как в детстве они с двоюродным братом летали над морем наперегонки с сапсанами, как уже взрослые делились впечатлениями об уроках в храме любви и надеялись скорее встретить избранницу.

Переполненный эмоциями, охваченный самой настоящей эйфорией, Дьяр подошел ближе к мачте.

— Фоль?

Но Фольн ничего не ответил на его восторженную речь. Вместо этого он вскинул руки, между которыми внезапно возник шипящий огненный шар.

И этот шар, этот разрушительный сгусток огня он, замахнувшись, запустил прямо в корабль.

Вспыхнули мачты. Затрещало дерево.

— Фоль, что… — Дьяр застыл, не веря своим глазам.

Языки пламени взвились вверх, стремительно пожирая парусину, перекидываясь на реи, расползаясь по канатам, натянутым между мачтами.

Где-то за спиной раздались крики команды, полные ужаса и паники, а Дьяр смотрел на этот кошмар, на то, как судно, на котором они плывут, сгорает в огне, и не мог пошевелиться. Ему казалось, будто он спит, что вот-вот проснется и обнаружит себя в каюте, в постели, под теплым боком любимой невесты.

Этого не может быть. Не может быть. Ему чудится.

Фольн зачем? Что ты делаешь?

— Вернулся все-таки, — с ненавистью прошипел двоюродный брат, которому Дьяр так радовался вначале. Новый шар огня затрещал в его руках.

Новый шар.

Дурное предчувствие сдавило горло ледяным кулаком.

— Нет! — закричал Дьяр во всю силу легких.

А шар уже летел, уже пронзал воздух, раскаляя его своим чудовищным жаром.

В сторону Арабеллы, растерянно замершей позади.

Миг — и его невеста, его возлюбленная, его жизнь и душа, вспыхнула живым факелом.

* * *

Конец. Это конец.

Он понял, что никогда не забудет, как она кричала от боли. Темная фигура, объятая пламенем, будет стоять перед его глазами всю жизнь. Сколько бы ни прошло времени, этот кошмар из памяти не сотрется. Он станет поджидать его каждую ночь под закрытыми веками — жуткий сон, в котором его возлюбленная горит и зовет на помощь.

А он ничего, не ничего не может сделать.

Владей Дьяр бытовой или целительской магией, шансы спасти Арабеллу казались бы не такими ничтожными, но вот чудовищная насмешка судьбы: единственные чары, подвластные любому дракону, — чары огня.

А огонь и без того был повсюду.

Посреди раскаленного ада, под горящими парусами корабля, идущего ко дну, под крики перепуганных до смерти людей, под дикий нечеловеческий вопль Арабеллы Дьяр бросился к ближайшей бочке с водой. Эти бочки — одни с водой, другие с песком — стояли здесь на случай пожара, вот только Дьяр с отчаянием понимал: поздно, повреждения, полученные его любимой, смертельны. В магическом пламене живая плоть сгорает, как сухой лист бумаги. За секунды.