Верни мне сына
Шрифт:
Боже мой, спасибо, спасибо тебе огромное, что ты услышал меня, что не прошел мимо моих слез и душевных терзаний. Что правда выплыла наружу и эта свадьба все-таки сорвалась.
Смотрю на цветы в вазе и почему-то желаю расплакаться от переполняющих меня эмоций. А стоит только представить, что мы приедем в его дом и будем жить там только втроем — так вообще готова расцеловать необъятную вселенную и сойти с ума от счастья прямо вот в эту самую секунду.
Весь вечер Даня не позволяет нам побыть наедине. Я вижу во взгляде Дениса волнение, чувствую, что он хочет мне что-то
Они безумно соскучились друг по другу. Со счастливого лица сына не исчезает улыбка. Кажется, все это время ему так не хватало папы, что сегодня он решил оторваться на нем по полной программе.
«Блин блинский, ему только еще через час спать, — кусаю губу я, сгорая от желания остаться с Денисом наедине. — Надеюсь, я не одна испытываю подобное желание?»
Смотрю, как Денис ставит на башню красную деталь, переводит на меня взгляд, в котором я замечаю невероятное тепло, и по всему моему телу волной разливается приятное наслаждение.
— Пап! М! — Даня настоятельно требует достроить башню и Денис с серьезным видом продолжает строительство.
Спустя полтора часа
Из комнаты сначала слышался только смех, теперь же оттуда доносится тихое мычание Дениса и звуки «т-ш-ш-ш».
Он почти уложил Даню и вот-вот выйдет ко мне.
Я забегаю в ванную комнату, распахиваю халат.
«Белье красивое с кружевом, — кручусь я у зеркала, оценивая себя. — Нет, блин, грудь как-то смешно выпирает из лифчика».
Я быстро скидываю халат, снимаю лифчик, надеваю халат обратно и поправляю волосы.
«Это точно не сон? — мысленно задаю вопрос своему отражению. — Клянусь, я сойду с ума если сейчас открою глаза и пойму, что все это мне просто приснилось».
Завязываю поясок халата, прерывисто выдыхаю, открываю дверь и…
И упираюсь в широкую грудь Дениса.
— Дай мне руку, — шепотом требует он и зачем-то ведет меня в коридор.
Кивает в сторону входной двери, разворачивается ко мне и берет уже за обе руки.
— Помнишь, как я впервые появился на этом пороге и хотел забрать у тебя сына? — спрашивает Денис, сжимая мои пальцы.
— Я это вовек не забуду, — жутко волнуясь, отвечаю я, почему-то уже предвкушая его откровенную речь.
«Боже мой, почему он так пристально смотрит?»
— Упрямая, дерзкая девчонка, готовая ради сына кинуться в бой с целым миром, — усмехается Денис. — Вот, какой ты была для меня изначально. И это вызвало к тебе глубокое уважение.
Он на секунду задумывается и улыбается чему-то своему.
— Но со временем к этому уважению прибавилась большая симпатия. Ань, с каждым днем, проведенным с тобой в одном доме, я задумывался об отмене свадьбы, но… — тянет Денис. — Когда узнал, что Эля беременна, я не смог пойти на этот шаг.
— Я понимаю, — шепчу я.
— Сейчас меня ничего не держит, — тихо и хрипло произносит он и перемещает ладони на мое лицо. — И я очень надеюсь, что мои чувства к тебе взаимны.
От волнения и слов, которые я ждала, кажется, всю свою жизнь, я не могу выговорить ни слова. Глядя на него мокрым взглядом, накрываю его ладонь своей, его большой палец касается моих
губ и проводит по ним.Я впервые вижу его таким: широкая грудь вздымается от частых вдохов, темные глаза — полные страсти, блуждают по моему лицу, его пальцы раскрывают мои губы.
Денис берется за мой подбородок, поднимает голову, и теперь наши лица в считанных миллиметрах друг от друга.
— Я люблю тебя! — шепчут его губы и нежно-нежно касаются моих.
Дурманящий, трепетный поцелуй расслабляет мое тело, ноги вмиг становятся ватными. Его язык — жадный, голодный, уверенно проникает в мой рот и сплетается с моим. Словно он давно хотел этого — дано мечтал коснуться моих губ, но только сейчас пришло время.
Руки Дениса скользят под мои волосы, я чувствую легкую боль у корней, отчего во мне еще сильнее разгорается невероятная страсть.
Сквозь всполохи моего гаснущего сознания, Денис подхватывает меня на руки и несет в кухню.
Усадив меня на подоконник, он обеими руками тянет пластмассовые цепочки и опускает рулонные шторы.
— Я хочу тебя, — одержимо произносит он, располагаясь между моих ног, и касается ладонью моей щеки. — Хочу тебя всю. Целиком.
В следующую секунду мою шею покрывают его поцелуи, его горячие, чувственные губы впиваются в мои щеки, в подбородок. Его пальцы в два счета справляются с пояском халата, под которым ничего нет кроме белых кружевных трусиков.
Махровая ткань соскальзывает с моих плеч, его взгляд приковывается к моей обнаженной груди.
— Денис, — глубоко дыша, смотрю на него. — Умоляю, скажи, что мне это не снится. Скажи еще раз, что ты порвал с ней. А еще лучше ущипни меня как можно больнее и если это сон, то… Нет, лучше не щипай, — словно в бреду тараторю я и мотаю головой. — Хотя бы во сне я хочу заняться с тобой любовью, и…
И Денис закрывает мне рот поцелуем.
— Я так же как и ты надеюсь, что это не сон, — внезапно охрипнув произносит он и тихо смеется. — Будет очень печально, если я проснусь за свадебным столом и обнаружу на безымянном пальце кольцо.
— Тогда если это сон, то возьми меня, пока мы оба не проснулись, — шепчу я, сходя с ума от желания.
Касаюсь пальцами его рубашки и одну за другой расстегиваю пуговицы. Высвобождаю из тонкой белоснежной ткани жилистое тело, кладу ладонь на рельефную грудь и рассматриваю его, как будто впервые вижу.
Боже, как мне нра-а-а-вится касаться его. Я не могу привыкнуть к этим ощущениям и не могу поверить, что это сейчас происходит со мной.
Я щипаю себя за оголенную ногу, Денис это замечает и два уголька, обрамленные густыми черными ресницами смотрят на меня с невероятной серьезностью.
— Это реальность, Ань. Реальность, в которой тебе, хочешь ты этого или нет, придется быть со мной.
Он наклоняется к моим губам, и настойчивый поцелуй ставит жирную точку в его последних словах.
— Я согласна на такую реальность, — шепчу я, и с нетерпением наблюдаю, как Денис расстегивает брюки.
Одним рывком он двигает меня к себе, берет за затылок, прижимается лбом к моему лбу, и в следующее мгновенье он отправляет меня прямиком в рай.
Мы занимаемся любовью на подоконнике, мои ноги обвивают его бедра, голова запрокинута назад, а рот крепко зажат рукой. Боюсь, если уберу ее, то вся столица услышит мои блаженные стоны.